Староста боевого факультета

Девушка притихла, легла спиной на постель, а я быстро стянул с неё подранный сапог, что насквозь пропитался кровью, разрезал штанину с разрешения Старосты и увидел рваные косые раны, которые все ещё сочились кровью.

— Сколько прошло времени с момента ранения?

— Более часа!

— И ТЫ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ СИДЕЛА С НАМИ? Скажи мне честно — ты мазохистка? НЕТ! Ты смертник?! — зло зашипел я на тупоголовую Старосту, уперев руки в матрац её постели и нависнув сверху.

— Зерхо, отстань! Если бы я сразу побежала перевязывать ногу, девчонки бы, вместо толкового разговора, устроили бы мне развёрнутый пункт неотложной помощи! А так… они в неведении и спокойно будут спать сегодня ночью. И в Академии не узнают, о том, что я уязвима!

— Почему кровь не останавливается?

— Потому что — это рана от Рога-цвета. Его сок не даёт крови сворачиваться…

— Как ты умудрилась пораниться о маленькое растение? — интересовался я, открывая найденную аптечку и обрабатывая ножку.

— А ты умрёшь от любопытства, если я не расскажу? — с надеждой спросила Цербер, заставив меня улыбнуться.

— Нет! Я же говорил, что собираюсь жить долго.

— И с размахом! Да, я помню!

Лай привстала на локти и, покопавшись в своём сундучке «экстренной помощи», протянула мне флакончик с едкой мазью. Обработав рану и перебинтовав ногу, я кровожадно уничтожил остатки её штанов, оставив Лай в одних трусиках, и стянул окровавленный носки. Не желая идти в душ, девушка применила очищающее заклинание на себе. А натянув на себя тёплые носочки, сказала «Спасибо» и, пожелав «Спокойной ночи», окутала себя зелёным светом и завернулась в одеяло, как гусеница.

Я присел у кровати и, заправив чёрный локон за ухо, спросил:

— Ты сама-то справишься?

— Да, — устало отозвалась Лай с закрытыми глазами.

— Для этого ты используешь силу и…замёрзнешь?

— Не исключено… — уже сонно проговорила она.

— Тогда я не уйду! — прошептал рядом с её ушком и залез в чужую кровать. Снова, без спроса. Сопротивление Старосты было слабым, скорее из-за усталости, потери крови и магически истощённого резерва. Она брыкалась ровно до момента, пока я аккуратно не уложи перевязанную ногу на себя, не устроил её голову на плече и не обнял — сильно притянув к себе. Лай, видя, что приставания не последовало, расслабилась, а я решился задать ей мучающий меня вопрос.

«Любопытство Кхелов и их Приручителей — наш изъян! Мы в курсе!»

— Так что случилось за те два часа, что меня не было в блоке? Я ведь оставил тебя в постели!

— Третьекурсники сегодня варили "зелье роста" на практике, а после должны были тестировать его в оранжерее на безобидной крапиве и ромашке. Как понимаешь, нашлось два умника, что решили вылить своё творение не по адресу. А рога-цвет ядовит, хоть и мал но, так же как и Шипострел недолюбливает людей, что стригут его листья для декоктов. Как думаешь, первым, что решил сделать выросший цветок, с зачатками интелекта, был побег или месть за недавнюю стрижку?

— Месть! — понимающе отозвался я.

— Вот и пришлось бежать к горе-студентам и отбиваться от цветка! — пояснила Староста и потёрлась о моё плечо щекой.

— А нога здесь причём?

— При том, что я всё время забываю ставить защиту на спину и на ноги. А отбиваться от ядовитой лозы, что тянулась к моей шее, пришлось именно ногой!

— Спи, мой маленький самоотверженный Цербер. Сегодня был очень долгий-долгий день. Приставать к тебе не буду! — отозвался я улыбаясь её словам и зарылся носом в чёрные волосы.

— Тепло… — прошептала она и тут же провалилась в сон.

— Ещё бы! Поправляйся побыстрее. Поиграем завтра!

И держа эту мелкую злючку в объятьях, я уснул, под её мерное дыхание. И всё казалось правильным. Объятья, тепло наших тел, её бормотание во сне и редкие пинки…только мы вдвоём в комнате.

