Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать!

– Спасибо большое Влад, - я взяла из его рук довольно увесистый букет и, приподнявшись на цыпочки, легонько поцеловала парня в щеку. И я готова поклясться, что как раз в этот самый момент услышала за спиной скрежет чьих-то зубов! Правильно, Хомячелло, так держать. Не только же мне к стоматологу ходить.

– Чайка!
– предупреждающе произнес Илья. И что у него голос-то такой напряженный? Валерьянки ему, что ли, купить, чтобы не нервничал?

Притворившись, что ничего не слышала, я широко улыбнулась и спросила:

– А куда мы пойдем?

* * *

Илья Хованский

Вопрос был интересный. А самое главное - актуальный и с таким подвохом, о котором не догадывалась ни мелкая, вредная Чайка…

Ни этот предатель в человеческом обличии, когда-то числившийся его лучшим другом. Нет, какой-то частью сознания Хованский понимал, что ведется на провокацию товарища, как первокурсник на халяву. Или как безответственный прогульщик, которому обещали ману небесную за то, что он стулья в аудитории расставит. Или…

– Эй, - Аринка дернула его за руку, привлекая к себе внимание. И, смешно наморщив нос, уточнила.
– Ты чего завис, как винда девяносто пять? Хотя, о чем я…

Возведя глаза к небу, эта мелочь сунула ему в руки злосчастный букет и обернулась к Владу, ухватив того за локоть. Чтобы тут же повторить свой вопрос:

– Так что? Куда идем?

– В кафе?
– друг, судя по его удивленному взгляду, не рассчитывал, что шутка так далеко зайдет. И уж тем более не рассчитывал, что Илья, оглядев несчастный веник со всех сторон, засунет его под мышку и невозмутимо заметит, расплывшись в коварной улыбке:

– Ты пригласил, тебе и отдуваться.

Еще и плечами деланно пожал, спрятав руки в карманы джинсов. Тайком сжав пальцы в кулаки так, что побелели костяшки, а желание посчитать зубы улыбающегося товарища стало просто невыносимым. Но он справится, он не будет бить друга (ладно - бывшего друга!) по морде, он не будет подавать нехорошие идеи. Он…

Хотя, стоп. Чего это не будет? Если Хомяков решил играть нечестно, с какой стати Илья должен оставаться в стороне, а? В конце концов, это его Чайка!

И только он имеет право проверять на прочность ее нервную систему, вот!

– Слушай, Чайка, а Влад мне рассказывал про одно интересное место, - тут же перехватил инициативу Хованский, дернув обернувшуюся к нему девушку за прядь волос.
– Он туда свою последнюю пассию водил. Она, правда, была первой и единственной, но…

– Хованский…

– Зубы сотрешь, - доверительно заметил Илья, криво усмехнувшись. И проигнорировал демонстративно поднятый кулак товарища.
– Так вот… Там шикарная кухня, обалденный кофе… И гонки можно посмотреть.

– Гонки?
– недоверчиво сощурилась Чайка, окинув его подозрительным взглядом.
– Эй, Хомячелло… У тебя что, есть секреты от “твоей” девушки?

И эта мелкая зараза еще и кавычки пальцами изобразила, явно с трудом удержавшись, чтобы не показать ему язык.

– И разве тебе неинтересно их все разгадать?
– парень наклонился вперед, загадочно подвигав бровями. Еще и за прядь волос Белоярцеву снова дернул, чтобы она оказалась еще ближе. А потом еще, и еще, и…

– Кхм, вообще-то она со мной, - встрял Хомяков, не без труда втиснувшись между ними. Скрестив руки на груди, Влад смерил друга нечитаемым взглядом.
– И мы идем…

– В то кафе, откуда можно посмотреть гонки. Пожалуйста?

Хованский фыркнул, расплывшись в довольной улыбке. Ну кто бы сомневался, что одной маленькой, но очень любопытной Чайке гонки окажутся интереснее, чем какое-то там кафе. Или кино. Или куда этот предатель ее утащить хотел?

С минуту его приятель боролся, явно подбирая слова для мягкого, но категоричного отказа. А Белоярцева продолжала улыбаться, закусывать пухлую нижнюю губу и строить ему такие глазки, что знай Илья ее чуть меньше - тоже повелся бы. И сделал бы все, о чем попросят.

– Ладно, - наконец, сдался Влад, поднимая руки и признавая поражение. Но бросив на Хованского загадочный взгляд, выдвинул встречный ультиматум.
– Но как пострадавшая сторона, подвергшаяся такому жестокому моральному давлению я требую один поцелуй. В качестве компенсации!

Сначала Илья не понял, почему Аринка вдруг покраснела и бросила на него нечитаемый взгляд. Потом долго тормозил отчего этот предатель так коварно улыбается. А когда до него дошло…

– Она не будет тебя целовать!
– категорично заявил Хованский и дернул Аринку на себя. Попутно всучив в руки Хомякова подаренный им же букет и проигнорировав довольную ухмылку на лице этого гада.

Определенно, идея проредить ему зубы становилась все более актуальной!

Сколько они так стояли, сверля друг друга недовольными взглядами, неизвестно. В себя Хованский пришел от того, что ему с силой прошлись по кроссовкам. А потом недовольно сопя заявили:

– Если вы закончили меряться чем вы там меряетесь… Может, мы уже поедем, а? А то я замерзла… И есть хочу. И кофе хочу. И на ручки хочу.

– Могу предложить свои, - тут же встрепенулся Хомяков и развел руки в сторону, раскрывая объятия.

– Обойдешься, - обрубил Илья, без труда подхватив пискнувшую Чайку на руки и уверенно зашагал в сторону припаркованной машины. Искренне надеясь, что заклятый друг останется тут и не попрется следом за ними.

Но когда ему так везло-то, а?

– А меня подождать, а?!

Ну вот. Он так и знал, что так ему точно не повезет!

Глава 19

Арина Белоярцева

– Это… - я честно попыталась поймать свою челюсть и поставить её на место, но не смогла. И дернула Хомяка за рукав, тыча пальцем в сторону стоящих на дорожном полотне машин.
– Да чтоб мне провалиться… Это что, Форд Мустанг? Настоящий? Шестьдесят первого года?

– Где?
– Илья недоуменно моргнул, не сразу сообразив, о чем речь. Но отвлекся от попыток расчленить взглядом своего приятеля и посмотрел в нужную сторону.
– А… Да. Правда, не уверен насчет года, там не все детали родные.

– А это что? Это… Это же Чайка, да?
– у меня аж голос петуха дал, когда я разглядела знаменитую “тезку”, скромно притулившуюся рядом с ярко-алым фордом. Ее плавные, мягкие линии казались слишком массивными по сравнению со стоящими рядом машинами. Но…

Но блин. Я залипла на ней на добрых пять минут, испытывая навязчивое желание прикоснуться руками, проследить пальцами каждую линию, каждый штрих. И если бы Хованский не подхватил меня под локоть, уводя в сторону, я б так и осталась стоять там.