Старт Cтраны Советов. Революция. Октябрь 1917 – март 1918

31 октября на комиссии удалось договориться о создании нового предпарламента – Временного народного Совета: 100 представителей от ВЦИК рабочих и солдатских депутатов, 75 – от Совета крестьянских депутатов (он еще был старым, с преобладанием умеренных социалистов), 100 – от петроградской и московской дум и 50 – от профсоюзов. [77] Еще там должно было быть 50 эсеров и 50 большевиков. [78]

По составу нового правительства тоже шли жаркие споры: социалисты требовали исключить из него Ленина и Троцкого, а большевики – Керенского и Авксентьева. [79] В итоге Авксентьева вычеркнули из председателей правительства и вписали Чернова. Троцкого вычеркнули из кандидатов в министры иностранных дел – здесь кандидатами остались Авксентьев и Покровский. Министром внутренних дел могли стать Салтыков, Рыков и Исаев. Министрами военным и морским могли остаться дооктябрьские Верховский и Вердеревский. В министры просвещения прочили Луначарского, Покровского, Рожнова; земледелия – Чернова, Маслова, Выханева. Кандидат на пост министра путей сообщения Крушинский был вычеркнут – это была епархия Викжеля. Министром продовольствия мог остаться Милютин (другие кандидатуры написаны неразборчиво), торговли и промышленности – Красин, труда – Гвоздев (другая кандидатура написана неразборчиво). [80] Такой вариативный набор давал возможности для выбора разных комбинаций. Наиболее вероятный компромисс на этой основе – правительство во главе с Черновым, где остальные посты пропорционально распределяются между правыми большевиками и правыми и левыми социалистами – примерно по третям. В такое правительство не могли войти левые большевики Ленин и Троцкий, а вот среди кандидатов, выдвинутых социалистами, были весьма правые деятели вроде Авксентьева и Гвоздева. Это было уже далеко от условий ЦК большевиков 29 октября.

77

Ан-ский С. Указ. соч. – С. 49–51.

78

Болтнева О. Ю. Указ. соч. – С. 163.

79

Ан-ский С. Указ. соч. – С. 49–51.

80

Болтнева О. Ю. Указ. соч. – С. 164.

Соглашение открывало возможность для прекращения вооруженной борьбы, вызванной Октябрьским переворотом, при сохранении доминирующей роли Советов в обществе – во всяком случае до Учредительного собрания. Гражданская война прекращается, большевики получают доступ к власти в коалиции с социалистами, которые сочувственно относятся к Советам (но не к их монополии на власть) и вместе с большевиками могут осуществлять декреты II съезда Советов. Угроза расправы над организаторами восстания исчезает сама собой. Общее нежелание ввязываться в гражданскую войну обеспечит новой коалиции широкую поддержку, тем более что со стороны будущих членов правительства не будет возражений и против мирных переговоров с немцами.

Вся страна ждала итогов этих переговоров, в том числе и петроградские рабочие, позиция которых для большевиков была особенно важна. Перечислив множество предприятий самого разного размера, рабочие которых поддержали идею однородного социалистического правительства, канадский историк Д. Мандель делает довольно неожиданный вывод о том, что «позиция левых эсеров и меньшевиков-интернационалистов в пользу однородного социалистического правительства, но не ответственного перед Советами, и немедленного прекращения гражданской войны, за которую они винили обе стороны в равной степени, находила лишь ограниченный отклик в рабочей среде…» [81] Однако он не приводит такого же количества примеров коллективов, которые выступали бы против позиции левых эсеров и меньшевиков-интернационалистов. Из приводимых примеров видно лишь, что подавляющее число рабочих Петрограда поддерживали идею однородного социалистического правительства и скорейшего прекращения гражданской войны. Учитывая, что левые эсеры хотели сделать Советы ядром новой власти (с возможными дополнениями), рабочие, выступающие в поддержку Советов, также не могут считаться их прямыми оппонентами. Зато сторонники социалистической коалиции, в том числе и в рабочей среде, были явно против однопартийной власти большевиков. Цитируя требование обуховских рабочих добиваться «немедленного соглашения со всеми социалистическими партиями», Д. Мандель комментирует: «В резолюции не было ничего, против чего могли возражать большевики». [82] Смотря какие. Л. Каменев и Г. Зиновьев, конечно, не стали бы возражать (но они были готовы и на несколько более широкую основу власти, чем Советы), а вот Ленин на следующий день, 1 ноября, на петербургском комитете партии говорил категорически: «Нам бы еще стали предлагать соглашение с Румчеродом, с Викжелем и пр. Это торгашество. Может быть еще с генералом Калединым? Согласиться с соглашателями, а потом они будут вставлять палки в колеса». [83] Даже если протокол не вполне точно передает слова Ленина, его мысль предельно ясна – реальное соглашение с «соглашателями» (то есть правыми социалистами) невозможно принципиально, никакого соглашения всех социалистических партий, как этого хочет значительная часть рабочих, не будет.

