Стать сильнейшим
Шрифт:
– Вот и я не знаю, ну, спроси у кого. А я погнал!– Кеншин махнул Кенпачи рукой и улизнул через окно.
– Ну-ну, вали,– фыркнул Зараки и упал в кресло.– А я посплю…
Секунданты договорились быстро. Вернее, договаривался секундант противника, а Кенпачи все было до лампочки, он просто сказал, что не потерпит выпендрежников. Эта простая фраза сильно впечатлила его собеседника, и дуэль была назначена через десять дней на арене Академии Синигами, существующей для спортивных мероприятий и подобных случаев.
Десять дней пролетели быстро, во всяком случае, для Кеншина. Дуэлянты сошлись на арене рано утром, когда только рассветало. На северной трибуне разместился
– Капитан Кучики?– искренне удивился ректор, традиционно выполняющий на дуэли роль арбитра.
– Решил взглянуть на дуэль,– улыбнулся в усы старик и опустился на лучшее место на трибуне. Кеншин слегка ухмыльнулся и кивнул старику, после чего повернулся к своему оппоненту.
Кейчиро Игараши нервничал не на шутку, тиская потными ладонями катану в ножнах, а его ближайший друг то и дело сглатывал, пробегая взглядом от маньячно скалящегося Кенпачи Зараки, закинувшего свой меч в ножнах на плечо, к убийственно спокойному Ворону и наоборот.
– Время,– проговорил ректор, глядя на встающее солнце.– Я спрошу вас еще раз: Кеншин Карасу, имеешь ли ты претензии к Кейчиро Игараши?
– Имею,– ответил Кеншин на ритуальный вопрос.
– Примете ли вы извинения?
– Нет.
– Вы имеете право с согласия оппонента остановить дуэль. Сделаете ли вы это?
– Нет.
– Вы имеете право выбрать один или несколько способов сражения: зандзюцу, хакуда или кидо?
– Зандзюцу.
– Что ж…– ректор повернулся к противнику Кеншина.– Кейчиро Игараши, хотите ли вы что-нибудь сказать своему противнику?
– Нет.
– Тогда приготовьтесь!
Кейчиро встал в стойку, выставив согнутую в колене левую ногу вперед, взяв ножны в левую руку и положив правую ладонь на рукоять катаны, напрягая необходимые мышцы для рывка. Кеншин же повел плечами, и за спиной вспыхнула ярко-синяя полоса, превратившаяся в европейского образца полутораручник в наспинных ножнах. Подобный вид занпакто не вызвал удивления: занпакто в запечатанной форме принимает облик, наиболее удобный для сражения, и подобный внешний вид не является чем-то из ряда вон. Правая рука Кеншина медленно поднялась и легла на рукоять меча.
– Готовы?– ректор дождался двух кивков, спокойного кивка Кеншина и нервного– его противника. Кейчиро закономерно нервничал перед первым в жизни настоящим боем, боем насмерть.
– Начали!
Кейчиро не спешил атаковать, напряженно следя за ногами Кеншина.
– Кеншин Карасу по прозвищу Адский Ворон– имя того, кто тебя убьет,– услышал он слова противника и чуть вздрогнул, слыша шелест обнажаемого меча. Вспомнив уроки отца, Кейчиро сорвался вперед, резким рывком обнажая катану, напитывая ее реацу и изо всех сил нанося удар.
Все произошло быстро, очень быстро. Кейчиро и Кеншин исчезли одновременно и возникли за спинами друг друга. Кейчиро появился за спиной Карасу и на секунду замер, удерживая катану поднятой в вытянутой правой руке и немного отведенной вверх и вправо, режущей кромкой наружу. Кеншин стоял у него за спиной, слегка согнув ноги в коленях и выставив правую ногу вперед, а его клинок наклонился почти до земли. Зрители затаили дыхание, и лишь самые опытные поняли, что дуэль уже окончена.
