Старшая сестра его величества. Власть. Шаг 2

Оказалось, что Жерен на самом деле многое от меня скрывал. Раз я ушла, значит, я больше не с ними, не ночная королева и, вообще, совершенно посторонний для ночного мира человек. А «не своим» никогда ничего не рассказывают. Таковы правила, и не второму лицу в преступном мире Яснограда их нарушать. И таково было желание Гирема.

Но сейчас он не стал ничего скрывать от меня.

– Помнишь, у нас началась война с молодыми и дерзкими? – спросил он, когда мы завтракали прямо в номере.

– Помню, – кивнула. Я, конечно же, не забыла, с чего все началось год назад. Тогда конфликт прекратился только потому, что трое главарей было арестовано за нападение на господина Элдия, бывшего секретаря Дома Гильдий. – Они вернулись?

– Ага, – ответил Гирем. – Пару месяцев назад. Но оказалось они никуда не уходили. Просто присмирели немного, ушли в тень. – Он вздохнул, – мы их недооценили. Думали, что победили, оказалось, всего лишь выиграли битву… И за этот год их люди завербовали много наших. А когда их главари вернулись, в одну ночь пожары вспыхнули в каждой лавке, в каждой харчевне Нижнего города. Небольшие, такие, чтоб никто пострадал и не было ущерба, но чтобы всем стало понятно, я больше не могу их защитить. А у нас в Нижнем городе все просто, – он вздохнул, – не справляешься – уходи. Меня просто сместили. Жерен окончательно перебрался в Средний город, выкупил патент ювелира и сейчас занимается тем, что ему нравится. А я вот, – развел он руками, – болтаюсь туда-сюда, пока мое дело не замяли.

Гирем отвернулся. Ему было больно говорить о своей потере.

– Но как же так вышло? Эту троицу должны были отправить на каторгу на веки-вечные! Я уверена, что за ними тянется длинный хвост.

– Верно, – согласился Гирем. – Их отправили на каторгу на десять лет. Но ты же помнишь, что у них были покровители на самых верхах? Даже барон Грац ничего не смог сделать, когда король освободил их особым указом.

Я присвистнула, от удивления забыв о том, что это вульгарно и, вообще, не подобает герцогине выражать эмоции таким примитивным способом.

– Ничего себе связи! – пробормотала удивленно. – Но, Гирем, это же совсем не тот уровень, чтобы вмешивать его величество! Обычно король своим указом милует аристократов, а не каких-то там отдельных грабителей и воров… прости, – извинилась, когда поняла, что именно произнесла. Но Гирем только кивнул. То ли соглашаясь с моими доводами по поводу вмешательства его величества, то ли принимая извинения за пренебрежительное «каких-то воров».

– Адрей сказал, что тебя лишили титула? И имущества? И теперь тебе грозит виселица, – перевела я разговор немного в другое русло.

Гирем кивнул.

– Да, это правда. Титула меня лишил король, имущества – молодые и дерзкие, устроившие поджог, а виселица, – он усмехнулся, – грозит мне давно. Переживать не о чем, Елька. Все это – ерунда.

Я вздохнула. Ерунда. С одной стороны – да, а с другой… я же знала, как Гирему дорога приставка барон имени.

– Видишь, как хорошо, что ты не вышла за меня замуж, – улыбнулся он, – иначе перестала бы быть богатой аристократкой и могла бы стать вдовой.

Он вроде бы пошутил. Но шутка вышла такая же неловкая, как и мои слова про воров. Я пожала плечами:

– Твой титул никогда не имел для меня значения, Гирем. Ты же знаешь, я была с тобой не потому, что ты барон или ночной король.

– Но почему тогда ты выбрала не меня? – Гирем подвинулся ко мне вплотную и заглянул в глаза. – почему, Елька?!

Я на секунду замешкалась. Мне, как никогда сильно хотелось рассказать Гирему правду о себе. Сейчас ведь уже можно. Он поссорился с Адреем и с его отцом, ведь иначе Третий советник защитил бы его перед королем. Значит, он уже с ними не связан. А мне так тяжело скрывать от него себя настоящую. Но что-то мешало мне признаться, какая-то маленькая заноза беспокойно ныла, останавливая слова, готовые сорваться с губ.

Гирем вздохнул, обнял меня и притянул к себе. Положил подбородок на мою макушку.

– Не отвечай, я знаю правду, – в его голосе я услышала какую-то торжественную грусть. – Туз рассказал мне о вашем уговоре, Елька. Я знаю, что ты пошла на это ради Анни и своего будущего ребенка. Но я готов ждать, когда ты родишь Тузенышу сына и вернешься ко мне. Представляешь, – он рассмеялся, – у наших детей будет сестра императрица и брат король…

Я вздрогнула. Слова Гирема, как наждачная бумага, оставили на сердце множество царапин.

– А еще, – он ничего не заметил и продолжал рассказывать свое видение прекрасного будущего, – Туз обещал посодействовать перед его величеством, но позже. Когда все забудется. Все же Тузеныш протащил документы и лично подписал их у короля. Нехорошо будет, если король будет казнить и миловать одного того же человека одновременно.

– Тузеныш?! – ахнула я и отстранилась. – Это все устроил Адрей?!

– Ага, – рассмеялся Гирем, – твой мерзавец-муженек решил пойти против отца. И у него почти получилось. Но он не учел, что быть приятелем короля – слишком мало для того, чтобы сместить советника. Его величество пару раз подписал документы, которые Тузеныш ему подсунул, а на третий – передал их Тузу, чтобы тот сам разбирался.

Мы замолчали. Не знаю, о чем думал Гирем, а я радовалась трем вещам:

Что я не успела признаться ему, что я принцесса Елина.

Что Адрей смог обмануть своей наигранной глупостью не только меня, но и своего отца. Не только я недооценила эту сволочь. И это неожиданно оказалось приятно.

Что Гирем прямо сейчас обнимает меня… Сердцу не прикажешь. Несмотря ни на что, я любила его – человека, который работал на моего врага.

Глава 3

Из Беломорья я уехала только через две седмицы, и все эти дни мы с Гиремом были вместе. Раны, нанесенные Адреем почти зажили. От синяков, ссадин и следов от укусов на теле очень быстро не осталось и следа. Больше времени заняло врачевание моей души.

Я сама не заметила, как изменилась за эти полтора месяца. Раньше я никогда и ничего не боялась, несмотря на все те беды, которые свалились на меня восемь лет назад. А сейчас я вздрагивала от неожиданного прикосновения, а резкое движение или громкий крик рядом со мной непроизвольно заставляли пригибаться и вжимать голову в плечи.

Сейчас я прекрасно понимала, что Адрею почти удалось сломать меня, причем так, что я сама этого даже не заметила, пока не стало слишком поздно. Но теперь я могла проанализировать все, что произошло. Смогла увидеть те крючки, на которые он подвесил меня, лишая опоры и желания постоять за себя.

И первым была наша брачная ночь. Неизвестно, как все повернулось бы, если бы мой план удался, и Адрей всю ночь предавался бы любовным утехам с воображаемой Елькой. Но все вышло так, как вышло. И утро я встретила измученная физически и опустошенная морально из-за того, что мне пришлось провести ночь с человеком, которого я ненавижу.