Стать сильнейшим

Вот и сейчас Кеншин в течение нескольких минут скопировал всю интересующую его информацию и оставил закрытую библиотеку в покое, выскользнув так же незаметно, как и проникнув в нее. И плевать ему, что за копирование запрещенных техник его могут конкретно так взять за жопу. Пусть только Совет рыпнется, и их кланы узнают, почему его называют Демоном Войны. Раз эти зажравшиеся аристократы забыли о его силе, он им с удовольствием напомнит.

Капитан десятого отряда машинально просканировал Сейрейтей и с некоторым удивлением отметил, что Бьякуя навестил своего деда. Это показалось Кеншину странным: пока Бьякуя был ребенком, между ним и стариком Гинреем были довольно натянутые отношения, но стоило ему повзрослеть, как неприязнь между ними переросла в холодную войну. Старик Кучики был разочарован тем, что его внук, будущий глава благородного клана даже не думает становиться капитаном. Гинрей всегда замечал, что негоже главе благородного клана быть у кого-то на побегушках, на что Бьякуя отвечал, что предпочитает быть четвертым среди сильных, нежели первым среди слабаков.

Кеншин улыбнулся, думая о постоянной конкуренции между Гином и Бьякуей. Кучики старается превзойти оппонента, а Ичимару не собирается ему этого позволять, но последнее время разрыв в силе и умении между ними начал стремительно уменьшаться. Они даже не замечают, как быстро набирают силы, не замечают, как к ним присматриваются другие капитаны.

Две недели назад капитан одиннадцатого отряда отмочил такое, чего Кеншин не ожидал. Совсем. Кенпачи Зараки пришел к Кеншину и… попросил научить его владению занпакто. Да, он является третьим по силе мечником, но при этом у Кенпачи нет абсолютно никакой техники. Ямамото Генрюсай пробовал обучить его кен-до, но после первого же дня отказался от этой затеи. Один-единственный прием, выученный Зараки, оказался настолько сильнее его топорных атак, что Совет Сорока Шести тут же запретил дальнейшее обучение– испугались, что стоит Зараки обучиться владению мечом, и остановить его сможет только главнокомандующий Ямамото.

Карасу чуть усмехнулся, прекрасно представляя, чего стоило Кенпачи наступить на горло своей гордости. Его отряд отнесся к решению капитана с одобрением, ведь Кенпачи сам проповедует идеи силы.

Для этих тренировок был создан особый полигон – стандартные тренировочные полигоны не подходят Зараки вследствие его громадной реацу. Полигон был создан в междумирье и представлял собой нечто вроде Разделителя Миров между Сообществом душ и миром живых, только больше напоминал не тоннель, а футбольное поле. Поддерживалось это счастье за счет реацу сражающихся внутри, причем реацу жрало столько, что даже вдвоем Кенпачи и Кеншин могли выдержать там в лучшем случае часа три, а рядового синигами этот полигон мог высосать за минуту, а потому в это смертельно опасное место Кеншин не пускал вообще никого, кроме Кенпачи.

Сам капитан десятого отряда предпочитал тренироваться во Внутреннем Мире или в Уэко Мундо. В одну из вылазок в мир Пустых он обнаружил там Айзена и Тоусена, которые налаживали контакты с несколькими сильными адьюкасами, близкими к тому, чтобы стать Вастерлордами. Кеншин сам познакомился с семью Вастерлордами, два из которых тут же попытались его убить, один отнесся к нему с абсолютным пофигизмом, трое предупредили, что лучше к ним не соваться, и только Неллиэль Ту Одершварк отнеслась к нему вполне дружелюбно.

С Тией Харрибэл у него сложились довольно странные отношения. Вастерлорд относилась к нему хорошо, даже взялась обучить использовать серо, иерро и сонидо, но при этом старалась не идти с ним на контакт. Женщина охотно тренируется во владении своим мечом и в концентрации реацу, и при этом старательно сводит на нет любые разговоры на отвлеченные темы, а костяная маска мешает рассмотреть выражение лица. Единственное, что сказала ему Харрибэл за все время их знакомства, не касающееся тренировок – «Я хочу продолжить эволюцию». Ее фрасьоны относятся к капитану с трепетом и почтением, но при этом стараются держаться от него подальше.

