Стать последней

— Так она была одна? — уточнил его величество у главного из моих охранников.

— Кажется, да. Я отправил нескольких посмотреть в округе. Но она упоминала каких-то охотников…

— Охотников? Мужчин? — император замер на месте. — Любой из них может быть им! Знахари, ведь сын вождя получил похожее проклятие?

— Думаю, да, ваше величество! — вперед вышла женщина. — Я очень четко это увидела: сын вождя имел другое лицо и говорил о проклятии, когда видение прервалось. С ним была женщина, но я видела другую женщину, не эту. Высокую, намного старше, смуглую, какими наши девушки никогда не бывают. И потому я прошу сначала убедиться, прежде чем… мне даже страшно предположить, что вы собираетесь с ней делать.

Добрые духи, наградите ее немотой! Она видела Хииду! Но другой знахарь подпел:

— Чегир видел другую! Правда, очень смутно!

Император сразу оживился:

— Тогда где этот ваш Чегир? Ведите его сюда! Я ведь не тиран, чтобы пытать невинную, — он звонко рассмеялся. — А сама она вряд ли расскажет, где сын вождя.

Дверь за моей спиной хлопнула, я спонтанно обернулась — это знахари убежали за Чегиром. За моей спиной остались четверо солдат: главный, двое, которые вели меня… а кто четвертый, полноватый мужчина, который сейчас держит в руках меч? Когда меня схватили он вообще стоял дальше всех… и осматривал заросли! Обмерев, я смотрела, как этот самый четвертый шагнул к двери и уверенно задвинул засов. Главный его движение заметил первым:

— Что ты дела…

— Остановите! — закричал император.

Но было поздно. Грузный мужчина у двери легко подкинул меч, перехватил прямо за лезвие и всадил себе в живот, на последнем дыхании рассекая снизу грудь.

— Где? Где? — метался император, но боялся броситься к двери. — Все! Поднимите руки вверх!

Главный выполнил распоряжение, но другой солдат успел выхватить меч из падающего тела и боком лезвия полоснуть себя по горлу. Я отшатнулась к стене, по инерции закрываясь от брызжущей крови. Слишком быстро, я не успевала переводить ошарашенный взгляд. Генерал справа воткнул кинжал себе в висок, он еще не успел упасть, когда второй почти в точности повторил его движение. Крики оставшихся оглушали, в дверь долбили с другой стороны. Солдат рядом со мной просто осел на пол, продолжая даже не кричать — скулить от ужаса. Главный из охраны уже почти не спеша удобно подстроил меч острым концом к горлу и только потом резко воткнул. Пол маленькой безоконной каморки за несколько мгновений был покрыт трупами и кровью. Молодой солдат рядом со мной закрыл глаза руками и с воем раскачивался в разные стороны.

Я нашла в себе силы поднять голову и даже улыбнуться — хоть и вышло не особенно радостно:

— Какая неожиданная встреча, ваше величество.

Он тяжело выдохнул, покачнулся, но все же устало улыбнулся мне в ответ:

— Сам удивлен, клянусь перерождением.

Дверь выбили, но вбежал только один с криком:

— Осторожно! Держитесь на расстоянии!

Он раскинул руки, не давая пройти другим. Смелый человек, решивший принять непонятный удар на себя.

— Это советник, — равнодушно прокомментировала я.

— О! Советник! — показательно обрадовался император. — Но можете не переживать, как видите — я жив!

Мужчина сделал еще шаг и похлопал по плечу скулящего на коленях солдата. Потом посмотрел прямо:

— Очень в этом сомневаюсь.

Криит скосил на меня взгляд:

— Похоже, он умен.

— Весьма, — пожала я плечами.

Криит шагнул к тому ближе и сказал тихо:

— Тогда подумай о том, что делать дальше, советник. Сейчас я могу остановить войну, а вернуть твоего императора уже не могу. Считай это последними жертвами на алтарь мира, — он указал на пол.

Советник посмотрел на него, на меня, потом повернулся к другим, тоже слышавшим этот разговор:

— Простым людям об этом знать необязательно. Да никому знать необязательно… Я бы тоже предпочел не знать, — снова посмотрел на Криита. — Какие будут распоряжения, ваше величество?

— Коней и трех сопровождающих, выезжаем сегодня. Знахарям — снять заклинания перед рвом. Распределить отряды по разным направлениям — мародеров вешать. Составить полный список беженцев. Ну, а пока — две горячие ванны. У вас ведь есть тут ванны?

— Имеются, ваше величество, — советник устало поклонился.