81

Мандель Д. Указ. соч. – С. 389.

82

Мандель Д. Указ. соч. – С. 393.

83

Цит. по: Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. Поправки и дополнения к литературе эпигонов. – С. 120.

Д. Мандель считает, что «именно давление “снизу”, а не личный авторитет Ленина… позволило ему перетянуть руководство партии на свою сторону», потому что партийные «низы» были левее лидеров, а «рядовые большевики были плоть от плоти рабочего класса, отражая его радикализм». [84] Думаю, личный авторитет Ленина, а также искусство убеждения, проявленное им и Троцким во внутрипартийной дискуссии, нельзя сбрасывать со счетов, как и неспособность участников переговоров при Викжеле быстро достичь соглашения. Но вот давление снизу если и было, то не приведено доказательств, что оно опиралось на большинство рабочих Петрограда.

84

Мандель Д. Указ. соч. – С. 403.

Были, конечно, и противники соглашения среди рабочих, например, железнодорожники локомотивных мастерских Николаевской дороги. В подтверждение своей мысли о том, что в эти дни конца октября и первых чисел ноября «подавляющее большинство рабочих отвергли нейтралитет и поддержали новую власть», Д. Мандель ссылается на резолюцию рабочего совещания при Выборгском районном Совете 1 ноября (его представительность не ясна, для определения мнения «подавляющего большинства рабочих» Петрограда этого явно недостаточно). В ней осуждаются некие силы, поддерживающие буржуазию и «отколовшиеся от революционного пролетариата», «фракционные распри», а также приветствуются «единение и сплоченность всех социалистических сил пролетариата». Учитывая, что новая власть, не упомянутая в этом тексте вообще, явно не представляет весь рабочий класс и не опирается на «все социалистические силы пролетариата», Д. Мандель приписывает данному документу явно не то содержание, которое в нем есть. Тем более что документ принят тремя фракциями – большевиками, левыми эсерами и меньшевиками-интернационалистами, [85] то есть является еще одним из многочисленных подтверждений простого положения: хотя среди рабочих Петрограда были и противники, и сторонники власти большевиков и действующего ЦИК, большинство поддерживало идею создания социалистической коалиции, которая должна была заменить однопартийную власть большевиков и обеспечить прекращение гражданской войны.

85

Мандель Д. Указ. соч. – С. 396–397.

Поражение Керенского и успехи большевиков в Москве изменили ситуацию. Если раньше над Петроградом нависала угроза карательной экспедиции и переговоры были для части большевиков возможностью выиграть время, то теперь они резко разделились на тех, кто искренне стремился к широкой коалиции, и сторонников безусловного доминирования большевиков во власти – даже ценой отторжения более умеренных советских сил.

Каменев и его сторонники действительно хотели создать более широкую коалицию, пожертвовав даже местами в правительстве лидеров своей партии. А на это уже не могло пойти радикальное ленинское крыло большевиков. Тем более что большевики-переговорщики значительно перегнули палку, допуская в будущий кабинет очень правых социалистов и при этом соглашаясь вычеркнуть левых большевиков.

* * *

Ленин и Троцкий были уверены (и эту уверенность разделяло большинство сторонников большевизма), что они могут вывести Россию, а затем и весь мир из тяжелого кризиса на светлую дорогу социализма. А вот Чернов и более правые социалисты – не могут. Сдавать власть в этих условиях Чернову и социалистам (даже при условии доступа к некоторым портфелям), с точки зрения левого крыла партии большевиков, означало предать начавшуюся Октябрьскую революцию. Расширение коалиции было бы возможно только при условии сохранения за большевиками постов председателя правительства и ряда ключевых портфелей, включая иностранные дела. Вскоре на такой альянс согласятся левые эсеры, а вот правые большевики поставили данную перспективу под угрозу. В этот момент товарищи по партии оказались для Ленина большими противниками, чем левые эсеры, хотя позиции тех и других были практически одинаковы.

