Староста
Шрифт:
Шардон: Зеленкин, спасибо.
Сумракс: То есть пока его работников режут и девок насилуют, он там с кем-то пьянствует?
Рианна заходит в чат.
Сумракс: Слышала, что творится?
Рианна: Ну что еще? У меня и так весь день кувырком из-за этих уродов…
Шардон: Я выпиваю.
Рианна: Очень за тебя рада. А Кеша, значит, за двоих будет работать? Если его твои особые гости раньше не прирежут, как бедного Калантая. Кстати, с тебя 500 монет компенсации.
Шардон: Кто именно убил вышибалу? Лин? Таркад? Соколиный Глаз?
Рианна: Таркад, прямо у меня на глазах. А тот одноглазый нарисовал у Ловкача мишень на спине и ножи в него кидал…
Рианна: Стоп. А ты где вообще? Ты с кем?!
Рианна: Шардон?!
Сумракс: Шардон, эй, ты там жив?
Шардон: Пока что да.
Шардон покидает чат.
Рубака-Парень: Кажется, там наших бьют, а?
Фенеамин: Рубака-парень, говорит, что они там просто пьют.
Зеленкин: Все кто онлайн — срочно дуйте в трактир, спасать нашего бородатого бота!
* * *
— Перерывчик небольшой! — возвестил Шардон, снова приходя в себя.
— Верно, вот это я понимаю — мужик! — Лин отпустил его руку и ободряюще хлопнул по плечу, — Давай, садись к нам, уважь корешей.
Подключение дополнительного словаря «воровской жаргон».
Приоритет: высокий.
— После первой — не закусывают, — трактирщик отодвинул в сторону тарелку с кашей и осушил вторую кружку.
— Во мочит бот, а? — второй игрок в этой шайке, которого звали Таркад, сбросил сидящую у него на коленях девушку и пересел за стол, где пристроился Шардон.
— В натуре, — согласился тот, — Хорошо сидим.
— Только скучно.
— Сейчас все будет в лучшем виде, зуб даю, — заверил бессмертного трактирщик.
Шардон > Иннокентий, Инфантина: Десять кружек Пенного нам в игорный зал. Быстро!
— Эй, так что ты говорил насчет гибели того гнома? — обратился он к орку, который уверял, что находился рядом с покойным Саграем в момент его убийства.
— Ты чего, батя, нормально же сидели, а? — начал, было, возмущаться Таркад, но отвлекся на официантку, которая принесла поднос с прохладными кружками, украшенными белоснежными шапками пены.
— Смотри. Допустим, это дорога…
Шардон макнул руку в чашку с соусом и провел по столу, оставляя на нем жирный извилистый след, а потом начал раскладывать «на дороге» куски хлеба:
— Вот это — ведущая повозка, а вот тут, во второй, сидел Саграй.
— Ты меня уважаешь? — Лин навалился на трактирщика, протягивая ему третью кружку.
— Третью пьем — за любовь, — отозвался тот, сверяясь с загруженным только что сборником тостов, — Побежали? То есть, поехали?
— В натуре! — согласился бессмертный и поманил пальцем одну из девушек, — Иди-ка сюда, будем на бутербро… бундеста… на брудершафт пить!
Громыхнуло.
Присутствующие вздрогнули и умолкли, даже включая увлеченных картежников, которые о чем-то только что горячо спорили.
Шардон же, словно ни в чем не бывало, сгреб черепки разбитой им кружки и принялся
раскладывать их на столе, пока система не удалила осколки, очищая память.— Вот тут — стража, а тут — позиция нападающих. Верно? Покажи, что помнишь… — продолжая он расспрашивать свидетеля.
Тот замотал головой: «нет, не так!», и отобрал у трактирщика осколки, выкладывая из них совсем другой рисунок.
Снова бабахнуло. Но на этот раз c грохотом распахнулась дверь.
— Всем оставаться на своих местах, руки держать на виду. Кто вздумает достать оружие или кастовать — будут застрелены! — нарочито буднично и даже весело заявил Корвин, заходя в зал и натягивая лук, — Шардон, ты хоть жив еще, борода два уха?
В комнату уже вбегали бойцы клана — не меньше двух десятков…
— А уж это от тебя зависит, будет он жить, или нет, — с этими словами Лин схватил трактирщика за бороду и, сильным рывком развернув его спиной к себе, спрятался за толстяком.
Покрытая пятнами яда сталь кинжала сверкнула возле шеи «непися».
— Дело твое, — пожал плечами Корвин, — если он помрет, то трактир перейдет в собственность клану. Мы бы его сами порешили, но тогда контракт утратит силу.
— Предатель! Двуличный лжец! — успел выкрикнуть Шардон, прежде чем кинжал вонзился ему точно в горло.
Загрузка данных из ячейки N212: Завершено!
Вывод изображения.
Последнее, что увидел трактирщик, падая на пол, оказалось проекцией старой цветной 2D-фотографии. На ней был изображен улыбающийся мужчина лет 28-30, который держал на руках совсем еще крошечного ребенка в розовом комбинезончике. В нижнем правом углу виднелся рукописный росчерк: «Папа Толя и Надюшка, 2027 год».
Потом был удар. Изображение окуталось непроницаемой тьмой, а полоска здоровья Шардона мигнула и стала зловеще серой.И почти сразу же над телом хозяина «Пивного Барона» началась бойня…
Глава 4. Махинация
— Ну че, теперь ты типа тут за главного, в натуре? — ухмыльнулся Таркад, — Поздравляю. А простава будет? Может, и девок вернешь, а то они все куда-то разбежались.
— Вообще-то, это был наш друг и соклановец, — Корвин смотрел на убийцу исподлобья.
— Да че ты кипишуешь, братан? Никуда твой толстяк не денется, через сутки будет как новенький, — Лин пнул лежащее тело, — Правда, дружбу с ним заводить вам заново придется. Интересно, а документы на трактир с него снять получится?
Игрок с любопытством посмотрел на лежащее у его ног тело. Присел на корточки и положил ладонь на объемное брюхо «непися».
— Эй, он не лутается! Какого хре…
Договорить ему не дала стрела, выпущенная Корвином и угодившая точно в горло убийцы. И это стало сигналом к началу потасовки. Соклановцы слаженно бросились на наемников, по двое-трое на каждого.
Пусть они и экипированы хуже охранников каравана, да и помладше уровнем, но их было больше. И вместо дебафов опьянения на Детях Корвина висели усиливающие эффекты, заранее наложенные на них магами клана.