Кеншин спокойно выпрямился и медленно вложил меч в ножны, а его оппонент слегка вздрогнул. Половина клинка катаны, срезанная наискось, медленно и картинно рухнула на песок арены, а мгновение спустя тело парня прочертила красная линия, разделяя на правую и левую половины. Правая половина подалась вниз,
кровь потоком хлынула из страшной раны, и вслед за клинком на песок упали два бесформенных куска мяса, еще секунду назад дышащих, думающих и живущих.– Иайдзюцу, техника первая,– проговорил Кеншин название своей техники.– Тонде Карасу*.
Трибуны замерли, неверяще глядя на происходящее. Одна девушка закатила глаза и упала в обморок, еще нескольких студентов стошнило, почти все остальные студенты с ужасом и недоверием взирали на два бесформенных куска мяса и потемневший от крови песок под телом. Какая-то женщина пронзительно закричала и громко разрыдалась, заламывая руки и падая на колени. Мать, наверное.
– Ну что, насмотрелись на зрелища?– криво ухмыльнулся Кеншин, поворачивая лицо к трибуне поддержки.– Именно так выглядит смерть.
Затем парень повернулся к трибуне, занятой кланом Игараши.
– У меня нет больше претензий к вашему клану. Ублюдок, совершивший гнусное преступление, мертв. Если вы жаждете кровной мести– прямо здесь и сейчас или в любое другое время я к вашим услугам! Если вы пришлете мне вызов– я отвечу. Если ударите в спину, как трусы– я вырежу вас всех.
Не говоря ни слова больше, парень двинулся прочь с арены, а на душе остался неприятный осадок. С одной стороны он разобрался с проблемой, показал, что будет с теми, кто посмеет посягнуть на Юки. А с другой стороны– рыдающая женщина над тем, что недавно было ее сыном. Парень признал, что ему ее жаль, и остановился.
– Извиняться не буду, ваш сын едва не изнасиловал мою сестру и получил по заслугам. Мне жаль.
И двинулся прочь, и никто не посмел последовать за ним, даже Юки сделала шаг и замерла на месте, почувствовав на плече руку Зараки.
– Пусть побудет один,– тихо сказал ей Кенпачи.– Ему нужно как следует подумать.
*Тонде Карасу (яп. Полет Ворона)– техника иайдзюцу, заключающаяся в мгновенной встречной контратаке с применением сюмпо. При должной концентрации реацу в клинке удар рассекает противника вместе с его занпакто пополам.
====== Глава 13 ======
Глава рода Игараши стоял, как громом пораженный. Он не мог понять одного: как? Как можно отразить удар, который считается неотразимым уже более двухсот лет, и считается таковым не просто так? Десять дней он обучал сына секретным техникам клана, обычно передающиеся от одного главы к другому. Может, его сын избалован, но он неглуп и сумел освоить эти техники на высоком уровне, и что же?
Удивление, невольный страх, осознание потери сына и наследника навалились на мужчину словно мокрое, тяжелое одеяло, порождая отчаяние и ярость. Хотелось наброситься на Кеншина, разорвать его на части, отправить вдогонку своему сыну…
Не вышло. Короткая, спокойная, твердая речь оскорбила весь клан до глубины души, ведь в ней не было ни намека на угрозу. Все верно, о силе клана судят не только по главе, но и по наследнику, и сейчас этот сопляк вправе такое говорить. Оскорбительное спокойствие на лице Карасу, оскорбительные слова, оскорбительный тон, но самым невыносимым оскорблением было то снисхождение к его жене, потерявшей любимого и единственного сына. Ни слова утешения, только сожаление, и то мимолетное.
Понемногу противоположная трибуна с теми, кто пришел поддержать Ворона, стала расходиться. Слабонервных студентов унесли или увели, кому как повезло, в здравпункт, остальные ушли своим ходом, и все они, кроме разве что сестры и синигами, заглянувших на дуэль, были подавлены. Еще бы, они по сути дети. Да, многие из них видели смерть, но вряд ли кто-то когда-нибудь видел то, что увидел сейчас. Как распадается на две половины тело, как во все стороны брызжет алая кровь, как вываливаются распоротые кишки со всем их содержимым, как вздрагивают в конвульсиях конечности…