— Пока я не вернусь, ты остаешься за главного.

— Как прикажете, ваше величество. А если не вернетесь? Ведь и такое возможно.

Криит, по всей видимости, тоже бесконечно устал. Даже идеально красивое лицо портилось от пролегшей между бровей складки. Как ни крути, но вопрос важный — тело императора может не пережить встречи с бесами.

— Я вернусь в любом случае, советник. Клянусь перерождением, что моя земля в ближайшую тысячу лет без меня не останется.

Эпилог

Ничего не происходило просто. Буквально на каждом шагу нас ждали пороги, и за очередным порогом казалось, что все основное еще впереди.

Несмотря на то, что Криит и переоделся в форму простого солдата, но его профиль был известен каждому жителю Большой земли, хоть раз видевшему золотую монетку. И потому мы были вынуждены сторониться поселений и людей — даже предположить боялись, чем все может обернуться. Нас сопровождали трое солдат — всем им было известн, что император теперь совсем другой. И поначалу мы ждали от них предсказуемой агрессии. Но они и сами не могли определиться с отношением к такому неприятному чуду и потому предпочитали отмалчиваться. Тогда Криит начал говорить сам: хоть они и не спрашивали, он просто озвучивал свои наблюдения, предлагал способы решения проблем. Солдаты начинали спорить, переубеждать, иногда соглашаться. Поразительно, но уже на третий день вечерние разговоры у костра превращались в затяжные конфликты, перетекающие во все новые и новые темы. Скоро и они стали интересоваться бытом и решением проблем на Родобесских островах. Эти трое и сами не заметили, как начали фамильярно тыкать Крииту — и это сразу уравнивало его с ними. За три дня он в этом узком кругу перестал быть для них императором или бесом, зато стал тем, кто впервые слушает их мнения, каким бы абсурдным или непродуманным оно ни было. Три дня для трех человек! Но для всей Большой земли понадобится намного больше времени.

Сильнее всего я опасалась встречи с бесами. Именно на меня была возложена священная миссия убедить их не перерезать нам глотки в первый же миг встречи. Они знали меня в лицо, а местных золотых монет не видали, и потому, хоть и очень настороженные, проводили весь странный наш отряд к Ракииду. Разговор с тем вышел долгим. Хоть он почти сразу поверил в то, что перед ним брат, никак не мог уловить, как этот факт связан с необходимостью немедленно свернуть наступление. Он же и предложил, на его взгляд, прекрасный выход: можно на глазах у всех запытать Криита до смерти, желательно протянуть это удовольствие на несколько дней, и тем зрелищем успокоить умы самых рьяных из воинов. Криит вздохнул и будто бы с крайним сожалением возразил, что такой путь невозможен. Ему, мол, с этим лицом еще много вопросов решать придется. Ракиид был вынужден отправить Криита на Родобесские острова. Сопровождавших солдат мы оставили в лагере на Большой земле — их не обидят, раз таков приказ. Но именно по их реакции после пары дней среди бесов и можно будет судить, насколько мир между нашими народами близок… хоть в какой-то временной перспективе.

Встреча с верховным вождем даже не предполагалась простой.

— Так ты решил мне принести Большую землю на блюде?! Позовите шамана! Кажется, у меня сейчас сердце остановится!

Хиида вообще разглядывала мужа, открыв рот и не произнося ни слова. Не знаю даже, она была приятно потрясена или до ужаса шокирована. Криит в их племени считался красивым мужчиной, но бесы мужскую красоту измеряли только в силе мышц и точности прицела. А тут такое зрелище: тонкий профиль, изящные брови, длинные ресницы — и в довершении всего безобразия волосы, блестящие почище нового серебра. Повезло еще, что Криит одет в простую одежду. Увидь его Хиида в бархатных штанишках и шитом золотом камзоле, вообще бы завопила бы от омерзения.

Криит пытался говорить вдумчиво, спокойно:

— Я выполнил твое поручение, отец. Престол Большой земли мой. Теперь твоя очередь сдержать обещание — отдай ее мне полностью и обяжи братьев признать мое право.

Старик нервно поднимался, но вновь заставлял себя усесться — такое потрясение, видимо, ему было не под силу. Однако тоже старался рассуждать, а не кричать:

— Сын… Да как же ты не понимаешь? Я готов был отдать тебе Большую землю, чтобы ее унаследовали твои дети, потом дети их детей… А теперь все иначе: ты не родобесск, твои дети не будут родобессками, наши народы так и останутся по разные стороны моря. Вместо объединения ты создал агонию на тысячу лет вперед!