Старший брат моего парня

Логан выглядел так, словно вопрос с семьёй был урегулирован, а все решения уже приняты им единолично.

Глава 41. Точки соприкосновения

— Самое смешное, что только Фло будет на нашей стороне, — заметил Логан. — И не только из — за небольшой уловки. Её приводят в восторг любые нарушения правил.

— Она как — то сказала, вы дали друг другу слово не претендовать на то, что принадлежит одному из вас. Эти слова не выходят у меня из головы. Я волнуюсь и сомневаюсь.

— Почему? — искренне улыбнулся Марк. — Эти слова не имеют никакого отношения к тебе.

— Я думала, как раз наоборот.

— Нисколечко! Радость моя, тётушка говорила не о девушках, а о деньгах и прочих материальных ценностях. Сюда, опять же, относится и разговор о наследстве. Мы договорились, что не будем спорить и в случае раздела имущества или бизнеса уступим друг другу то, что важно для другого. Джентльменское соглашение. Нам нечего делить. Мы братья. Не только по крови, но и по духу.

— Не знаю, она сказала таким образом, что показалось ровным счётом наоборот.

Марк рассмеялся и прижал меня к себе ещё крепче. Быстро поцеловал в щёку, пока наш строгий надзиратель не зацокал языком и не напомнил о договорённости довести дело до конца и лишь затем распускать руки.

— Она могла сгустить краски.

— И тем не менее… Мне сложно. Я не понимаю, как так получилось, что мы… Марк, ты ведь ужасный собственник. Да ты лучшему другу не позволял меня за руку взять! Я… Ты ведь не это планировал, не так ли?

Подбодрить себя оказалось не так — то просто. Секс втроём — это настолько крышесносно, что ты не сомневаешься, не смущаешься, лишь наслаждаешься процессом. Но разговоры на скользкие темы мне не даются совсем. Барби права, я действительно не очень современная девушка. Стиль решения проблем — страус мордой в асфальт.

— Не планировал, — признал Марк. — Но и не мог не заметить то, как вас тянуло друг к другу. Химия секса и любви порой беспощадна. Я знал, что вы оба слетите с тормозов с тех самых пор, как увидел вас рядом. Фло, думаю, тоже сразу заподозрила неладное.

— Я пыталась… правда пыталась, Марк. Это безумие, что — то не поддающееся логике и контролю. В присутствии Логана я сама не своя. Я никак не ожидала, что со мной может такое случиться. Ты же знаешь, я всегда была холодноватой и слишком сдержанной. А здесь… цунами. И это не только физиология.

Щёки и уши наполнились жаром. Наверное, выгляжу как варёный омар. Ужасно. Просто ужасно признаваться в собственной порочности под взглядом двух мужчин, важных, дорогих сердцу, любимых. Но мы договорились говорить правду, ведь иначе ничего не выйдет.

Любимый подозрительно молчал и спустя несколько бесконечно длинных минут я подняла на него взгляд.

И увидела, что он смущён.

Мой Марк смущён!

Да это почти такая же редкость, как тактичная Флоранс Бекендорф!

— Кэти, помнишь, как в начале лета на вечеринке у Родди вы с Даной рассуждали о сексе втроём?

— Мы? Я? — О боже! Он слышал этот пьяный бред?! — Ну, допустим. Но Родди тогда добавил в пунш секретный ингредиент и все были, мягко говоря, нетрезвые.

— Знаешь ведь пословицу: только маленькие дети и пьяные всегда сообщают правду. Вот я и решил исполнить твоё тайное желание и снизить градус напряжения между тобой и Логаном. Я… Кэти, я был не прав!

— Да! — И не собираюсь спорить!

— Мне нужно было обставить всё по — другому, поговорить с тобой. Но эта мысль… исполнить твое тайное желание, заставить тебя кричать от восторга и страсти, от своего первого оргазма, она меня буквально сжигала последние месяцы, даже снилась. А здесь… мне показалось, ты готова и сама хочешь. Всё на то указывало. Вы стояли рядом и воздух искрил, я ощущал это дикое электричество кожей. Заводился. И когда ты смотрела на него, краснела, дышала бурно, шумно, выглядела настолько обольстительной и сексуальной, у меня крышу срывало напрочь и уносило в открытое море.

Меня ветром сдуло с его коленей. Не в открытое море, конечно, но через долю секунды я стояла в паре метров от возлюбленного, который…

— Ты разрешил Логану меня соблазнить, да?

Марк молчал, но его молчание было красноречивее слов.

— Не думай, что ему легко далось это решение, Котя, — подал голос из своего кресла Логан. — Сперва он повздорил с отцом, следом я сообщил ему об инциденте на кухне. У Марка был непростой день.

— У меня тоже!

Я пребывала в глубоком шоке. Выходит, пока я сходила с ума от собственной порочности, бессовестный Логан с позволения Марка развлекался на всю катушку! И ведь это всё объясняет! Вот почему он был беспардонно настойчив и самоуверен. Его — то не смущали нормы морали и ответственность перед братом.

И Марк довольно хреново разыгрывал невнимательного, погружённого в свои переживания музыканта. Зараза бессовестная!

Да я просто в шоке!

Они стоят своей тётушки!

Марк отдал меня Логану. Сам.

Разрешил. Позволил. И не думал препятствовать.

Как, блин, так?

В голове не укладывается.

Сколько раз мне нужно повторить это про себя, чтобы осознать до конца? Принять? Смириться?

Я посмотрела на двух мужчин, которые делали меня то самой счастливой на свете, то несчастной и растерянной.

Нереально красивые мужчины. Страстные. Опытные. По уши в меня влюблённые. Стоит ли сейчас забивать себе голову прошлым, когда перед нами будущее?

И Марк. В его глазах столько слепого обожания, я ведь для него и любимая девушка, и муза, и друг, и любовница. И он никогда, ни разу ничего от меня не требовал, ни к чему не принуждал, лишь старался угодить, порадовать, заставить хохотать или кричать от страсти во всё горло.

Может, с его стороны случившееся — своего рода защита. Кому приятно узнать, что твоя девушка перепихнулась на кухне с твоим старшем братом? Никому. Его прошлый опыт и случайно услышанный разговор о сексе с двумя мужчинами подсказали решить проблему вот таким образом.

И он прав. Полностью прав. Между нами искрило так, что даже человек с завязанными глазами что — нибудь почувствовал бы.

Ситуация с самого начала пахла жареным. Мы все ошибались. Все потеряли контроль над ситуацией и собственными чувствами. Случилось то, что случилось.

Но жалею ли я? Нет, уже не жалею.

Можно врать кому угодно, только не себе.

К Логану я прикипела сразу. И телом и душой. Он поработил моё сознание, подчинил его. И сердце, глупое, не умеющее рассуждать и анализировать сердце, распахнулось ему навстречу.