Старуха 3

— Лаврентий, ты ее лучше знаешь. Что ее так взбесило?

— Она, мне кажется, очень исчерпывающе объяснила. Еще раньше она про «Джойнт» говорила, мы проверили: они действительно работают против Советской власти, советских евреев склоняют… к измене Родине склоняют и к переезду в Палестину. Правда, она говорила, что кто хочет переехать туда, то пусть катятся, нам такие люди не нужны…

— Нам любые люди нужны!

— Враги, тем более тайные — точно не нужны. А вот чтобы они во врагов не превращались, мы как раз и должны работать. Правильно работать, а не взращивать дармоедов за государственный счет! И еще… это, конечно, не напрямую связано, но ты знаешь, она…

— Что замолчал?

— Думаю. Что сказать, думаю. Точнее, как сказать. Старуха говорит, что у нас в школах с культурой, с воспитанием культуры все очень плохо.

— Просто говорит? А предложения у нее какие-то есть?

— Не просто говорит. Пример приводит: в школах сейчас произведения Горького школьникам для изучения подсовывают…

— И что в этом плохого?

— Всё плохое. Она сказала, что у Горького почти все герои в книгах… я специально это слово выучил: делинквенты. То есть преступники и тунеядцы. Вот взять хотя бы «Старуху Изергиль»…

— Помню, Данко там, еще один… забыл уже.

— А вот школьники про этого Данко хорошо, если имя вспомнят! Зато другое…

— Что другое?

— Я ей не поверил, и мы проверили. Три четверти школьников могут без запинки перечислить всех любовников этой Изергили! А если внимательно рассказ-то прочитать, то видно: старая проститутка рассказывает герою о своих похождениях и издевается над ним за то, что он в разврате участвовать стесняется! Но это лишь один пример, а у Горького в романах подается мысль его любимого Ницше: есть такие сверхчеловеки, и героем можно стать, лишь нарушая законы божьи и человеческие! У него проводится мысль, что герой — это человек-разрушитель, а нам нужно воспитывать человека-созидателя. Я после ее высказываний почитал его книжки еще раз… Для людей взрослых, с уже устоявшимся сознанием — сойдет, а вот детям такое…

— Хм… а я ведь тоже помню про Изергиль, хотя без запинки всех и не назову… в чем-то она права. Хотим мы детям одно показать, а они другое видят. А Старуха — она сама еще… молодая, заметила такие вещи. Надо будет на этого Горького в школьных программах отдельно внимание обратить.

— И не только на него, там по каждому вопросы имеются, причем серьезные. Но конкретно про Горького… Старуха меня и просила выяснить, кто персонально нашим школьникам такие идеи внушать решил, ведь этот Ницше, которому Горький поклоняется — он любимый писатель Гитлера!

— Выяснил?

— Пока еще работаем, но до осени точно всех изобличим. И изменения в школьную программу у меня специалисты уже готовят… нет, специалисты именно по школьному обучению, педагоги.

— Я понял, а с чего ты об этом сейчас-то вспомнил? Какая связь…

— Погляди список издающихся у нас писателей — сам поймешь, какая. Есть среди них и очень хорошие, но большинство… а других просто не печатают, в издательствах тоже они в основном планы составляют. И чужих — просто не печатают. А ведь есть и очень неплохие произведения, только вот народ о них и не узнает никогда… при такой издательской политике.

— Ну так меняй политику! У тебя что, людей не хватает этим заняться?

— Люди есть, но… Надо бы пленум собрать, постановление принять…

— Напишешь проект, обсудим, и по подписке примем. Лазарь, кстати, тоже очень недоволен тем, сколько мы Горькому за его писульки платим… Ладно, давай все же к работе вернемся. Так что у тебя с новыми авиазаводами?

Глава 3

Последней точкой «остановки» Веры в отпуске стал Новосибирск. То есть до Новосибирска она посетила и строящийся (почти построенный) авиазавод в Арсеньеве, побывала во Владивостоке, заехала в Хабаровск и в Благовещенск — но там она чувствовала себя лишь «экскурсанткой», которой местные гиды показывали различные достопримечательности. Иногда интересные, иногда Вера вообще не понимала, на что тут смотреть можно и чему восхищаться. Единственное, что Веру заинтересовало именно во Владивостоке, так это постройка железной дороги от села Смоляниново к бухте Большой Камень — и то лишь потому, что в «первой жизни» судоремонтный в Большом Камне начал строиться, если ее память не подвела, лет так на пять позднее. И ей очень понравилось то, с каким энтузиазмом народ эту дорогу строил. Впрочем, сопровождающий ее там местный житель, почти старик, сказал, что тамошний народ помнит, что творили японцы во время Гражданской войны, так что базу военных кораблей поблизости все они очень одобряли…

