Старуха 3

Казалось бы: что может быть проще раскладной вешалки для белья, которую можно поставить в любом удобном в данный момент месте? Вот только дома такую соорудить не из чего. А вот если муж инженером на заводе работает, то обзавестись такой сушилкой становится гораздо проще. Правда, при этом было бы желательно, чтобы делалась она не из ворованного материала, да и было бы неплохо техпроцесс там наладить так, чтобы стальные трубы, допустим, заусенцами руки не резали, а прутья — тоже стальные — не ржавели и белье потом не пачкали. То есть и материалов нужно много разных, и оснастка, да и умелые рабочие руки не помешают. Руки, к такой работе уже привычные — а для этого было бы хорошо, чтобы те же рабочие эти вешалки вообще на конвейере делали.

На изготовление «демонстрационной» вешалки у Виктора ушла неделя, причем сам он работой этой почти не занимался: после того, как он показал коллегам нарисованные женой «чертежи», состоялась бурная дискуссия (исключительно «производственная»), конструкция немедленно претерпела несколько серьезных изменений, технологи тоже свои предложения по отдельным производственным процессам добавили. И спустя неделю в цехе опытного производства рабочие собрали первые полсотни сушилок: просто оказалось, что имеющийся на опытном заводе «Химавтоматики» пластавтомат не может изготовить только четыре втулки — но не выбрасывать же «лишние детали»! А белье ведь дома стирают люди даже детей не имеющие, и даже вообще несемейные!

Владимир Николаевич Ипатьев, когда его инженеры показали, чем они занимались вечерами на опытном производстве, лишь хмыкнул — и подписал приказ о передаче всей изготовленной оснастки на «сторонний завод»: все же изготовление складных сушилок для белья мало соответствовало профилю института. Но так как пока ни с каким «сторонним заводом» никто даже договариваться не приступал, он так же разрешил «временно сохранить выпуск товара народного потребления на опытном производстве института». А на прямой вопрос Виктора о предельной продолжительности этой «временности» директор с усмешкой ответил:

— Виктор, по положению об институтах НТК выручка от товаров народного потребления прямиком перечисляется в фонд премирования. Но если бы я не написал в приказе слово «временно», то мне бы проверяющие органы вменили бы… что-нибудь, да вменили бы, вроде буржуазных замашек и подпольного частного предпринимательства. А так — инженеры института изобрели, опытные образцы изготовили, а пока не найдут завода, который будет это изготавливать серийно… Вы, случайно, не в курсе, сколько в стране таких же, как у нас, пластавтоматов? Ведь формы литьевые к другим вроде не подходят…

— Так он один такой, на нашем опытном заводе построен.

— Значит, придется ждать, пока какой-то сторонний завод не закажет у нас такой же пластавтомат. И пока мы его им не изготовим. А судя по тому, что у нас свои собственные рабочие в очередь на эту вешалку выстроились, изобретение ваше людям приносит пользу, так зачем же им не давать возможности этой пользой воспользоваться? Да, вы мне быстро оформите заявку на изобретение…

— Это не я придумал, а жена моя…

— Но премия-то все равно вам в семью пойдет. А вашей жене скажите… ой, я и забыл. Так, заявку на свое имя пишите, если ее на имя зампредседателя НТК оформлять, то кляуз избежать не выйдет. А так — у вас же фамилии разные? И только вам скажу: если она еще что-то изобретет, вы сразу ко мне приходите с планом работ, я их в рабочий график поставлю: нечего вам по вечерам на работе задерживаться. Я имею в виду всех наших инженеров и рабочих…

Но этой вешалкой деятельность Веры по улучшению собственного быта отнюдь не ограничилась. Потому что складная вешалка — это хорошо, конечно, но она занимает место в комнате. У кого этих комнат много и они большие — им… им тоже не очень удобно иногда ей пользоваться, а вот если вешалку подвесить к потолку в ванной…

