Старуха

— Насколько не сильно?

— Ну… пока раз в пять дороже. Но я же говорю о массовом производстве!

— Понятно…

— Да ничего вам не понятно!

— Старуха, я арифметику в школе неплохо выучил, у тебя сейчас получается, что рубль, вложенный в полиакрилат, за пять лет даст стране пятьдесят копеек — и это всё. Или у тебя арифметика другая была?

— Говорю же, вы не поняли о чем я говорю. Такой урожай гектар даст в засуху, гарантированно даст. А еще этот полиакрилат впитывает не просто воду, а растворы. И точно так же удерживает в себе легкорастворимые удобрения вроде хлористого калия или селитры. Поля можно втрое реже удобрять: дождями эти ценные вещества с полей не вымоются. А если поля удобрять, то урожай и в двадцать два центнера чудом не покажется в средний год. Но все же здесь главное, что поля и в засуху зерно давать будут. А засухи — посмотрите статистику — накрывают нашу страну раз в десять-одиннадцать лет. Когда предыдущая была? Конечно, тут одного полиакрилата мало, но если поговорить с университетскими биологами или лучше с агрономами из сельхозакадемии… А давайте в НТК учредим специальный совхоз!

— НТК занимается развитием науки…

— Вот в рамках развития этой самой науки, как полигон для проверки достижений отечественной химии и инженерии, и учредим.

— И на какие шиши? Мы последние копейки на постройку электростанций в Бобриках…

— У Куйбышева деньги просить бесполезно… ладно, постараюсь буржуям еще чего-нибудь дорогого впарить. Хотя, мне кажется, что имея три с половиной миллиона долларов ежемесячного дохода найти немного на совхоз… а это я еще рубли не считала.

— И правильно делала, что не считала. Все рубли уходят на строительство заводов. Те же ребята из МВТУ — с твоей, между прочим, подачи — в Нерехте себе завод строят. И в Ростове Великом — тоже, а строителям приходится рублями платить. Ладно, станки там шведские будут, а цеха-то русские мужики из русских кирпичей ставят! Кстати, быстро ставят, а вот откуда взять для этих заводов электростанции…

— Купить. Продать буржуинам злобным что-то, и на выручку электростанции и купить.

— Интересно, что ты еще буржуям продать хочешь? Может там не всю выручку на генераторы потратить получится?

— А зачем вам еще-то деньги?

— А затем. Валериан Владимирович на последнем совещании высказался в том плане, что если нам так этот хромовый рудник нужен, то пусть мы его для себя и строим. У него-то денег, как и всегда, на это нет…

— Хромовый рудник? Мне эта идея нравится. Я, конечно, вообще не представляю, во что он может обойтись… но вы мне хотя бы примерно скажите, а уж я придумаю как у буржуев денежки отобрать… законными методами.

— Мне бы сначала придумать, как с Голощёкиным вопрос по руднику решить.

— Могу намекнуть: раз уж с Львом Давидовичем нам не повезло, то можно и на Шае Ициковиче продукт испытать.

— На каком таком Шае?

— Если вы про так называемого Филиппа Исаевича, то он как раз Шая Ицикович и есть. Между прочим, этот педераст — троцкист отъявленный, как и весь его крайком впрочем. Думаете, Троцкого в Алма-Ату он просто так предложил ссылать? Они там, мрази последние, хотели устроить отдельное государство вместо автономной республики… а что не успели, то им просто не повезло.

— Так… ты откуда знаешь про отдельное государство?

— Ну, уши-то у меня к голове приделаны не только чтобы было за что очки цеплять.

— А доказательства у тебя есть?

— Не царское это дело — доказательства искать. Есть специальные люди… жалко только, что в РГПУ половина таких же подонков сидит.

— Ты язычок-то пропридержи… а препарат тебе долго делать если что?

— Небольшой запас есть, я его еще для Давидовича сделала…

— Ты же говорила, что он очень быстро… разлагается.

— При контакте с живой природой разлагается, а если правильно его хранить… в общем, на Казакский крайком у меня запаса хватит.

— Понятно… ты его пока попридержи, а я… намекнешь, где доказательства искать?

— Не сегодня. Мне дней несколько потребуется чтобы намеки сформулировать… в понедельник принесу. А вы — если решите, что намеки мои уж вовсе скабрезные и приличным людям негодные… в общем, я вам говорила: нужен неплохой врач…

Со Львом Давидовичем в Алма-Ате прошлым летом произошла мелкая неприятность: его просто на улице какой-то нехороший человек взял да и пристрелил. Когда Вера, вернувшись из Швеции, поинтересовалась, что же там за оказия случилась, Лаврентий Павлович ей рассказал, правда без лишних подробностей:

— Да нашелся у него кровник, царский офицер, жену которого Троцкий расстрелять приказал в числе заложников.

— Его поймали? Или на месте пристрелили?

— Ушел, мерзавец, в Восточный Туркестан ушел. Там же казахов с лошадьми много бродит — а он малахай накинул — и ищи его в толпе прочих. Лично я думаю, что он к покушению очень тщательно готовился — а милиция-то да армия таких ловить вообще не обучена.

— А откуда же известно, что это офицер был?

— Так он на труп даже записку положил, в которой расписал кто он и за что стрелял. А ОГПУ там совсем мышей не ловит: он же в городе почти месяц прожил пока готовился… товарищ Менжинский меры, конечно, принял — но после драки-то чего кулаками махать?

Вера, конечно же, тут же поверила, что не очень молодой военный врач из-под Иркутска самостоятельно все это провернул — но тихо порадовалась тому, что ее знания в очень специальном разделе химии не потребовались. Но за прошедшие несколько месяцев у нее в голове родились уже другие мысли — в про Голощёкина она знала довольно много. Еще больше она знала про Лаврентия Павловича — но пока товарищ Берия был всего лишь председателем не самого важного комитета при правительстве, и возможности его были крайне невелики: даже то, что ему удалось «изъять» из-под ведения ОГПУ причисленных к комитету ученых, было на грани чуда. Но в свое время Лаврентий Павлович уже показал, что подобные чудеса он творить способен, и пока что мнения о нем Веры Андреевны не посрамил.

Вера Андреевна тоже не посрамила доверия Лаврентия Павловича: в мае, через неделю после того, как Саша ей выдала первые граммы рения, извлеченного из рязанской руды, она продемонстрировала товарищу Берии работу новенькой «перегонной установки»:

— Вот такая забавная у нас получилась колонка, и в ней из обычного мазута получается бензин высшего качества. Если в нее не мазут, а просто нефть бакинскую или грозненскую залить, то бензина получится почти шестьдесят процентов от веса этой самой нефти.

— Очень, очень неплохо. Вот только ты говоришь, что этот бензин в автомобили лить все же не стоит — это как?

— Это так: с этим бензином клапана у автомотора прогорят за пару дней — если не за пару часов.

— И на хрена тогда? — сердито поинтересовался Лаврентий Павлович, разглядывая «колонку», которая вместе со всеми «дополнительными агрегатами» вряд ли на обычное футбольной поле поместилась бы и на постройку которой ушли просто огромные деньги.

— Это не просто перегонная колонна, а установка для каталитического гидрокрекинга нефти. Которая — несмотря на то, что установка эта опытная, практически лабораторная — в сутки может произвести целый эшелон бензина. Ну не эшелон, но тонн сто точно может.