Стать нижней
Шрифт:
Белого – мало. Он теряется на фоне огромного количества прочих цветов и оттенков. Белый легко запачкать, легко потерять. Тот же белый клык у волчонка желтеет, когда тот становится матёрым хищником. Поэтому белый – цвет невинности, свежести. Цвет одежд невесты, делающий её привлекательной в самый важный день жизни.
На четвёртом месте, как мне кажется, всё же синий. Именно он является тем акцентом, который при смешении с серым выдаёт цвет маренго. Его улавливают в маренго женщины, более чувствительные к восприятию цветов, чем мужчины. Синий как бы чувствуется в маренго, интерактивный читатель найдёт эти утверждения в Сети, если такую цель себе поставит. Синий – набухшие вены. Есть и такие, которым это нравится; я встречал человека с таким фетишем. Адепт секты ценителей тромбофлебита. Шутка.
А ещё синей
Синий в Средневековье – цвет богатства и знати, яркий насыщенный синий (кобальтовый) так же, как и красный пурпур, и золотой жёлтый, могли позволить себе лишь высшие слои общества; простолюдинам носить такие цвета было запрещено категорически. К тому же они и не могли позволить себе такие одежды – красители были дорогими. Богатый и знатный кавалер – сексуально привлекательный партнёр во все времена.
Чёрный, красный, белый и синий прекрасно сочетаются друг с другом во всех комбинациях.
Зелёный же цвет успокаивает. Для родственных с нами приматов – дом, крона дерева. Здесь относительная безопасность.
Вот мы и получили фетиш: это именно трусы. Цвет – чёрный, но больше антрацит или маренго. Консистенция цвета – разной степени насыщенности, с переливами. Фактура – как с неровностями, складками, швами и подгибами, так и с гладкими, натянутыми участками. Вся мода stone washed основана на интерпретации именно этого эффекта неровностей и переливов. Можно и дальше развивать тему, только, наверное, хватит.
Приблизительно так, как описано, часто выглядит спецовка, в которую одеты дамы, танцующие у шеста. Такой предмет одежды не универсальный фетиш, универсальных фетишей не бывает; но он должен, по логике, сексуально восприниматься большинством. А вот покрой трусов, уж извините, мне кажется, не имеет единых стандартов. Кому-то и боксеры сексуальнее стрингов. Или трусишки с рюшечками. А кто-то вообще ещё потерялся в «миллионах траурных трусов» (Евгений Евтушенко) из сатинового детства поколений пятидесятых – середины семидесятых годов рождения.
Для рассказа, который после тяжкого и нудного вступления наконец-то начнётся, важно, что именно чёрные трусы и шорты и являются для меня, как и для большинства, самым сильным фетишем. И всё, что их напоминает. «Если я люблю чёрные трусы и всё, что похоже на чёрные трусы, и больше всего, когда они гневно противоречат мне…» (перефразированный Владимир Сорокин).
Бывают в жизни очень странные встречи, возникающие случайно и спонтанно. Обогащаешься опытом, который сам по себе не представляет собой никакой ценности для дальнейшего саморазвития. Это даже и не жизненный опыт, а так, мимолётное затмение. Такие затмения возможны, если у тебя в голове сидят фетиши, которые выше здравого смысла. Они могут спровоцировать на совершенно непонятные приключения. Зрительный образ – либо сам человек, понравившийся тебе, либо какая-то деталь – цвет и фасон одежды, манера поведения, просто неожиданная бросившаяся в глаза особенность, – рождают в твоей душе волны чувств, когерентные фетишным частотам твоей памяти или фантазии. Интерференция может полностью оглушить, сбить с толку, привести к необдуманному поступку. А потом вспоминаешь о произошедшем безо всякой улыбки… В один из летних дней несколько лет назад я оказался в самом центре Москвы, на Тверском бульваре. Только что вышел из ресторана «Турандот», где проходила встреча с одним очень важным для меня человеком в компании других людей. В тот день было не до кулинарных изысков. Человек, с которым я встречался, любил выпить, и я дал промашку, стараясь не отстать. И пусть он пил целую стопку, а я только половину, но, встав из-за стола, я почувствовал, что изрядно набрался. Предполагал такой исход заранее, поэтому на машине не поехал. Надо было бы взять такси, но я решил прогуляться, подышать воздухом и немного протрезветь. Одет был, как полагается солидному мужчине: итальянский костюм серого цвета, с белой рубашкой и галстуком. В руках барсетка
и клетчатый зонтик Burberry. Дождь, моросивший перед моей встречей, закончился; закатное солнце было по-летнему жарким. Мне стало душно. Галстук расслабил, пиджак расстегнул и направился по бульвару в сторону Никитских ворот, чтобы потом выйти на Арбат.Что меня привлекло в той девушке, которая одиноко сидела на лавочке? Ну, прежде всего, воплощение моих фетишей. Вытертые джинсы цвета маренго, обрезанные в шорты с многочисленными разрезами. Что-то было сексуальное в линии бедра. Выступившие от перехлёста ног мышцы. Ноги реально длинные. Очень тонкая талия и мощные спортивные бедра. Стоячая грудь формата «апельсины» проступает через линялую футболку с разводами faded to grey. И наивное девичье личико с застывшим выражением грусти и досады. Ей двадцать или немногим больше.