Вещи-то получались копеечные, в производстве несложные. То есть те же формы для изготовления отдельных деталей — они да, заводам в копеечку влетали. Но эта «копеечка» тратилась лишь однажды, а производство обещало даже при небольших ценах довольно быстро окупиться. В том числе и в валюте: Владимир Николаевич был не только гениальным химиком, но и очень неплохим руководителем, в экономике все же разбирающимся — и Верины вешалки были немедленно запатентованы, в том числе и в США, в большинстве европейских стран, и, хотя поставки готовой продукции на экспорт не обещали огромных прибылей, перспективы продажи лицензий выглядели очень неплохо. По крайней мере какая-то небольшая фирма в Бельгии тут же лицензии приобрела. Правда, ей вместе с лицензиями пришлось подписать и контракт на поставку нужных пластмасс, поскольку такие пока нигде еще не производились — но в СССР их уже выпускалось достаточно, а лишняя денежка — она никогда не лишняя, тем более что бельгийские деньги с огромным удовольствием принимали немцы, поставляющие в СССР за эти деньги очень нужные металлообрабатывающие станки…

Еще Вера «изобрела» карнизы для штор, которые раздвигались посредством шнуров — чем, как она поняла чуть позднее, изрядно подкосила бизнес сразу нескольких предприятий местпрома, выпускавших деревянные карнизы, к которым шторы цеплялись с помощью больших и некрасивых, по ее мнению, колец. Но это «изобретение» помогло уже другим местпромовским фабрикам: хитрые полиэтиленовые крючки для таких карнизов делались там вообще на ручных «термопрессах» из вторсырья, да и станок, на котором из полосы металла сгибался нужный профиль, в любой механической мастерской изготовить было несложно — а народу новинка очень понравилась…

Однако для того, чтобы все это «изобрести», Вере много времени не потребовалось, и именно свободного времени у нее оставалось очень много. С сыном ей повезло: после вечерней кормежки в девять вечера он спокойно спал до шести утра, так что даже высыпалась Вера каждый день без проблем. Проблемы начинались потом, когда Вера выходила с сыном погулять. То есть проблемы были не самыми страшными: Вере подарили коляску, в которой можно было ребенка катать — вот только Старуха была довольно высокой женщиной, а коляска очень низкой, да и тащить с собой всякие необходимые мелочи приходилось в руках — а куда их деть, если ребенка нужно было хотя бы перепеленать, было совершенно непонятно.

— Вить, а какие еще у нас в СССР коляски делаются? — поинтересовалась она однажды, вернувшись вечером с прогулки и потирая уставшую от частых поклонов спину.

— Я не знаю…

— Ну так узнай! А то с этим чугунным чудищем я, честно говоря, уже замучалась гулять!

Особых мучений из-за «чугунности» коляски у Веры не было: коляска «ночевала» в гараже и таскать ее Вере не приходилось. Но она подумала, что в той же Москве очень немногие молодые матери могут похвастаться наличием гаража в собственной квартире. А когда Витя, все разузнав, сообщил ей, что в СССР выпуском детских колясок вообще никто не занимается, кроме разве что парочки месткомовских мастерских…

На очередном совещании, состоявшемся в августе, товарищ Тихонов разродился риторическим вопросом:

— Вот почему все такие мелкие, но умные изобретения получаются только когда жареный петух лично придет и в жопу клюнет!

— Это ты про что? — поинтересовался Иосиф Виссарионович.

— Да про всё! Про сушилки эти для белья, коляски детские…

— А мне больше интересно, почему об этих мелочах у нас раньше никто не подумал? Старуха у нас что, первая во всей стране ребенка родила? Кстати, а как ты так быстро завод-то колясочный запустил?

— Как-как… Канал-то от Волги выстроили, в Яхроме как раз остались ненужные уже мастерские механические. И рабочие, что в этих мастерских трудились — а оборудование… товарищ Ипатьев еще весной распорядился в плане увеличения выпуска сушилок несколько пластавтоматов изготовить. Ванны гальванические — они быстро ставятся, трубы гнуть… пока вручную гнут, и сверлят их ручными дрелями, но до зимы все нужные станки уже поставим туда. Кузова шить — так в Яхроме и швейная фабрика уже есть, ее расширить несложно — да и женам рабочих колясочного работа опять же. Рязань с шинами быстро производство подготовила, там и дел-то всего… правда, с надувными… но они тоже к зиме всю оснастку спроворят и начнут выпуск.