Старший брат моего жениха

Где же ты, где, рейс на Доминикану?

— Спасибо тебе, — говорю и целую ее в макушку.

Кира поднимает на меня вопросительный взгляд, а я щелкаю ее по носу.

— Ты такая забавная сейчас, честно.

— Так за что спасибо? Я не понимаю… ничего такого не сделала.

— За то, что я научился отдыхать и думать о том, что лично мне нужно в первую очередь.

— И что тебе надо?

— Ты. Ну и отпуск, — смеюсь, а Кира обвивает мою шею руками, становится на носочки и целует в щеку.

Эти ее невинные ласки, шалости действуют на меня, как мощный афродизиак на дембеля: все в штанах горит огнем, и я уже не хочу ни на какой курорт. Киру хочу, но придется потерпеть.

— Смотри! — Кира ерзает в моих объятиях, делает “страшные глаза”, изо всех сил пытается не показывать на что-то пальцем. — Это же Таня, да? Это она? Красивая…

Оборачиваюсь и смотрю на Таню. На плечах соболя, на лице скука, а в руке какой-то журнал. Рядом семенит низкорослый ловелас и поблескивает в искусственном свете лысиной. Не старый, но наша с Кирой разница в возрасте — семечки.

Хмыкаю и отворачиваюсь, а Кира качает головой.

— Это точно не Егор, — замечает скептически, а я усмехаюсь.

— Вряд ли за полгода Егор смог бы так измениться.

— Ты знал? Ну, что она не в Польше? Не с Егором?

Киваю и развожу руками.

— Она даже с ним не поехала. В аэропорту обратно повернула. Это же Таня и Егор, у них всегда все через задницу.

Кира вздыхает тяжело — знаю, что сочувствует Егору. Она вообще добрая.

— Не переживай, в петлю лезть не собирается. Все у него хорошо. Кажется, в этот раз он насовсем с этой любовью попрощался.

Кира льнет ко мне, но знаю, что одним глазком подглядывает за Таней, а та плывет в сторону стойки регистрации, поводя плечами, а мех буквально искрит и переливается. Честно, даже злиться на нее не получается. Просто она вот такая, и даже Егор это уже понял наконец-то.

И теперь я верю, что он сумеет быть счастливым без нее. Научится.

— Хочешь шубу? — зачем-то спрашиваю, а Кира прыскает от смеха.

— Боюсь, на пляже я в ней сгорю.

— Да нет, глупая. Вообще… хочешь?

— Не-а, — кивает головой и улыбается. — Не люблю меха, животных жалко.

— Жалостливая моя… может, маме твоей шубу купим? Папе можем шапку выбрать.

Кира гладит меня по груди, разравнивает складки на свитере и смотрит прямо в глаза.

— Чего ты заладил? Шубу, шубу… не надо оно ни мне, ни маме моей, а папе тем более.

Я крепче прижимаю ее к себе, а на душе как-то удивительно спокойно. Рядом с Кирой мне всегда хорошо, я живой и легкий, наполненный счастьем по маковку. Артем смеется с меня, говорит, что на старости лет самое время было влюбляться в малолетку. Но это Артем, он все равно рад за меня — я-то знаю.

— Кофе хочешь?

Кира кивает, а я усаживаю ее на лавочку и ухожу. Но стоит пройти всего несколько шагов, звонит мой телефон, а на экране номер главного бухгалтера.

— Руслан Артурович, звоню сообщить, что перевод прошел успешно.

— Спасибо. И… отличных праздников, Евгения Александровна.

— И вам того же, — в голосе улыбка и предвкушение.

У Евгении Александровны огромный опыт работы и трое внуков. Ёлка, мандарины, оливье и отпуск, который я в этом году дал всем сотрудники без исключения. Пусть отдыхают.

Телефон пиликает, на него приходит копия отчета о транзакции — последнее дело, которое я поручил Евгении Александровне в этом году. Улыбаюсь и прячу мобильный в карман пиджака. Дело сделано.

Когда возвращаюсь обратно с двумя стаканчиками кофе, Кира с кем-то болтает по телефону и жестом просит подождать. У нее радость на лице искрится улыбкой, а я присаживаюсь рядом и беззастенчиво любуюсь ею. Красавица моя, которая навсегда останется моим личным аленьким цветочком.

— Еще раз поздравляю! — радуется чему-то Кира, а я делаю глоток, и кофейная горечь растекается по языку. — С наступающим!

— С кем щебетала? — Протягиваю Кире ее стаканчик, и она греет руки, крепко в него вцепившись.

Блаженно жмурится, вдыхая аромат, а ее улыбка учащает мой пульс. Прав Артем: я влюбленный дурак, но плевать.

— Кира звонила, — малахит на радужке растекается зеленью, а я делаю вид, что совсем не в курсе, по какому поводу. — Ты же знаешь, она в благотворительном фонде работает? Ну, по реабилитации жертв насилия? Я же тебе говорила, вспомни!

— А, точно! — хлопаю себя по лбу, вполне натурально изображая разочарование от своей тупости. — И что там?

— Они же хотели открыть реабилитационный центр. Ну, куда могут приходить женщины, которым некуда идти, с детьми своими или сами. Также бывшие… кхм… проститутки. Не все же по своему желанию в этой сфере крутятся, многие ведь вынуждены.

— Отличное дело, кстати.

— Да, — взрывается восторгом и нетерпеливо ерзает на сиденьи. — Кира молодец, она вообще большая умница оказалась. Так вот! Главное самое! Она сказала, что какой-то анонимный благодетель им перечислил огромную сумму. Теперь они смогут построить центр свой и наполнить его всем необходимым. Это же здорово, да, Руслан? Прямо новогоднее чудо, и Кира так счастлива.

Киваю и прячу улыбку в стаканчике с кофе.

— Есть же еще хорошие люди, — мечтательно замечает, а я пожимаю плечами.

Не знаю, насколько я хороший человек. Но разве деньги не нужны для того, чтобы помогать тем, кто в них нуждается больше тебя?

В самолете Кира долго с восхищением смотрит в иллюминатор, каждый раз норовя показать мне что-то совсем по ее мнению необычное. Вскоре, переполненная эмоциями и предвкушения, кладет голову мне на плечо и, как это уже бывало много раз до этого, засыпает. А я…

А я сижу и думаю, что готов сидеть так хоть двадцать часов подряд. Можно и дольше, лишь бы также доверчиво Кира льнула во сне ко мне. Лишь бы все это не заканчивалось.

Ждал ли я любви? Нет.

Хотел ли отношений, чтоб раз и навсегда? Нет. Я и готов к ним не был. Но появилась хрупкая заучка Кира — нежный цветочек на сломанном стебельке и подарила мне свою душу. И я забрал ее себе, спрятал в глубине своего сердца, чтобы больше никогда и никому не отдавать.

И дальше будет жизнь. Простая и одновременно сложная, с миллионами подводных камней, с выступами и порогами, бурным водоворотом событий и прозрачными ручейками счастья. В жизни будет все, но пока ее душа во мне, пока Кира со мной, я готов доказывать, что все это было не зря.