Старый дом
Шрифт:
Однако, как легко догадаться, все сложилось по-другому, прекрасные картинки выглядели наяву совсем не так, как в мечтах и грезах….
Найти извозчика ночью в Москве, а пока наши герои бегали от «итальянца», наступил вечер и совсем стемнело, оказалось непростой задачей. А от Таганки, где они в момент своего освобождения оказались, до Пречистенки чапать пехом было немало, а уж с тремя тяжелыми свертками – и подавно невозможно.
Они потолкались на площади и не нашли ни одного извозчика.
Трамвай недалеко здесь ходил, но, по словам Надежды,
Тогда наш герой предложил все-таки пешком двинуться по Садовому в сторону Серпуховской заставы…
Или еще вариант – спуститься на набережную и идти вдоль Москвы-реки, так точно было бы короче…
И голосовать по дороге…
Да, сил не было уже совсем, но не стоять же на месте, двигаться к цели нужно всегда, даже если падаешь – падать головой вперед и только в том направлении, куда идешь…
После того, как он объяснил ей, что значит «голосовать», Надежда в ужасе посмотрела на него:
– Мы не доберемся… – испуганно сказала она. – Или убьют на Серпуховской, там же цветник…
– А что цветы всегда у вас нападают на людей? – попробовал пошутить наш герой. – Или только по средам?
– Там сделали цветник, – терпеливо начала Надежда, даже не пытаясь подхватывать его тон, – думали, будет гулять почтенная публика, а собирается всякая босота и хулиганит…
– Понял, простите… А на набережных что случится?
– Там ограбят, потому что темно… – объяснила она. – Надо ждать здесь, вдруг кто-то приедет покутить в ресторан, тут-то мы извозчика и перехватим… Вон там, судя по огням, – подходящее заведение…
– Да все равно: автобусы не ходют, – печально процитировал классика Прохоров, – метро закрыто, в такси не содют…
– А что такое метро?
Он принялся объяснять, а сам в это время думал, что такая жесткая позиция Надежды принесла ему облегчение – не пустила идти пешком – и ладно, и слава Богу, потому как никуда двигаться он был не готов.
Сидел-то с трудом, только усилием воли заставляя себя именно сидеть, а не прилечь тут же.
Извозчик нашелся примерно через полчаса, его отловила и подогнала Надежда, которая, видя состояние своего спутника, взяла все на себя. Прохоров сам встал и бодро поднялся на ступеньку пролетки…
А вот в квартиру…
Вышли они у Храма Христа Спасителя, чтобы сбить со следа полицию, если там начнут допрашивать всех извозчиков – не возили ли те странную парочку. А так, даже ночью, почему нельзя приехать в Храм – помолиться?
Однако оттуда идти до дома было хоть и недалеко, но все-таки не тридцать метров…
Так что наш герой в квартиру вошел уже практически на четвереньках, но имея все же в руках (все время хотелось закинуть его на спину) кирпич, как самое тяжелое из покупок.
Книги безропотно несла Надежда…
Прохоров положил, почти уронил, Фабера на пол, дотащился до кровати
и рухнул на нее не раздеваясь.Она вошла, включила свет (быстро научилась), аккуратно положила на стол свои свертки, потом подняла с пола пресловутый кирпич, тоже аккуратно положила рядом на стол…
Шляпку она успела снять, но платье на ней было все то же, в котором она сегодня провела целый день.
Очень ей шло, кстати…
Посмотрела строго на Прохорова и приблизилась к постели…
Наклонилась, забрала котелок, который он зачем-то держал в руках, положила на стул рядом…
Потом приподняла Славу, быстрым и каким-то неуловимым движением сняла с него пиджак…
Затем расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, вторую…
Ему вдруг стало значительно легче дышать и жить и он с интересом ждал продолжения…
Понимая, что сам ни на что не способен, только смотреть…
Ну, в лучшем случае, подчиняться…
Она между тем перешла к нижней части его тела и стала разглядывать ботинки. Что это за длинная хрень (автор имеет в виду липучки) на них, Надежда, видно было, не имела ни малейшего представления…
И как с ними обращаться?
Слава хотел сказать, но она жестом остановила его, потрогала длинные «языки», подергала…
И отклеила…
Поставила ботинки на пол, предварительно подвигав липучки туда-сюда, пытаясь понять и запомнить, как они действуют…
И принялась за носки…
Прохоров попытался отдернуть ноги, но ничего у него не получилось, потому что ступни только слегка шевельнулись в ответ на команду мозга. Да к тому же Надежда мягкой рукой, но жестко тут же подавила бунт на корабле, прижав сначала одну конечность к постели. Потом, расправившись с первой, принялась за вторую…
Носки забрала к себе, наверное – постирать…
И ушла…
Да, забыл, еще поцеловала в щеку.
А он через пару минут заснул…
Вот так и закончилось их романтическое свидание…
44
Проснулся Прохоров поздно.
Лежал, смотрел в потолок, испытывая несказанное чувство благодарности к Надежде…
Если бы она не раздела его вчера, фиг бы он смог так отдохнуть и восстановиться…
Если бы это была не Надежда, а Варвара, фиг бы он проснулся сегодня утром, потому что та точно не давала бы ему спать оставшиеся полночи, рассказывая, какой он мудак, что сделал то-то и то-то, и какой он дебил, что не сделал того-то и того-то… Так, под ее тирады он, скорее всего, с радостью бы и отошел в мир иной…
Потянулся, встал, подошел к «уродцу».
На половине Надежды было тихо…
Вряд ли она спала в такое время…
А какое, кстати, время?
Он взял мобильник, посмотрел на часы – половина десятого – для Прохорова с его привычкой вставать в последнее время от силы в семь – очень поздно.
Он разделся, залез под душ, потом открыл холодильник.
Сварил себе пельмени, сделал кофе и все время что-то напевал…
А потом ему стало интересно, что же он такое напевает?