1 ноября ситуация в связи с переговорами обсуждалась на заседании Петроградского комитета и ЦК РСДРП(б). Ленин предложил прервать переговоры, однако было поддержано предложение Троцкого пока продолжить их с целью «разоблачить несостоятельность попытки создания коалиционной власти». [86] Тем более еще не закончились бои в Москве – мало ли что.

Ленин был настолько разгневан ходом переговоров, который мог привести к его отставке, что на заседании Петроградского комитета РСДРП(б) даже выступал за арест членов Викжеля. Каменева и других переговорщиков он обвинил в предательстве, грозил расколом. Если сторонники однородного социалистического правительства получат большинство во ВЦИК, Ленин грозился «пойти к матросам». Это была угроза переворота против ВЦИК. Зато Троцкого он хвалил как «лучшего большевика». На расширенном заседании ЦК Луначарский и Ногин отстаивали соглашение. Луначарский надеялся использовать для социалистического строительства имеющийся государственный аппарат, ведь иначе можно действовать только террором. А соглашение обеспечит прекращение забастовки служащих, не желавших сотрудничать с большевиками. Ногин считал, что, если уйдут социалисты, «распадутся Советы». [87] А какая же тогда Советская власть?

86

Коржихина Т. П. Первый правительственный кризис // Историк отвечают на вопросы. – М., 1990. – С. 232–233; Ленин В. И. Полное собрание сочинений. – Т. 35. – С. 451–452.

87

Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 – февраль 1918 года. – С. 533–544; Троцкий Л. Сталинская школа фальсификаций. Поправки и дополнения к литературе эпигонов. – С. 119.

Ленин призвал исключить Луначарского из партии. Луначарский, в свою очередь, цитируя старое высказывание Троцкого против Ленина, предсказывал, что после таких дискуссий во главе партии «останется только один человек, диктатор». И это резкое высказывание вызвало аплодисменты. [88]

На следующий день Луначарский подал в отставку с поста наркома в знак протеста против артиллерийского обстрела Кремля. Но вскоре узнав, что разрушения Кремля сильно преувеличены, согласился продолжить работу. «Подвергшись такой решительной атаке со стороны Ленина и Троцкого, лидеры умеренных большевиков, включая Каменева, Рыкова, Луначарского и Рязанова, отказались от обсуждения некоторых аспектов наметившегося на викжелевских переговорах соглашения. Однако, обосновывая необходимость заключения компромисса с социалистами на тех условиях, которые были согласованы в ЦК 29 октября, они были столь же непримиримы, как Ленин и Троцкий», [89] – пишет историк А. Рабинович. Их позиция принципиально отличалась от ленинской, они считали опасной авантюрой дальнейшее движение социалистического проекта силой одной партии и методами насилия, в том числе над левыми партиями. Это могло привести к потере главной составляющей социалистического проекта – его демократичности.

88

Майер Л. Вопрос о государственной власти и вооруженный переворот // 1917: частные свидетельства о революции в письмах Луначарского и Мартова. – М., 2005. – С. 109, 118.

89

Рабинович А. Указ. соч. – С. 69–70.

Однако даже те члены ЦК, которые 29 октября поддержали идею переговоров (в том числе Я. Свердлов), не могли не согласиться с Лениным, что переговорщики превысили свои полномочия. Ситуация в очагах вооруженного противостояния быстро менялась в пользу большевиков. Было решено посты Ленина и Троцкого не уступать и огласить требования большевиков на переговорах в виде ультиматума. ЦК большевиков настаивал, что власть может строиться только на основе Советов. Это хоронило идею «народного Совета». Такой демарш был рассчитан прежде всего на левых эсеров, которым таким образом показывали, на каких условиях можно договориться.

Резолюция большевистской фракции, вынесенная на голосование ВЦИК и поддержанная им 1 ноября, все еще была компромиссной. Большевики соглашались на расширение ЦИК членами не входящих в него Советов (то есть в том числе и тех, чьи представители ушли со II съезда), профсоюзов, переизбранного на предстоящем крестьянском съезде Советов Всероссийского Совета крестьянских депутатов, новых, переизбранных армейских организаций и партий, ушедших со съезда (то есть прежде всего эсеров и меньшевиков). Этот обновленный ВЦИК, представляющий все советские силы, может сформировать коалиционное правительство. Условием его создания большевики считали прежде всего признание решений II съезда и беспощадную борьбу против контрреволюции. [90] Это было возвращение к позиции ЦК большевиков 29 октября.

90

Разгон А. И. ВЦИК Советов в первые месяцы диктатуры пролетариата. – М., 1977. – С. 136, 296–297.