Стать человеком

Остальные трое педагогов — Гизи Фуруяш, Винце Макраи и Чиллаг Матьяшне сохраняли нейтралитет, образовав особую группу. Ничто, кроме работы, их, казалось, не интересовало.

Марика довольно быстро заметила разобщенность учительского коллектива и делала все возможное для того, чтобы хоть как-то примирить враждующие группы. Директор Доци, узнав о благом намерении молодой учительницы, по-отечески подбодрил ее:

— Правильно, мой ангел, старайтесь, вдруг вам удастся примирить огонь с водой?

— Наверняка удастся, товарищ директор. Вот увидите!

И сейчас, когда Марика сидела перед Доци, он с отеческой любовью смотрел на нее, но ей казалось, что взгляд у директора не такой радостный, как всегда. Девушка решила, что он обеспокоен предстоящей читательской конференцией, назначенной на сегодняшний вечер.

— Ну, мой ангел, как идут дела? — спросил у нее Доци.

— Все в порядке. Вы уже говорили с товарищем Балло?

— Да, говорил.

— Мы поведем товарища Варьяша в кафе «Мак»?

— Силой, разумеется, не поведем, но пригласим, скажем, что товарищи хотят с ним встретиться. Посмотрим, что ответит на это наш друг Геза.

Через открытое окно в кабинет врывались голоса детей, игравших во дворе.

— А товарищ Балло вам, случайно, не жаловался на меня? — спросила учительница, задергивая занавеску на окне.

— Почему он должен был жаловаться?

— Из-за моих постоянных наставлений.

Доци выпрямился и набил трубку табаком?

— Конечно, он не любит, когда его поучают...

— В чем же еще я могла провиниться? И вообще, плохо, что председатель горсовета не пожелал присутствовать на такой конференции.

— Варьяш и без него обойдется. Номер в гостинице ему заказали?

— Я все сделала, можете не волноваться. Сами увидите, сколько читателей придет на эту встречу. К пяти я подойду к гостинице и там встречу товарища Варьяша. — На какое-то мгновение Марика замолчала, словно прислушиваясь к жужжанию назойливой мухи, а затем продолжала: — У меня идея. А что, если пригласить на эту встречу и сына товарища Варьяша? Вот только не знаю, удастся ли нам вытащить его из казармы.

— Об этом следовало бы раньше подумать, — заметил директор, выпуская изо рта густой клуб табачного дыма, и во взгляде его снова появилась какая-то озабоченность.

Марика посмотрела на часы и поднялась:

— Мне пора: сейчас будет звонок.

— Задержитесь на минутку, — несколько смущенно попросил Доци. Вынув трубку изо рта, он тоже поднялся и тихонько кашлянул: — Марика, видит бог, я не собираюсь вмешиваться в ваши личные дела... И если сейчас я спрошу вас кое о чем, не сочтите это за бестактность, я ведь отношусь к вам, как отец. Скажите, между вами и Чонгаром что-нибудь есть?

Такого вопроса девушка не ожидала. «Выходит, его беспокоит не предстоящая читательская конференция, а моя судьба?..» — эта мысль понравилась Марике. Она была растрогана. С пятьдесят шестого года она росла без отца, и вот теперь у нее появилось чувство, будто она обрела его в лице директора школы. Она несказанно обрадовалась тому, что есть человек, который любит ее, переживает за нее, с которым она может откровенно поделиться своими мечтами и планами. И хотя жизнь ее складывалась довольно удачно, ей всегда не хватало такого друга или подруги, с которыми она могла бы поделиться самым сокровенным.

— Между мной и Чонгаром? — удивленно переспросила она, — А что может быть между нами? Ничего. Правда, Чонгар время от времени делает мне какие-то предложения, но я стараюсь избегать его, а от встреч с ним категорически отказываюсь. Я ему уже говорила, чтобы он оставил меня в покое, но он только смеется, а в прошлый раз даже сказал, что если мужчина очень хочет завоевать расположение женщины и обладает изрядным терпением, то рано или поздно своего добьется.

— Может, мне поговорить с ним?

— Как хотите, товарищ директор.

— Это обнадеживает, мой ангел. Хорошо бы тебе завести молодого человека, чтобы он мог защитить тебя от приставаний подобных типов. Разве у тебя нет кавалера?

— Нет, да он мне и не нужен вовсе. Хотите, я вам кое в чем признаюсь?

— Ты смело можешь на меня положиться.

— Я так влюблена... Ну прямо по уши... Даже не знаю, как вам объяснить... И пока я люблю этого человека, никто мне не нужен... — Глаза у Марики радостно заблестели, а лицо зарделось.

— Ого!.. Вот это сюрприз! Я-то думал, что наш ангел серьезен и мыслит очень трезво, а на самом деле за внешней строгостью скрывается романтическая душа.

— И вовсе у меня не романтическая душа, просто я влюблена. Но самое удивительное, что мой избранник не имеет ни малейшего представления о моих чувствах.

— В этом и заключается романтика.

— Ну, тут уж я не виновата.

— Он здешний?

— Нет, из Будапешта, но он здесь, в городе. Зовут его Эндре Варьяш. Только вам, товарищ директор, я открыла его имя, а кроме вас, об этом ни одна живая душа не знает...

В этот момент зазвенел звонок. Ресницы у девушки вздрогнули. Со смущенной улыбкой она посмотрела на сгорбившегося директора, который задумчиво попыхивал своей неизменной трубкой.

— Пообещайте, что это останется между нами, хорошо?

— Хорошо, Марика. Это будет наша тайна.

Когда она вошла в класс и начала вести урок, ученики сразу почувствовали, что сегодня их учительница какая-то рассеянная. Она не обращала внимания ни на то, что они говорят, ни на то, что делают. Она задумчиво расхаживала между парт, чего раньше никогда не делала, а если и подходила к кому-нибудь, то почему-то с улыбкой. Дети перешептывались, хихикали, но Марика и этого не замечала — она автоматически диктовала им текст, а мысли ее витали где-то далеко.

Она думала о том, что, быть может, не следовало открывать тайну директору школы, но в то же время ей было необходимо поделиться с кем-нибудь тем, что мучило ее вот уже несколько месяцев. «Я романтик? — удивлялась она, — Ну и пусть. Лучше быть романтичной, чем циничной. — И тут же мысленно упрекнула себя: — Нет, все-таки я глупая провинциалка. Что романтичного в том, что я полюбила Эндре? Другие девушки влюбляются в знаменитых актеров, а я в простого солдата. Ну и что? Зато я полюбила его не по фотографии. Я сама познакомилась с ним, долго разговаривала, и любовь, моя вполне реальна...»