Но утро показало мне жестокую реальность.

Я ей не нужен…

Глава 20. Разлука.

Утром, прежде чем открыть глаза я ощутил пустоту. Рука сама прошлась по холодной постели и не нашла рядом злючку. Но это меня расстроило не так уж и сильно, (мало ли куда девушка убежала с утра), ведь на кухне меня ждал обещанный кофе сваренный ею. Правда, я им изрядно поперхнулся, ведь кофе и правда был своеобразным… фирменным. И в первое мгновение мне показалось, что она издевается надо мной. Ну кто в здравом уме будет пить по утру терпкую чёрную бурду с острым красным перцем и корицей?! Но необычный напиток, что сначала вызвал отторжение, после второго "пробного" глотка зашёл на ура. Такой же острый, как его хозяйка, такой же чуть уловимо сладкий, как корица. Как сама Лай, что скрывает ото всех свою женственность, за грубыми словами, пацанским видом и решительными действиями.

И всё было хорошо, до начало первой лекции.

Меня подгоняло желание увидеть Старосту, в обход поинтересоваться как её нога, о ранение которой знал только я, и эта маленькая тайна между нами, безмерно подбадривала. Да даже просто бросить ехидное приветствие и посмотреть, как она на него отзовётся.

Но её не было. Ни на первой паре, ни на последней. Не оказалось её и в блоке после занятий, и даже после отбоя. Я постоянно выходил в общий коридор, якобы на кухню и смотрел, как дверь Цербера переливается защитным контуром и только вздыхал от досады.

Следующий день повторился по тому же сценарию, но уже без кофе. А значит, Лай не ночевала в Академии. Плохое предчувствие сжимало сердце, а незнание, что с моей злючкой всё хорошо и она в безопасности, выводило из себя.

Сальярийки пытались скрасить наши будни. Они и правда, старались. Ребята всё время были позитивны и увлечены чем-то, лишь мне было всё равно. Мой мир будто замедлился и перевернулся. Он сжался до одного единственного существа, которого я ожидал почувствовать, встретить, увидеть, обнять… Главным для меня стало ожидания Старосты, как верным псом.

Дни стали тянуться, как противная склизкая улитка, не приносившая никакой радости.

Девушки, что пытались нас приворожить несколько дней назад, были пришибленные, а столкнувшись с нами в столовой и вовсе, заикаясь, убежали в неизвестном направлении, решив пообедать в другой раз. Студенты вели себя расслабленно, но не забывали правил Академий, что Лай в них вдолбила. Конечно, они громко шутили, смеялись, иногда позволяли на лекции задавать вопросы, перебивая профессора или магистра, но и преподаватели не стали с уходом Лай мягкими — могли поставить любого на место и лично назначить отработки, не менее жестокие, чем Староста.

На четвёртый я взломал комнату злюки и чуть был не пришпилен, как бабочка к стене. "Будильник" поднял листья, обнажил соцветие полное зубов и нацелил шипы на взломщика. То есть меня…

«Не кормленный цветочек, значит!»

Вид Шипика откровенно пугал, пришлось кормить его колбаской. Даже свист Цербера удалось повторить, что "Шипик" расценивал, как команду — «фас». А после трапезы он пустил меня в «логово» Старосты.

Войдя внутрь, Мрак встрепенулся и за озирался по сторонам, словно за нами кто-то незримо наблюдал, но это чувство пропало так же быстро, как и появилось, и мы с демоном стали рассматривать обитель Цербера.

Небольшая комната с большой кроватью и кучей подушек от мала до велика. Тёмные шторы на окнах, подоконник оформлен в виде ложа с тёплым пледом и подушками, в которых виднелся корешок книги, чистое рабочее место. Над письменным столом полки с книгами, и всякой мелочью, что могло хоть немного рассказать о своей хозяйке. Точило для оружия, новенькие клинки, дротики для игры в дартц, две свечи в прозрачной упаковке с запиской внутри — «Я буду рядом!» и «Для жаркой ночи!».

«А вот это интересно!»