Перед Новосибирском Вера на несколько дней «застряла» в Верхнеудинске, и не из-за нелетной погоды: в городе как раз случился выпуск монгольских офицеров и Вера не упустила возможность посетить торжества по этому поводу. Там она познакомилась (ее специально познакомили) с одним высокопоставленным монголом — который вообще-то никаких высоких постов не занимал, но окружающие его воспринимали как безоговорочного начальника. И — после того как торжества закончились — целый день с монголом обсуждала всякие «околохимические» вопросы. Но это так, практически «попутным развлечением» было, поскольку эта встреча вообще никем не планировалась…

А вот в Новосибирске, где Вера заранее собиралась провести несколько недель своего отпуска, она с огромным любопытством рассматривала стройку новой ГЭС — ну не довелось ей раньше такие стройки увидеть. И на этой стройке «народного энтузиазма» было даже пожалуй, побольше, чем в Шкотово — но Вера и сама, будучи все еще «комсомольским вожаком НТК» (по крайней мере формально) к разжиганию такого энтузиазма руку приложила. Причем сразу и как комсомольский работник, и как химик. По ее поручению многочисленные райкомы комсомола провели серьезную агитационную работу по привлечению комсомольцев (главным образом из деревень) на очередную «комсомольскую стройку», и Вера лично настояла на том, чтобы «передовикам производства» на этих стройках выделялось «современное жилье». Не квартиры — в Новосибирске, допустим, несколько тысяч деревенских парней были совершенно не нужны, а неплохие каменные дома в близлежащих (и в отдаленных тоже, это уж «по желанию» передовика определялось) селах.

А как химик… Вера несколько лет назад предложила использовать золу уноса или мелко перемолотый шлак для производства так называемого «укатанного бетона», и она же разработала рекомендации по использованию жидкого стекла для строительства водостойких бетонных сооружений. А теперь своими глазами наблюдала за тем, как из этого бетона с силикатным клеем на специальных площадках рабочие «катали» (асфальтовыми катками) плиты противофильтрационной защиты: кроме собственно плотины вдоль реки было решено еще и дамбы выстроить, прикрыв изрядные участки практически внутри города от затопления водохранилищем. Площади под производство плит были заняты немалые, так как готовая плита набирала прочность, достаточную для того, чтобы ее хотя бы перевозить можно было, примерно за месяц — но «площадей» хватало, так как огромные территории были заранее «освобождены», в том числе и от плодородной почвы. А то, что плиты получались довольно неровными — так всем было плевать, их-то использовали именно как «противофильтрационные щиты» в намываемых из песка дамбах. То есть закапывали с обеих сторон…

Вере за предыдущие полтора месяца отпуска уже несколько поднадоело, что ее практически везде встречают разные начальники и обращаются с самыми невероятными просьбами: все же для них зампред НТК казался фигурой, способной многое решить. Да и первый секретарь комитета комсомола НТК по рангу считался даже выше первого секретаря какого-нибудь обкома. К тому же из-за «высокого положения» очень многое, что Веру интересовало, ей просто «не показывали» — а ей хотелось увидеть именно реальную работу людей. Поэтому в Новосибирск девушка приехала без особой помпы, в правлении стройки представилась (абсолютно честно) секретарем комсомольской организации, курирующей строительство ГЭС на реках Косьва и Усьва, сказала, что хочет понять, с какими проблемами на стройках ГЭС сталкиваются комсомольцы-строители (не по части именно ГЭС, а в быту) — и теперь свободно «гуляла по стройке», беседуя с разными товарищами, отвечающими за тот или иной участок стройки. Причем комсомольцы из организации строительства ГЭС с удовольствием ей подсказывали, с кем именно лучше обсудить разные появляющиеся у Веры вопросы.

Конечно, предоставленная Вере Берией после инцидента в Иркутске «личная охрана» никуда не делась, но эти два немолодых мужчины отличались умением «быть незаметными» и девушке абсолютно не мешали, а то, что они в нужный момент «помогали с транспортом», было и вовсе замечательно, ведь стройка ГЭС раскинулась на пару десятков километров — и везде здесь было на что посмотреть.

Вера не удержалась и спросила у молодого инженера, работающего на возведении левобережной боковой дамбы:

— Вы что, всерьез думаете, что дамба из песка удержит воду и всю эту территорию не затопит?