Stargate Commander: История "Рассвета"

«Противно»? Даже не задумывался, если честно. «Трахнул наркоманку»? Я не из тех, кто вешает клеймо на людей, опираясь на общественные стереотипы. Только на личный опыт. Вот с Люсианским союзом знаком лично: потому и «наехал» на Аньку. Что до «кассы»… Вряд ли она сама с разбегу плюхнулась на эту одностороннюю иглу без шансов слезть без смертельных последствий. Не мне её судить.

– У меня было чёткое задание, – прохрипела биолог. – Выполнение которого больше не представляется возможным. Я наёмница, а не маньячка! Или тебе по приколу из людей Чикатило лепить?! Так я могу соответствовать! С кого начать?! С твоего Мигунова?! Или с твоей ненаглядной подружки детства?!

Вот на этом моменте Рыкова прошлась по очень тонкому льду. Потому что это было для меня триггером. Прямая угроза в адрес Томки полностью развязывала мне руки: я имел полное моральное право уничтожить Аньку сию же секунду, и терзаться бы потом не стал. Только годами тренируемое хладнокровие и способность трезво оценивать ситуацию без оглядки на собственный эмоциональный фон спасли жизнь агенту союза. Как покажет дальнейшее будущее – очень даже не зря.

– Доволен, козёл? – стиснув зубы, процедила Анька.

Сквозь злобу начинались слышаться грудные реверберации предстоящего плача, а в уголках глаз биолога становилось влажно.

– А теперь, если ты мужик с яйцами, а не петушиное трепло, возьми уже и пристрели меня, пока я…!

Ход спускового крючка пистолета Макарова довольно весом и случайно нажать его не получится. Он, через тягу цапфой воздействуя на курок и боевую пружину, имеет ощутимое усилие на прожим, иногда приводящий к сдёргиванию и промахам. Но это применительно к спущенному ударно-спусковому механизму и режиму стрельбы самовзводом, используемому редко. Чаще всего выстрел происходит с положения предварительного взвода курка, когда ход спускового крючка намного, намного короче и сам по себе легче. Вот только курок бьётся об ударник с одной и той же силой, и звук от этого характерный. Его не спутаешь ни с чем.

Он и прервал спич Рыковой. Которая, мгновенно побледнев, и, кажется, пропустив несколько ударов сердца, замерла солевым столпом. Видимо, разогнанный «кассой» и нервным напряжением мозг запоздало сообразил, что сейчас произошло, и сейчас может разразиться натуральная истерика.

А, может, и нет.

То ли Рыкова настолько не шарила в матчасти, то ли попросту забыла, что для выстрела патрон необходимо дослать в патронник, то ли посчитала, что я, шизанутый на всю катушку, хожу по жизни с патроном в патроннике, но она свято верила в то, что ПМ заряжен. Поверьте, эти глаза заново родившегося человека, только что в мыслях пережившего свою смерть, я знаю хорошо. Их невозможно разыграть, каким бы талантливым актёром ты ни был. Только что Смерть развернула Аньку и дала ей пинка под сраку, не найдя Рыкову в списках своих жертв на сегодня.

– Впредь думай, что говоришь, –предупредил я. – Я ж дурак, и у меня есть справка. Я человек простой: слышу «стреляй» – стреляю. В следующий раз сначала выстрелю, а уже потом спрошу «на хрена». А теперь, если ты закончила истерить и готова продолжать разговор, заткнись молча, пожалуйста, и ответь уже на вопросы. Ты за нас или против?

Дальше ломать комедию смысла нет. Пистолет не заряжен: факт. Если мне потребуется произвести выстрел – я должен отвести затвор в крайнее заднее положение и отпустить его. Прожимать спусковой крючок второй раз сейчас стоило бы лишь в том случае, если после срыва курка с боевого взвода не произошло выстрела: курок врезал по ударнику, но не произошло выстрела. Неисправность, то есть. Или вина патрона. А потому оружие смело можно убирать в кобуру.

Правда, за такую выходку я сейчас рискую получить в грызло.

– А сам-то как думаешь? – ломающимся от назревающих всхлипов голосом спросила Рыкова. – Охота мне положить всех вас и одной подыхать на ледяном корыте на другом конце вселенной?! Я жить хочу! Я детей хочу! Я на вашей стороне, придурок!!!

Вот теперь верю.

