Старое поместье Батлера

Мне захотелось расплакаться, и я не стала сдерживаться: крупные слёзы потекли по щекам. Как же так?! Дома мне было всего-то сорок пять лет, замечательная карьера, муж. И что теперь? А вот это вот всё: богато обставленная спальня, с вычурной мебелью, светлым ковром на полу, камином, вазами с цветами. Женщиной, называющей себя моей матерью, служанкой Сарой и неким господином по имени Джон.

Казалось бы - радуйся! Тебе дали второй шанс. Но особого счастья не ощущалось, было тоскливо и сумрачно на душе. Несмотря на весь мой оптимизм, сейчас он как-то скукожился и не подавал признаков жизни.

Осознание произошедшего придавило каменной плитой. Как долго я так просидела, пялилась в закрытую дверь в другом конце комнаты - не ведаю. В итоге, устав и обессилев, уснула. И снилась мне светлая солнечная поляна, а на ней любимый супруг срывал полевые цветы и что-то напевал... Грустное, но жизнеутверждающее.

– Милая, - Миша обернулся и встретился со мной глазами, — это тебе, - и протянул ко мне прекрасный милый букетик. Я протянула руку и приняла дар. Сердце защемило от боли.
– Ты не плач, нос опухнет и превратится в красную картофелину, - как всегда, неказисто пошутил он, вызвав у меня улыбку, - не волнуйся, всё будет хорошо. Я тебя люблю...

– И я тебя...
– тихо с трудом сорвалось с губ, я хотела было шагнуть к нему ближе и обнять, крепко-крепко, но ничего не получилось: что-то держало и не отпускало, когтистой лапой тянуло назад, в неизвестность... последнее, что увидела - грустную улыбку на лице Михаила, а потом его образ померк в невыносимой яркой вспышке...

– Мисс Грейс!
– кто-то настойчиво сжал плечо, не крепко, но ощутимо.

Я Маша, не Грейс, но плечо было моим, поэтому пришлось открыть глаза и возмущённо уставиться на нарушителя спокойствия.

– Как вы себя чувствуете?
– надо мной склонился тот самый забавный старичок в очках.

– Сносно, - грубовато бросила я, настроения было на нуле, желудок сводило судорогой от голода, тело болело, голова раскалывалась, хотелось помереть второй раз.

– Вполне приемлемый ответ, - не обиделся мужичок, снова доставая свою слуховую трубку, - прошу прощения, мне нужно вас осмотреть и проверить дыхание.

Я не стала сопротивляться, позволив ему проверить и сердцебиение, и ссадину на затылке и даже прощупать болящие рёбра.

– Неплохо, - почмокал он губами, - на удивление... Руки, ноги чувствуете?

– Да.

– Пошевелите-ка пальцами. Слабость присутствует, но это временно, она пройдёт... Так-с, есть хотите?
– вдруг сменил он тему разговора, убирая стетоскоп в небольшой кожаный саквояж, что лежал в ногах кровати.

– Да...

– Леди Мэделин, суп готов?
– обернулся врач к маме, замершей у окна.

– Сара сейчас принесёт.

– Мисс Грейс, поешьте горяченького, силы надо восстанавливать. Леди Мэделин, микстуру продолжаем давать ещё три дня, рану на затылке обрабатываем ею же. Я приду к вам через несколько дней, мне нужно отлучиться в соседний город, что-то сын приболел. А тамошний доктор им почему-то не пришёлся по душе.

– Вашего сына можно понять, лучше вас я ещё никого не встречала, - искренне улыбнулась мама.

– А теперь, юная леди, - мистер Смит присел на стул, стоявший рядом с кроватью, и размеренно заговорил: - Я буду спрашивать, а вы кивать или коротко отвечать. Сильно утруждаться не надо, вы всё ещё очень слабы. Знаете ли вы эту женщину?
– кивок на мою новую родительницу.

– Нет...

– Совсем не помните?
– уточнил врач, чуть нахмурив кустистые седые брови.

– Совсем.

Леди Лерой глухо всхлипнула, сжав ладони в кулаки до белых костяшек.

– Хмм, - мужчина потянулся к своему саквояжу и бережно извлёк из его недр какой-то предмет, завёрнутый в плотную ткань. Леди Лерой, будьте добры, распахните портьеры, так будет лучше видно.

Стоило шторам разойтись, как в помещение ворвался жидкий солнечный свет: небо было затянуто пеленой серых облаков, которые наверняка прольются противным мелким дождичком. Погода, равно настроение в моей душе.

– Посмотрите сюда, - позвал доктор и перед моим лицом возникло зеркало в дорогой медной оправе; стекло неплохого качества по краям было с пузырьками, но это обстоятельство нисколько не помешало мне рассмотреть новую себя.

Первое, на что обратила внимание - в этой жизни я блондинка, с красивым золотистым отливом. Правая часть лица припухла, на щеке внушительная ссадина. Глаза в данный момент были запавшими с тёмными кругами под ними, полные грусти и тоски, но красивые с миндалевидным разрезом и длинными густыми чёрными ресницами, и такие же голубые, как у мамы. Высокие скулы, аккуратный маленький носик, губки бантиком. Ангелочек семнадцати-восемнадцати лет. Право слово, не внешность - мечта! Как реагировать на себя же? В той жизни я была жгучая брюнетка, невысокого роста, поджарая, но не полная, очень подвижная. А сейчас девочка-клубничка. Фея из сказки. Тонкие ключицы, нежная, алебастровая кожа - истинная аристократка.

– Вы себя узнаёте?
– пытливо вопросил доктор Смит.

– Нет, - вяло отмахнулась я, отворачиваясь от отражения.

Сложно, как же сложно принять себя такой, совсем другой...

– Ясно, - покивал мужчина, бережно убирая своё сокровище.
– Леди Лерой, мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, - тут в дверь комнаты постучали, и в помещение вошла служанка, в руках она держала увесистый поднос, уставленный посудой.

– Пройдёмте в кабинет, доктор, - вздохнула мама.
– Сара, покорми мисс Грейс. Грег ещё не вернулся?

– Нет, госпожа, его всё ещё нет. А мисс Грейс я подсоблю, не переживайте.

Глава 3

Доктор Смит оказался деликатным человеком, не став озвучивать диагноз при мне. Но я всё равно узнала, что у меня за болезнь. Амнезия. Ожидаемо, я на это и рассчитывала. И добавил, что, возможно, память ко мне не вернётся никогда, поскольку я даже свою внешность не узнала. Обо всём этом мне вечером рассказала Сара, та самая горничная, что присматривала за мной.

Леди Мэделин заходила пару раз и грустно на меня глядела, вздыхала, гладила по волосам, шептала что-то успокаивающее и уходила. Понять её чувства было несложно, хоть мне и не выпало счастья познать материнство. Сожаление, бессилие, вина — всё это и их тонкие оттенки, ощущала бедная женщина.

Когда она ко мне зашла перед сном, пожелать доброй ночи, я не выдержала и просипела:

– Всё будет хо-ро-шо... Не грус-ти...

– Ох, милая моя!
– улыбнулась Маэделин, в прекрасных голубых глазах показались слёзы.
– Ты права, мы непременно со всем справимся...