Stargate Commander: История "Рассвета"

Активация системы связи и отправка короткого сообщения в текстовом формате на языке Древних: «Приговор – ликвидация».

Понятия не имею, кто и как будет реагировать на это. Может, сплюнут сквозь зубы и со словами «Да чего ты прикопался?!» будут драться до последнего. Может, все вместе начнут бегать кругами по палубе, размахивая руками и вереща в голос. Хрен его знает, если честно. Не интересно. Но теперь те, кто принял передачу, осознают, что живыми их точно не отпустят. И наверняка будут судорожно думать, что они могут предпринять. Не понимать разницу в огневой мощи между хат`таком и «Авророй» они не могут. Она слишком очевидна даже визуально.

– Есть накрытие «восьмёрки», – Рыкова настолько вжилась в роль оператора, что даже я поверил, будто это и есть её штатное место. – Щиты снесло на раз, корпус фатально поражён. Множественные вторичные взрывы по всему кораблю. Ты перестарался на этот раз.

Что ж. Учтём.

«Седьмая» цель обстреляна уже полтинником снарядов. Лучше потренируюсь ещё чуть-чуть и снесу щиты на станции ювелирно, чем потом оправдываться перед, тем же, гвардии майором Дегтярёвым, почему та взорвалась в процессе обстрела.

Сокращалась дистанция. Сокращалось поголовье противника. Один хат`так горел и дымился так, что иссиня-чёрный дым клубился за борт из всех щелей. Этот корабль уже можно не трогать: даже, если остались целы ангары, от задымления весь экипаж умрёт ещё до конца сражения.

Хотя, уместно ли называть сражением этот геноцид?

На ум пришли слова французского генерала Пьера Боскета времён Крымской войны. «Это не война. Это безумие!».

– Это даже не интересно, – Анька как-то враз поникла. – Щиты на «семёрке» снесло! А мы вообще, что ли, бессмертные? Да?

Насчёт бессмертия биолог загнула. «Аврора» исправно получала оплеуху за оплеухой. Чем ближе была дистанция до наших целей, тем точнее становился их огонь, и тем больше в нас прилетало. По первому времени до нас долетал только главный калибр, и тот не весь. Часть залпов уходила мимо. «Аврора» – достаточно длинный корабль, но в лобовой проекции сравнительно малый. Попасть в морду на тысяче километров проблематично. Но уже на пятистах километрах дистанции хат`таки подключили вспомогательный калибр. Плотность огня возросла на порядок, равно как и его кучность. Нагрузка на наши щиты стала расти вслед за ними.

По моим расчётам, должны управиться впритык. Уже лишилась защиты шестая цель и пятая. Ещё столько же – и можно будет праздновать победу. Один хат`так пострадал настолько, что даже отсюда видно: рванёт не сегодня, так завтра. Остальные просто остались висеть без щитов. Да, некоторые наши снаряды пробивали и корпуса. Я не рассчитывал впритык, чтоб снять защиту, как скальпелем. Во многих бортах есть разгерметизация и поражение вторичными взрывами внутри. Но мы ведь именно этого и добивались? Как раз, к слову, когда закончим со станцией, запаса наших щитов должно хватить на тактический отход. Ровно на тот случай, если у «люсиков» в запасе припасён какой-нибудь предсмертный козырь. В стиле «уходя, громко хлопнуть дверью».

Но вот лишилась щитов цель за номером «четыре». Очередная очередь, извините за каламбур, обнажила и оставила без защиты цель под номером «три». «Двойка» инфернально вспыхнула, раздавшись огромным огненным шаром: то ли не выдержала перегрузки в бою, то ли наш шальной снаряд прорвался в реакторный отсек и сдетонировал наквадах. Осталась «единичка»: станция, размеченная как самая приоритетная цель. Вот с этой необходимо быть осторожнее.

Дистанция до неё всего сто километров. По меркам космического боя – даже не ближняя. Это буквально «в упор».

Снаряд за снарядом покидал хранилище Арсенала «Авроры». Очередь нескончаемым потоком обливала щит станции, расцветая на его поверхности яркими всполохами пламени. Огонь быстро гас: в космосе поддерживать его горение нечему. Но начинаешь задумываться об обратном, когда смотришь, как в твой собственный щит, закрывающий переднюю полусферу «Авроры» аккурат напротив твоего боевого мостика, раз за разом прилетает от главного калибра станции гоа`улдов. Тут, блин, не двести, тут все триста килотонн в тротиловом эквиваленте, если не больше. Пусть противник не блещет скорострельностью, но накрывает знатно.

Десять попаданий. Двадцать. Тридцать. Пятьдесят. Семьдесят. Только на восемьдесят каком-то щит станции, подёрнутый рябью, в последний раз вспыхнул и исчез. Будто и не было его никогда.

Обстрел сразу прекратился. Как со стороны «люсиков», так и с нашей. Станция нужна нам целой. Максимально целой. Пусть я вижу на датчиках «Авроры» характерные для внутренних пожаров и повреждений скачки в электромагнитном поле станции, но это всё поправимо. Особенно, если дать аварийным партиям возможность всё поправить.

– Входящее сообщение, – хмыкнула Анька. – Запрашивают капитуляцию. Складывают оружие и сдаются.

Второе отправленное люсианцам сообщение ничем не отличалось от предыдущего. «Приговор – ликвидация».

Последняя очередь из пяти снарядов не просто уничтожила ангар корабля гоа`улдов. Он оказался вывернут наизнанку. Найти пятачок, чтобы сесть там, всё ещё, наверное, можно. Но я бы посмотрел с попкорном на эвакуацию в таких условиях. Интересно, меня Рыкова заразила таким «человеколюбием»?

Бывший флагман Анубиса, ныне принадлежащий ошмёткам ударной группы люсианского союза, теперь в не самом товарном виде. Если верить данным наших оперативников – на борту дьявольская прорва народу, которая создаёт такую нагрузку на жизнеобеспечение, что через несколько дней корабль превратится в склеп с братской могилой.

Хат`таки не сильно далеко ушли от лидера своей эскадры. Один уничтожен, второй взорвётся сейчас или в ближайшем времени. Остальные с начисто снесёнными щитами и уничтоженными нижними палубами, где располагались ангары глайдеров и грузовые причальные створы. Покинуть корабли сейчас невозможно. Даже, если бы имелась техническая возможность, эвакуировать несколько тысяч человек просто нечем.

Всё, чем отделались мы – почти полностью исчерпанный боекомплект «Авроры» и моё лёгкое недомогание, связанное с недосыпом. Крейсер уже отворачивает с места битвы и покидает его, гордо игнорируя редкие прилёты по щитам от уцелевших хат`таков. Эти попадания не страшней жужжания мухи. Но мне от этого не легче. Спать хочу капитально. Велик риск включить автопилот и вырубиться прямо в кресле командира корабля. Но я как никто другой осознаю, что наличие крупных кораблей в округе почти наверняка гарантирует наличие и малых. Тот тел`так же как-то оказался на поверхности планеты? Кто сказал, что не может быть других? Потому радары – в режим поиска, системе вооружения – все обнаруженные цели брать на сопровождение, и мне постараться не отключиться хотя бы до покладки крейсера на геостационарную орбиту планеты. Потому что Рыкова уже смотрит на меня и облизывается, готовясь к пиршеству.