Старшина Империи. Часть вторая

— Надеюсь, Авнер Световидович переживёт и это покушение, тяжкая доля ему выпала. — донеслось до меня, — Эта планета проклята, помяните моё слово, Лев Юрьевич.

Наконец-то они ушли, их неосведомлённость сразу же наводила на мысли, что откровенничать с ними нельзя. Ни Гусев, ни Гривасов не выдавали инструкций, как действовать в подобной ситуации, только подписку о неразглашении, да распоряжение ни с кем не вступать в контакт, делом занимаются только они. Вопрос, конечно, что за второй офицер погиб, возможно, кто-то из оперативной группы, помогающей моим, кураторам, что ли. Но Крылов, ох шельма, как же его все недооценили. Нет, всё же эти игры зашли очень далеко. Решено, если Гривасов не выживет, или продолжит по выздоровлении свою ловлю на живца, то пойду к его начальнику, как его там, Растеряшев, кажется? Хотя, лучше сразу к Могуте. А может, и тянуть не стоит? Лиру заберу, и пойду, а то неизвестно, как Крылов поведёт себя, когда мы будем вместе. По логике, он должен прекратить эти покушения. Но это не тоно. Вот, та ещё задачка. С другой стороны, а что я без Гривасова смогу доказать? Могутов не Ерастов, он потребует факты, а их нет у меня. Блин, выходит, надо дожидаться Авнера Световидовича, без него я ничего не могу. Как там сказал седой писарь? Надеюсь, он переживёт и это покушение. Сильно надеюсь!

А потом палки в колёса продолжились. Блин!

* * *

— Отличный ход, и маскировка, и безопасность. — Похвалил меня за нашитый на форму и плащ-палатку мох Лесников, сидевший напротив в десантном отсеке бота. — Порадовал твой отчёт, на удивление, грамотная работа.

Прямо у самого многоцелевого катера нас перехватил Воислав Доброславович, и переориентировал наш полёт за Джеком и его поселенцами. Ерастов на это только развёл руками, сообщив, что таково распоряжение Могуты, и после мы отправимся в монастырь. Серафим с казаками остался в лагере, а мы, под недовольное бурчание Ярика, который довольно нервно возмущался тем, что его припахали не на один полёт, а целых пять (транспортировка атаманцев была хорошим поводом, и решили не мелочиться единственной поездкой), и под мои переживания о том, что могу упустить время, и не успеть забрать Лиру из пустыни, резко взлетели в верхние слои местной атмосферы. Я ещё успел, пока не захлопнулся люк в рубку пилотов, услышать возмущенный действиями Сарая голос Арины, а потом моим вниманием завладел премьер-майор.

— Благодарю. — сдержанно кивнул я под взглядами нескольких бойцов Лесникова, которые его сопровождали. Серьезные дядьки, от них опасностью веяло не меньше, чем от моего тренера. — Нам просто повезло.

— Повезло, это когда в казино выигрываешь или в лотерею, но и там есть свои хитрости. — поморщился Воислав, похлопав ладонью о свой доспех. — А ты снова скромничаешь. Ничего, сейчас сдашь зачёт, и я серьезно возьмусь за тебя, и всю твою команду. Будем выбивать излишнюю скромность, и прививать уверенность в собственных силах.

— Эм, зачёт? — изумился я.

— А как ты думал. — усмехнулся тренер. — Сам назвался бойцом ОМОНа, а мы посмотрели с генерал-лейтенантом видео с доспехов, и решили, а почему бы и нет, раз люди сами хотят?

— ОМОНа?

— Да, да, ОМОНа. — ухмылка переросла в хищный оскал. — Отряд морской пехоты особого назначения. Сам же кричал, всем лежать, работает ОМОН, кстати, хорошо придумал, возьму на вооружение. — ну, да, посмотрел я на него, от его команды не только лягут, что скажет, то и сделают. — Тем более на смекалку тебя уже проверили, с бартером на сухпай ты хорошо придумал. Ум, это наипервейшее оружие воина, плохо, когда его нет, а в остальном, я ваш отряд подтяну.

— Но у нас, у меня индекс….