Хотя, насчёт детей – это она загнула. Забеременеть Анька, может, и осилит: насколько мне известно, среди побочных действий «кассы» нет нарушения фертильности. Но что наркотик попадёт в плод – это сто процентов гарантии. И Рыкова, как биолог, не может этого не знать. Получая «дозу» ещё на этапе формирования эмбриона, зародыш имеет крайне мало шансов выжить. Ребёнок, если и родится, долго не протянет: приснопамятный «синдром отмены», чтоб его на фрезере болгаркой торцевали.

В уме промелькнула абсолютно дебильная мысль, имеющая приблизительно нолевые шансы на успех, но мало ли таких у меня в списке дел на сегодня? Может, мне и за Аньку взяться? Я не светоч биологии и наркологии, и слезть живым с «кассы» не удавалось ещё никому из известных мне. Но ведь и Измаил когда-то считался неприступным, и «Бисмарк» непотопляемым. Может, с помощью Аньки мне удастся дать ей второй шанс?

Я поднялся с кресла и посмотрел теперь уже бывшему агенту союза в глаза.

– У нас нет права на ошибку. Ошибёмся – и хана не только нам с тобой, но и всем там, внизу. Нам нужна твоя помощь. Тебе нужна наша. Я не карающая десница правосудия и не длань справедливости. Твои злодеяния останутся твоими, пока они не касаются нас. Если вернёмся живыми – я никому ни словом не обмолвлюсь, кто ты есть на самом деле. До тех пор предлагаю свой союз, с блэкджеком и шлюхами. Ты – мне, я – тебе. Как тебе такой расклад?

Рыкова зло взирала на меня мокрыми от слёз глазами.

– Довольно жестокий способ добиться признания от женщины, – сглотнула она. – Я согласна!

Ну, блин… Такой момент, такие чувственные слова, такое искреннее «Я согласна!», а у меня даже кольца под рукой нет. Ну, что за жёваный карась?

***

Одной проблемой меньше.

Нельзя сказать, что я стал доверять Рыковой на сто процентов и как самому себе. Но если два попавших в одну беду что-то обещали друг другу – то такие слова должны иметь вес. Хотя бы в представлении. «Обмани врага своего, и заставь его думать, что он обманул тебя» – одна из старейших стратегий войны. Но, буде оно так, шансов навредить нам у Аньки было предостаточно. Если не воспользовалась – значит, не надо. Ещё или уже.

– Так, каким ветром тебя к нам занесло? – поинтересовался я.

– В форточку задуло, – огрызнулась биолог. – Должна была оказать содействие штурмовой группе, когда пошли бы на абордаж «Судьбы». Кто же знал, что от неё одни дырки остались…

– С самого начала, – попросил я. – Историю вступления можешь опустить. Ты должна была оказать содействие… Значит, на «Колыбели зла» мы оказались не случайно?

– «Случайно», – Анька дёрнула щекой. – Адрес врат был ложным. Мы знали, что он вёл на «Колыбель зла», но не были уверены, что корабль в надлежащем состоянии. Однако, когда провалилась прямая интервенция через врата на борт, оставалось только взять «Судьбу» на абордаж. Для этого и задействовали «Колыбель».

Но, если так рассудить, то встреча «Колыбели» и «Судьбы» была невозможна даже технически. Ведь «Судьба» не должна была оказаться возле Великой Стены Слоуна. А «Колыбель» материализовалась именно тут.

К слову. А не наша ли засланная казачка приложила к этому свою белу рученьку?

– Тоннельный двигатель на «Колыбели зла» активировала ты? – спросил прямо.

Молодая женщина самодовольно хмыкнула в голос.

– Приятно, что ты так высоко оцениваешь мои навыки и когнитивные способности. Прям бальзам на душу. Продолжай, и я растаю под твоим взглядом.

Появилось острое желание добить перебежчицу.

– Тоннельный двигатель в сравнении со звёздными вратами – что многоканальный реактор в сравнении с батарейкой-«таблеткой». Его не понять простому человеку, сколько бы он ни учил. У меня бы не получилось даже случайно. Может, и есть частичка моей вины в том, что мы вышли из боя живыми, но тоннельный двигатель – не моих рук дело.

Тогда находит подтверждение моя версия о том, что агентов союза в составе экспедиции больше, чем мы вскрыли. Точного количества нет всё равно, и вряд ли Анька мне его сообщит. Как правило, группы внедрения работают независимо друг от друга как раз на случай провала. Поймали одну – осталась другая. Они не должны знать друг о друге всё. Даже факт наличия второй зачастую скрывается от первой.