Старше

Этот парень был не из моей лиги. Что-то подсказывало мне, что я должна с достоинством свернуть этот разговор, пока его необыкновенная привлекательность не затмила мое логическое мышление.

К несчастью для нас обоих, я проигнорировала назойливые призывы здравого смысла.

— Ее мама сказала, что она будет здесь, но это не ее формат, — добавил он, поглаживая челюсть. — Ей нравятся пляжные костры и музыка в стиле кантри, а не гранж с буйными придурками. Я подумал, что она могла выйти на улицу.

— Нет. Здесь только я. — Я зарыла пальцы ног в дно озера, пока они не оказались полностью скрыты. — Жаль тебя разочаровывать.

Он помолчал, его глаза снова встретились с моими, и теперь, когда он приблизился, в них сверкнуло что-то похожее на бледно-зеленые искорки.

— Я не разочарован.

Моя улыбка вернулась, на этот раз не такая натянутая. За последние несколько минут я улыбалась больше, чем за последние несколько лет, а ведь мы обменялись не более чем парой фраз.

— Ну что ж. Выпьем за случайные, странные встречи за домом Джея. — Я подняла в воздух свой невидимый фужер.

На его губах появилась легкая улыбка, когда он придвинулся ко мне на дюйм ближе по песку, его ботинки заигрывали с водой.

— Откуда ты его знаешь?

— Через Бекки. — Все знали Бекки. Я — нет, но он, вероятно, знал. — Она уехала недавно, и я больше никого здесь не знаю.

— Уверена, что тебя не нужно подвезти?

Наши взгляды встретились, я вздернула подбородок.

Я снова задумалась о его намерениях, задаваясь вопросом, что у него на уме — в конце концов, он был намного старше меня. Речь шла о сексе или он просто был мил? Акты доброты были для меня надуманной концепцией, особенно когда речь шла о противоположном поле. Трудно было представить, что этот мужчина предложит подвезти меня до дома без каких-либо условий.

Но… может быть, я хотела этого?

Чего-то, что привяжет меня. Удержит мое мечущееся сердце.

Я представила, как этот таинственный незнакомец везет меня домой в своей машине или грузовике, теплый ветер врывается в открытое окно, его запах смешивается с летним бризом. Мне было интересно, как от него пахнет. Мятой, горными вершинами, поросшими соснами, дешевым одеколоном. Он был слишком далеко, чтобы я могла различить запах мыла на его коже или шампуня в волосах, и я инстинктивно подалась вперед в воде, чтобы почувствовать запах непреодолимой неизвестности.

Искушение дразнило меня. Спасение.

Но я покачала головой в ответ на эту идею.

Если бы отец увидел незнакомого мужчину на нашей подъездной дорожке, он бы выскочил из дома с дробовиком в руках и навсегда отпугнул Рида. А возможно, и пристрелил бы его.

— Я доберусь сама.

Он снова опустил глаза на песок.

— Ты учишься в колледже?

Я сосредоточилась на его четкой линии подбородка и на том, как двигается его адамово яблоко, когда он сглатывает. Затем я напряглась, когда его слова дошли до меня, и смахнула с лодыжки намокший лист.

— Пока нет. Я все еще решаю, что делать со своей жизнью.

— Понимаю. Мне тоже потребовалось время, чтобы осознать это.

— Чем ты занимаешься?

— Раньше я был парамедиком. Но потом переключился на джиу-джитсу и сделал на этом карьеру. Я специализируюсь на самообороне.

Мои глаза загорелись.

Это было… впечатляюще.

Я не ожидала, что у Рида с его растрепанными волосами, повседневной одеждой и красивыми, вероятно, зелеными глазами, окажется такой респектабельный род занятий — как в области медицины, так и в боевых искусствах.

— Ты проводишь занятия где-то поблизости?

— Сейчас да. Некоторое время я жил в Чарльстоне и открыл там собственную студию. Потом моя дочь и ее мама вернулись в Иллинойс. И вот, по прошествии еще одного года, я передал управление бизнесом одному из своих сотрудников, а сам последовал за ними сюда. Я открыл вторую студию неподалеку. — Рид сжал губы, пряча застенчивую улыбку. — Прости. Наверное, я сказал больше, чем ты хотела знать.

Я уставилась на него, как завороженная.

— Нет, это потрясающе. Мне нравится идея помогать людям таким образом.

— Да, это моя страсть.

— Держу пари, твоя дочь очень гордится тобой.

— Трудно сказать. — Он тяжело вздохнул, пиная ботинком камешки. — Я надеюсь, что где-то между ее хмурым видом, надутыми губками и едким сарказмом скрывается гордость. — Пожевав нижнюю губу, он снова посмотрел на меня. — А что насчет тебя? Есть какие-нибудь грандиозные амбиции?

Мои губы сжались от разочарования, но затем оно покинуло их, найдя приют в моем сердце.

— Я бы хотела, чтобы у меня был достойный ответ, но мои цели пока неопределенны, и их трудно уловить. Думаю, то, что я люблю больше всего, на самом деле не имеет названия. Не вписывается ни в какие рамки, понимаешь?

Судя по его нахмуренным бровям, он не понимал.

Или… может быть, это была заинтересованность.

Рид наклонился вперед и провел пальцами по губам, его внимание было полностью сосредоточено на мне. Он ждал продолжения. В его глазах был блеск любопытства, который заставил меня говорить.

— Мне нравится запечатлевать неосязаемое, — объяснила я. — Вспышки, мерцание, переходные состояния. Я хочу увековечить их навсегда. Я пишу в своем дневнике, делаю наброски, иногда рисую. Но у меня не особенно получается. На этом не построишь карьеру.

Неуверенный смешок вырвался наружу, и я резко вытащила ногу из воды, забрызгав нас обоих.

Полетевшие капли заплясали по нашим ногам. Рид улыбнулся.

Тепло разлилось по моей груди, щекам, легким.

— Прости… в этом нет никакого смысла. — Съежившись, я пожалела, что не могу вернуть сказанные слова. — Наверное, я просто люблю моменты.

— Моменты, — повторил он, медленно кивая. Обдумывая. Позволяя моим словам впитаться. — Вспышки.

— Да… именно так. — Мой ответ долетел до него, как мечтательный шепот, на моих губах заиграла улыбка. Он понял. Никто другой никогда не понимал, потому что никто не удосуживался выслушать. — Жизнь — это череда мимолетных вспышек. Тех, что кажутся незначительными, когда происходят, но позже они становятся всем. Знаешь, как бывает, когда смотришь фильм и ставишь его на паузу, чтобы перекусить? Ты останавливаешь его на случайной сцене, и кадр замирает на том, как актер корчит странное лицо, которое заставляет тебя смеяться, или кто-то из массовки улыбается на заднем плане, или собака бежит по парку, пытаясь поймать бабочку взмахом хвоста…

Складка между его бровей не разгладилась, напротив, она стала еще глубже. Он выглядел задумчивым, полностью увлеченным моим объяснением.

Мне стало жарко, несмотря на холодную воду, остужавшую мою кожу.

— Меня это завораживает, — сказала я, усмехнувшись. — Я просто обожаю такие моменты, происходящие в реальной жизни. Хотелось бы иметь возможность запечатлеть их. Продлить их. Чтобы они сохранились навечно.

Рид впился в меня взглядом, и в его глазах светилась нежность, пока он, казалось, размышлял над моим длинным рассуждением о вспышках.