— Ростислав, я уже сейчас ощущаю, что твой уровень развития значительно вырос. Это и по видеозаписи было видно. Ты, может, и не чувствуешь этого, потому что не знаешь, какими новыми способностями стал обладать, но поверь знающему человеку. — успокаивающе произнёс Лесников. — И весь твой отряд, кроме матроса Байрачного, — он кивнул на Пруху, который грустно улыбнулся, — вырос в силе далеко за двадцать пунктов индекса, а это уже развилка, либо вас срочно повышать в званиях и каждому давать отделение, либо сохранить отряд, и развивать, как элитный спецназ. Собственно тебе и придётся заняться этой задачей, если ты не возражаешь. Надо собрать согласия бойцов, потому что эта работа будет намного опаснее той, которая у вас есть сейчас, об обучении я и не говорю ничего, намного интенсивнее, и сложнее. Минимум морпехов в отряде — это двенадцать человек, но лучше больше. Обычно отряд ОМОНа состоит из отделения, плюс офицеров материального обеспечения, которые тоже должны участвовать в операциях. Если же ты против, то предложение поступит кому-нибудь из твоих капралов или второму старшине, но я не рекомендую отказываться, там и зарплата выше, и условия лучше.

Дела! И что мне делать? Нет, меня радует такое предложение, как высокая оценка моих действий, и радует тот факт, что индекс развития вырос, интересно, я уже догнал отца с дедом? Но в голове, кроме удовольствия, проносились мысли о Лире, дальнейшей службе и жизни, но интуиция всё же кричала о том, что надо соглашаться, и никак иначе.

— Я согласен. — решительным голосом произнёс я. — Татарин, Пруха, ваши мысли?

— Мы с тобой, командир. — ответил за двоих Прохор, на что Гадел утвердительно кивнул. — Я, хоть и не на долго, но, глядишь, и капрала получу, так что перспектив больше, чем с Туманом.

— Трое уже есть. — улыбнулся я Лесникову, замечая, как тот морщится от слов Прухи. А что не так, не только же за идею воевать, нужно и о себе не забывать. — А насчёт новых возможностей, Воислав Доброславович, — и я рассказал о рёберном щите, о том, как двумя локальными перерубил анаконду, о том, как спускался при помощи силы по склону, когда Пруху спасать бежали.

— Не совсем то, что я подразумевал. — проговорил тренер по отношению сразу ко всему. — Всё же, ты слабоват, морпех, для ОМОНа. — обратился он к Байрачному. — Но ладно, этот вопрос обсуждаемый, если что, в обеспечении побудешь, а насчёт новых возможностей, — повернулся он ко мне, — рёберный щит — хорошая прогрессия, рад, что сам додумался. Ножницы, тоже неплохо, но они только против тех, кто слабее тебя, потому что тратишь силу сразу на два локальных щита, а остальное это обычное усиление старого. Я же подразумевал абсолютно новые техники, как те же огненные шары, водяные плети, но это, скорее всего, тебе ещё рано, не сдюжишь, а вот постоянная, контурная защита, новый уровень изменённого состояния сознания, ускорения, концентрации, силовой дистанционный удар, аурное фехтование, и прочие мелочи, которые доступны после двадцати пяти единиц индекса развития, это и есть те самые новые способности.

— А мысли читать, когда я смогу научиться? — надо ловить момент, пока рассказывают, очень я хочу владеть такой техникой, что бы больше никогда не пытать противника.

— А про это забудь. — отмахнулся от меня тренер. — Киношные придумки. Прочитать мысли развитого человека не реально, да и тех, кто ниже семи пунктов в индексе тоже нельзя. Существуют только техники считывания эмоций, так называемые эмпатические. Вот они на всех действуют, и то, чаще всего необходимо добровольное открытие объекта, чтобы никакого противодействия не предпринимал. Кстати, все они описаны в камасутре, в любовных играх им применение нашлось. А вот в допросах они бесперспективны, тут проще накачать психоактивными веществами, и применить специальные средства добычи информации.

— Нда, — приуныл я после его слов. Хотя, а чего грустить? Книжку эту я купил, в пансионе Родиона лежит, почитаю, испробую, может не всё так печально, как рисует Лесников.