Кеншин прикрыл глаза, позволяя себе несколько секунд насладиться легким теплым ветерком, ласкающим кожу. «Ладно, пора мне уже двигаться,– мужчина чуть усмехнулся и тут же насторожился: до ушей донесся еле слышный шорох, выдавая чужое присутствие. В том, что шорох не является порывом ветра в листве, капитана убедило наличие чьей-то старательно скрытой реацу. «Пескиса – полезная штука», – подумал он и связал шпиона с помощью Рикудзёкоро. Кто-то дернулся и обреченно обвис в кустах, и Кеншин ни капли не удивился, увидев Тоусена.

– Почто шпионишь за мной, аспид?

– Чего?– слегка завис Тоусен.– Простите, капитан-сама, это просто недоразумение.

«Как он меня засек?– лихорадочно соображал слепой синигами.– Я двигался почти бесшумно».

– Короче, что ты здесь забыл после отбоя? Двенадцатый час, Канаме-кун. Или же ты следил за мной?

На лбу синигами выступила испарина, Тоусен взмолился всем богам из человеческих религий, которых знал, чтобы капитан Карасу списал капельки пота на душную летнюю ночь.

– Что вы, капитан-сама,– заговорил слепой.– Я… мне стало интересно, кто в такой поздний час…

– И ты не ощутил моей реацу? Смешно,– фыркнул капитан и щелкнул пальцами, снимая бакудо.– Проваливай отсюда.

Тоусен тут же исчез, стремясь оказаться подальше от этого монстра. Кеншин слегка усмехнулся и неторопливо двинулся к расположению своего отряда– оставить копии в одном из тайников в кабинете.

Казармы второго отряда встретили Кеншина мертвой тишиной, нарушаемой лишь редкими переругиваниями часовых, и единственным на весь отряд светящимся окном.

– Кеншин?– немало удивилась Шаолинь, поднимая голову от отчетов.– Что ты…

– Последние несколько месяцев ты совсем про нас забыла,– вздохнул капитан десятого отряда.– Проводишь здесь все свое время, лишь изредка заглядываешь домой, и то только на ночь.

– Простите, у меня много рабо… м-м-м?

Серые глаза удивленно распахнулись, в то время как губы начали неуверенно отвечать на неожиданный поцелуй.

– Подождет,– выдохнул ей в губы капитан десятого отряда, проводя ладонями по тонкой талии и завлекая девушку в нежный поцелуй. Плечи Шаолинь опустились, взгляд подернулся дымкой, а узкие ладошки медленно скользнули по накаченным плечам, пальчики сжались, сминая хаори, а губы отвечали на поцелуй.

– Я так соскучился…

Пальцы капитана уже распутали оби девушки, ладони медленно скользнули под теплую ткань, наслаждаясь потрясающим контрастом между нежной гладкой кожей и твердыми мускулами, перекатывающимися под ней. Шаолинь прикрыла глаза, тихонько постанывая от удовольствия и забираясь ладонями под косоде мужчины, лаская твердые, как сталь, мышцы. Девушке нравилось чувствовать их огромную силу, девушке нравилось наслаждаться тем, как эти стальные мышцы расслабляются, нравилось слышать, как сбивается дыхание у любовника.

– Я тоже…– выдохнула крошечная рядом с ним Шаолинь. Как же ее безумно возбуждает осознание того, какая же она маленькая и хрупкая рядом с ним, а эти бережные ласки просто сводят с ума, заставляя жалобно стонать, умоляя о большем.

– Какая же ты милая,– горячее дыхание обожгло тонкую шейку, а чувственные губы коснулись нежной, чувствительной кожи, срывая с губ девушки стон наслаждения. Косоде полетело на пол, лифчик отправился вслед за ним, открывая небольшую красивую грудь с призывно торчащими, темно-вишневыми сосочками.