Подозрительные движения ногами. Очень похоже на мышечную мастурбацию в положении сидя, используя давление складок ткани. Только десять процентов девушек признаются, а занимается явно больше. По-моему, им стыдно признаться, что для такого занятия не нужен даже никакой специальный предмет… Лёгкое самоудовлетворение, чуть за рамками приличий. Не всякий даже поймёт.
Сколько мне нужно было времени, чтоб всё это разглядеть? Две-три секунды боковым зрением. Мои фетиши в самой лучшей интерпретации на молодом спортивном теле. В трезвом состоянии я, несмотря ни на что, прошёл бы мимо. Но вид её тела обжёг моё нетрезвое сознание. Лимбическая система выгнулась дугой, желание пробило спьяну мгновенно. Время для анализа мозгом – секунды две. Поворот головы – и я встретился с ней взглядом. Обмен информацией – ещё секунды две. Она поняла, почему я на неё смотрю. Разве не специально так вырядилась, чтобы такие взгляды ловить?
Семь секунд после того, как её заметил, – и я плюхнулся рядом на лавочку. По тому, как она отвернулась, понял: я не тот, кого бы она хотела видеть рядом. Но потом она, видимо, смирилась с моим наличием и даже посмотрела. «Искоса, низко голову наклоня». А я смотрел на её ноги. Да, неплохие бедра и очень сексуально обтянутые в верхней части. Запоздало подумал, что лавочка ещё не совсем просохла после дождя, а мой костюм весьма маркий.
Шорты на ней были с дырками, причём, по-видимому, их дырявили дополнительно, искусственно. К тому же вообще не подшиты, просто обрезаны, снизу нитки торчат и пушатся. Сбоку одна из дырок была высоко, сквозь нити просвечивали трусы кремового цвета.
Что скрывается за шортами с дырками? Недосказанность, желание их снять. Расширить дырку, представить бедро на всём протяжении. Если дырок много, сексуальный образ распадается на несколько деталей, каждая из которых приобретает собственный фетишный вес.
Верхние никогда не станут носить джинсы с дырками. Им ну совсем не надо, чтобы их раздевали взглядом, чтобы они из действующего субъекта становились объектом. У них одежда хотя и эротичная, но строго завершённая.
Мне захотелось не столько её тела, сколько взять просто вот так – и выпороть. За то, что светит трусами да ещё занимается мышечной мастурбацией на Тверском бульваре. Но на профессиональную проститутку совсем не похожа.
Я шестым чувством ощутил, что чем-то всё же вызвал у неё интерес. Она как-то наклонилась и повернула голову в мою сторону. Потом вдруг провела как бы невзначай рукой по шортам, от чего самая верхняя дырка чуть растянулась и кремовые трусы стали ещё более заметны. Всё же проститутка? Ну, ведь зачем-то она тут сидит. У неё в руках ничего нет: ни сумки, ни телефона.
Даже пьяным я не могу развязно приставать к девушкам, но тут легко начал разговор. Кажется, с какой-то банальности, что вид одинокой, явно не в настроении, девушки никак не вяжется с прекрасным летним вечером.
«Вам какое дело?» – ответила она с вызовом.
«Да так просто, сидим рядом. Ты, наверное, со своим парнем поссорилась?»
«Почему вы так решили?
«Ну, а из-за кого ещё в твоём возрасте страдать?»
Она не ответила.
«Из-за денег поссорились?»
«До некоторой степени – да».
«Если б из-за другой девки, вид был бы более несчастный. А так у тебя на лице досада и озлобленность».
Она опять промолчала.
«Видимо, ты решила ему конкретно отомстить. Типа, оденусь как шалава, и пусть меня кто-то снимет, тебе назло…»