Статьи, выступления, письма
Шрифт:
Но моя миссия здесь не состоит в том, чтобы перечислять удары—серьёзные и мелочные,—нанесённые нам правительствами Америки. И не в том, чтобы подбрасывать дрова в огонь восстания. Это не моя задача потому, что, во-первых, Куба сама ещё не избавилась от опасности. Пока она остаётся единственным центром, притягивающим к себе взгляды и внимание империалистов в этой части мира, ей нужна ваша солидарность, солидарность всех сторонников как Демократического Действия1, так и URD2, коммунистов и КОПЕИ3, любой другой партии Венесуэлы, солидарность всего народа Мексики, Колумбии, Боливии, каждого из народов Америки. Потому что фактом является то, что колониалисты испугались. Как и все, они боятся ракет и бомб. (Аплодисменты). Но впервые в истории они поняли, что ракеты и бомбы эти могут упасть и на их семьи, на всё то, что они создавали со
1) