Старинные эстонские народные сказки

— Благодаренье богу, приведшему вас сюда! — воскликнул королевич. — Старая колдунья, превратившаяся в собаку о трех головах, нам больше не страшна, потому что в двух головах, сбитых вами, была вся ее колдовская сила. Теперь разделим между собой ее богатства, нам всем их хватит с избытком.

Королевны дали помещичьей дочери все, что ей нужно было из одежды; затем они принялись делить добытые драгоценности, и продолжалось это больше недели.

Когда раздел был закончен, к ним снова явился маленький старичок. Он порадовался их удаче и сказал:

— Теперь я могу поведать вам все тайны, до сего дня пребывавшие скрытыми. Ты, — обратился он к нашему юноше, — как и эти трое королевских детей, — также королевский сын. Злые люди украли тебя у родителей, потому что ты был единственным ребенком и похитители надеялись после смерти старого короля захватить власть в стране. С того дня, как ты появился на свет, я охранял тебя. Когда ты жил в крестьянской семье, я постоянно следил, чтобы с тобой ничего плохого не случилось; хотя ты меня и не видел, но я днем и ночью был с тобой. А когда ты отправился странствовать, я захотел проверить, доброе ли у тебя сердце, и превратился в израненного старика. Ты пришел мне на помощь; тогда я дал тебе чудесную коробочку с салакой. Потом, превратившись в собачку, я привел тебя к ограбленной женщине и, наконец, к этим развалинам, где тебе суждено было найти свое счастье. Сейчас каждому из вас остается только последовать велению сердца и избрать себе супругу; сокровищ вы себе добыли вдоволь.

Тут королевич, освобожденный от злых чар, избрал себе в жены одну из королевен, королевич, выросший в крестьянской семье, — вторую, а дочь богатого помещика отдала руку и сердце храброму кузнецу.

Королевич-найденыш отослал половину своих сокровищ приемным родителям, и те сразу так разбогатели, что смогли оставить большое наследство и детям своим, и внукам.

Волшебное яичко

Перевод В. Раммо

ил в глухом лесу бедняк со своей женой. Бог даровал ему восемь человек детей, старшие из них уже сами зарабатывали себе на хлеб у чужих людей. Не очень-то обрадовались родители, когда у них на старости лет родился еще и девятый ребенок, но все же должны были принять мальчика как дар божий и крестить его, как полагается добрым христианам.

Но тут случилось так, что никто не захотел быть крестным ребенка. Каждый опасался: «Если родители умрут, останется дитя на моем попечении».

Тогда отец решил: «Возьму-ка я ребенка на руки, пойду в воскресенье в церковь и скажу пастору, что никак не могу найти крестного. Пусть делает что хочет — пусть крестит ребенка или оставляет некрещеным, на моей душе греха не будет».

Недалеко от дома бедняк увидел нищего, сидевшего у дороги. Нищий попросил у него милостыни. Бедняк сказал:

— Мне, братец, нечего тебе подать. Есть, правда, у меня в кармане несколько копеек, да их придется отдать за крещение ребенка. Но если хочешь сделать доброе дело, будь крестным отцом моему ребенку. А потом пойдем ко мне домой и отведаем., чего там хозяйка наготовила на крестины.

Нищего никогда еще никто не звал в крестные, поэтому он с радостью согласился.

Когда они подходили к церкви, у дверей ее остановилась роскошная карета, запряженная четверней. Из кареты вышла молодая женщина. Увидев ее, бедняк подумал: «А ну-ка, попытаю счастья в последний раз». Он с почтительным поклоном приблизился к женщине и сказал:

— Высокочтимая барышня! Возьмите на себя такой труд, будьте крестной матерью моему ребенку!

Женщина обещала исполнить его просьбу. И когда после проповеди ребенка понесли крестить, пастор и все прихожане были очень удивлены, увидев, что крестными оказались нищий-побирушка и знатная дама.

Ребенка назвали Пяртелем. Богатая крестная заплатила за крестины и кроме того подарила своему крестнику три рубля, что очень обрадовало отца.

Нищий отправился вместе с ним справлять крестины. Вечером перед уходом нищий вытащил из кармана маленькую коробочку, завернутую в тряпицу, передал ее матери ребенка и сказал:

— Мой подарок крестнику, правда, невелик, но вы им не гнушайтесь. Быть может, он когда-нибудь принесет вашему сыночку счастье. У меня была тетка, мудрая знахарка, она могла силой волшебства сделать многое. Перед смертью она дала мне вот это птичье яйцо в коробочке и сказала: «Если с тобой в будущем случится что-нибудь такое, чего ты и ждать не мог, отдай это яичко другому человеку; если оно достанется тому, кому предназначено, то принесет ему счастье. Но пусть он бережет его как зеницу ока, потому что счастье человеческое хрупко, его легко разбить!» И вот я уже дожил до шестидесяти лет, а со мной еще никогда не случалось такого, как сегодня утром: меня позвали в крестные отцы! Тут я и подумал сразу: «Подарю яичко своему крестнику».

Маленький Пяртель рос здоровым и румяным, родителям на радость. Когда ему исполнилось десять лет, его отдали в пастушки к богатому хозяину. Хозяева были довольны смирным и тихим мальчиком, который никогда их не сердил. Когда он уходил из дому, мать сунула ему в карман коробочку с яичком и велела хранить подарок крестного как зеницу ока. Пяртель так и делал.

На выгоне росла большая липа, а под нею лежал валун. Это место очень полюбилось мальчику; летом не проходило дня, чтобы он не посидел здесь на камне под липой. Тут же он съедал кусочек хлеба, который ему по утрам давали с собой, а из маленького родника, протекавшего неподалеку, утолял жажду. С другими подпасками, любившими побегать и пошалить, Пяртель не дружил.

А люди дивились тому, что нигде в окрестностях не было такой сочной травы, как между камнем и родничком. Каждый день стадо маленького Пяртеля паслось на этой лужайке, а на другое утро трава здесь опять стояла такая, точно это был некошеный луг, а не выгон.

Если Пяртелю случалось в жаркий день вздремнуть на камне, он всегда видел чудесные сны; даже проснувшись, он еще слышал приятные звуки волынки, пение и с открытыми глазами продолжал видеть сон. Камень под липой стал ему дорог, как друг. По вечерам мальчик расставался с ним неохотно, а утром с радостью возвращался к любимому месту.

Когда Пяртелю исполнилось пятнадцать лет, пришлось ему уйти из пастушков. Хозяин нанял его батраком, но никогда не заставлял делать тяжелую работу, которая была бы мальчику не под силу. По воскресным дням и в теплые летние вечера, когда деревенские парни и девушки шумно веселились, Пяртель не шел к ним, а, погруженный в свои думы, уходил на выгон, под старую липу, и оставался там иной раз до полуночи.

В один из воскресных вечеров он снова сидел на камне, играя на губной гармонике. Вдруг из-под камня выползла молочно-белая змея, подняла голову, будто прислушиваясь к музыке, и поглядела на Пяртеля острыми глазками, сверкавшими как огненные искры. Потом это повторялось часто, и Пяртель, как только выдавалась свободная минута, спешил к камню, чтобы снова увидеть красивую белую змею. А змея так к нему привыкла, что не раз обвивалась вокруг ног мальчика.

Пяртель стал уже взрослым юношей. Родители его умерли, а братья и сестры жили далеко, виделись с братом редко да и мало что знали друг о друге. Дороже братьев и сестер стала для юноши белая змея. Днем он постоянно думал о ней, а ночью почти всегда видел ее во сне. Поэтому зимой, когда выпал снег и землю сковал мороз, он сильно скучал. Когда же весеннее солнце растопило сугробы и отогрело землю, Пяртель поспешил к своей липе, хотя на ветвях ее не было еще ни одного листочка.

И — о радость! — как только он принялся изливать свою тоску игрой на гармонике, белая змея выползла из-под камня и стала играть у его ног. Но Пяртелю показалось, будто по ее щекам скатились слезы, и это его опечалило.