— Чего грустишь, — оскалился Воислав.

— Да я заранее о тренировках беспокоюсь, — пожал я плечами, — Вы же меня вусмерть загоняете.

— И не только тебя. — рассмеялся тренер. — Ничего, тяжело в учении — легко в бою, а они будут ой какие опасные.

Ну, да, только у меня ещё и Лира будет. А не сильно ли я поторопился, соглашаясь?

— Да не переживай, сразу вас на боевые операции никто не отправит, год, а то и два будете в академии с тренировок не вылезать. — а это хорошо, всё же права интуиция, за два года спокойной жизни на базе академии мы с любимой точно придумаем, как нам быть, и одна она там не останется без меня. — Кстати, насчёт обучения, пока летим как раз разучим теорию круговой воздушной и силовой волны, а ты при десантировании её и применишь, на зачёт. — видимо мои глаза вылезли из орбит от удивления, потому что Воислав продолжил. — А ты как думал? Времени мало, надо всё схватывать на лету. Приступим.

Пресловутая техника заключалась в том, что бы ауру вокруг своего тела как бы разделить, и быстро соединить обратно, резко хлопнув ею, как ладошками, создавая колебания воздуха, которые должны были разойтись во все стороны, сдувая всё, что плохо лежит, и имеет небольшой вес (на моем уровне развития). Это воздушная, силовая же, получалась, если во все стороны применить внутренние усилия, которые используются для телекинеза.

— Только один нюанс, ты, когда используешь телекинез, то постоянно подпитываешь силой свои действия, а здесь надо, как бы толчком, как будто притопом, резко, раз, и прекратил подачу внутренней энергии. — объяснял Лесников. — Тогда сохраняется первоначальный посыл, а результат совсем другой, вместо статичного воздействия на предмет, ты получаешь динамичный круговой толчок. Кстати, если не закручивать вокруг себя, а выдать по направлению руки, взгляда, то получится прямой силовой удар, и запомни, в слепую такие приёмы не выдаются, обязательно нужна фокусировка на конечной точке воздействия. Так вот, в чём прелесть и отличие от телекинеза? Да в том, что на него тратится прорва сил, и ты можешь управлять объектом, на который воздействуешь, охватывая его своей силой, и как бы изолируя от внешнего мира, и ограничен ты своими пунктами развития. То есть, через себя не перепрыгнешь, от твоих единиц индекса зависит максимальный вес объекта, и он обратно пропорционален времени воздействия и расстоянию, а также силе сопротивления объекта твоей технике. Именно поэтому, ты тогда еле-еле сдвинул голову матроса на считанные миллиметры, потому что у него и кокон был, и доспех, и сам он сопротивлялся, вообще, телекинез хорош против неодушевлённых целей. А вот волна и удар в этом плане более выгодны. Во-первых, тратится в разы меньше сил, даже, если ты запустил по максимуму, у тебя ещё останутся ресурсы на дальнейшую схватку. Во-вторых, как только ты оборвал свою связь с техникой, она сама по себе, и на максимуме может нанести высокий урон, только неконтролируемый, при этом на гораздо большее расстояние. Например, вместо того, чтобы поднять машину на метр, волна и удар её просто толкнут на тот же метр, при этом смяв, и порвав в точке соприкосновения, ведь они не мягко обволакивают её, а хлестко бьют. — Воислав снова посмотрел на Пруху. — если бы ты тогда запустил в него такой удар, то пробил бы щиты или нет, это вопрос, но мог бы откинуть на метр точно, даже не смотря на кокон защиты. И в-третьих, кокон, локальные щиты, контурная защита, всё это может спасти от удара и его разрушительной силы, но не от последствий, то есть, с ног собьет точно. Здесь другая защита нужна, необходимо как бы заземлиться, схватиться аурой за окружающее пространство, либо увернуться от техники. И ещё, — тренер строго посмотрел на меня, — многие завязывают эти техники на хлопки ладонями, локтями по бокам, притопы. Не вздумай так делать, даже булки не сжимай! Иначе будешь предсказуемым и проиграешь равному по силе противнику.