Старшая сестра его величества. Богатство. Шаг 1

Я промолчала. Разговор с Грихой натолкнул меня на размышления. Когда я выкуплю патент гильдии вязальщиц, бегать с тележкой в Нижнем городе мне будет не с руки. Но с другой стороны, терять стабильный источник пусть и небольшого дохода – глупо. Кто знает, как оно обернется с вязанием, а так у меня всегда будут деньги для того, чтобы купить еду и заплатить за крышу над головой.

Раньше я хотела просто все бросить. Но теперь решила сделать иначе. Возьму какую-нибудь девочку на тележку. Она будет взвар продавать, Нюнь тележку таскать, поможет ей во все вникнуть, да присмотрит заодно. Ему я доверяла на все сто процентов. Осталось только подумать, сколько я готова ей платить. Прикинула в уме свои заработки и расходы, и решила:

– Гриха, – я толкнула рыжего через несколько минут, – скажи, а у тебя нет девки какой на примете? Хочу на тележку ее поставить. По жалованью не обижу. Буду десятую долю с выручки платить.

– Есть, – тут же отозвался Гриха. – Тебе она когда нужна?

– Да хоть сегодня, – зевнула я. Спать хотелось все больше и больше. Я и правда готова была прямо сегодня оставить вместо себя продавца.

– Щас крикну, – рыжий отлепился от стены и заскрипел по снегу, выходя из закуточка.

Я спрятала нос в теплую шаль. Хоть бы девица была нормальной.

– Ирха! – заорал Гриха на площади, подзывая мою возможную работницу, – иди сюда!

Ирха, как и мы с Лушкой, оказалась из обездоленных. Но в отличие от нас выглядела она вполне пристойно: тулупчик получше моего, платок приличный, да и на внешность хорошенькая. Симпатичная девочка. Щекастая, румяная. И смотрит доброжелательно и спокойно. О, чую, не зря Гриха про тележку спрашивал. Как бы не для этой девицы решил подарок сделать. Очень уж выразительно он смотрел на нее. Явно глаз положил.

– Вот, – подтолкнул он Ирху ко мне. И добавил, подтверждая мои догадки, – знакомая моя. Батька ейный повесился недавно. Харчевню держал. В долг у наших взял, а отдать не смог. И от расстройства того… харчевню в счет долга забрали, а Ирху с матерью из дома выгнали. Я помог комнатку снять. Теперь вот с работой хочу помочь.

Я смотрела на девочку. Она мне нравилась. Что же, рискну. А там посмотрим.

– А ты, что сама скажешь? – обратилась я к ней.

– А что сказать, – она грустно улыбнулась, – Гриха все сказал уже. Работу я знаю, батьке с малолетства в харчевне помогала. Ежели возьмете меня, работать буду хорошо. Не подведу.

– Хорошо, – я решилась, – можешь начать сегодня?

– Могу, – открыто улыбнулась девушка.

– А что за харчевня-то была?

– Так на воротах, – Ирха опустила глаза, пряча боль, и виновато улыбнулась, – не слишком хорошее место. Кто быстрее уехать хочет, кто, наоборот, в город торопится. Но на жизнь хватало.

Я знала эту харчевню. Ирха была права: не слишком удобное место. Туда приходят только стражники перекусить во время смены и те, кому не досталось места в других.

Коротко объяснив Ирхе и Нюню их задачи, я отправилась домой, предвкушая, как упаду в постель и высплюсь.

Лушка и Анни еще спали. Я заползла под теплое одеяло и вырубилась кажется раньше,чем прижала к себе дочку. Но поспать вволю мне не дали.

Проснулась я оттого, что кто-то пытался открыть мне глаза крохотными пальчиками.

– Мама? Мама, ты спись, – маленькие ручки гладили меня по лицу. Анни проснулась и так обрадовалась, увидев меня, что, конечно же, не смогла оставить в покое. Она шлепала меня по лицу ладошками, засовывала пальцы в глаза, нос, рот, уши. Теребила мочки, слюнявила неумелыми поцелуями все лицо, – мама, спись? Ма-ма…

После того, как Селеса с детьми уехали, обязанности утренней няньки взял на себя Лушка. Он присматривал за сестрой. А когда мы возвращались домой, заменить пустые горшки на полные, я успевала одеть и накормить малышей.

– Мама?! – сонный мальчуган, услышав Анни, с закрытыми глазами взобрался на нашу постель и залез под одеяло. Он теперь спал один, но разве можно упустить возможность полежать с мамой? Он прижался ко мне, сложил на меня руки и ноги и расплылся в счастливой улыбке, выдохнув радостное, – мама…

Анни переключилась на брата, оставив меня в покое на пару минут. Лушка отмахивался от сестры и возмущался. А она недовольно пищала и все равно лезла к брату.

Я застонала. Ох, уж эти дети! Открыла один глаз. Две милые мордашки, как по команде, нависли надо мной, закрывая обзор.

– Мама! – залепетала радостно Анни и захлопала в ладоши.

Лушка тоже довольно улыбался:

– Мама, ты дома?! А почему ты не на ярмарке? Что-то случилось?

– Все хорошо, Лушка, – простонала я, – я наняла работника.

Сгребла захихикавших деток в объятия и с рычанием повалила на подушки, начала щекотать и тискать. Они довольно визжали и смеялись, дрыгали ногами и руками.

– Ты теперь всегда будешь по утрам дома? – спросил Лушка, когда они угомонились и уставшие от смеха и веселья, валялись в обнимку.

– Нет, малыш, – взъерошила я его отросшие волосы, – только какое-то время. Как только я получу деньги за жемчужины, сразу пойду в гильдию. Сдам экзамены, выкуплю патент, и буду каждое утро ходить на ярмарку в Средний город.

Мы еще немного повалялись в постели, обнимались и блаженствовали. Я уже больше года каждый день вставала ни свет ни заря, а вечером малыши так уставали, что засыпали почти сразу. И теперь они тоже наслаждались этими минутами, проведенными вместе.

Завтракали мы тоже без спешки. Хохотали над Анни, которая промахивалась ложкой мимо рта. Она уже довольно ловко ела сама, но ей нравилось нас смешить, и она нарочно тыкала кашей то в нос, то в глаз, то в ухо, роняя еду на пол. И сама звонко и заливисто смеялась вместе с нами.

Потом дети играли в комнате, а я достала из сундучка вязаные носки и, разложив их парами на расстеленной простыне, рассматривала, решая, что именно понесу в гильдию. В этом мире вязаные вещи использовали для тепла, а не для красоты. Основным узором была простая лицевая гладь. И уровень мастерства оценивался по качеству такого полотна. Самые лучшие мастерицы выдавали трикотаж, по виду схожий с тем, что в нашем мире вязали на фабриках механизированным способом. Мне до таких высот было далеко, несмотря на то, что я вязала довольно неплохо. Поэтому основной упор я хотела сделать на необычные для этого мира узоры. Простая резинка, английская резинка, косы, жгуты, переплетения, ажур, двухцветное вязание… Все то, чего здесь пока не существовало.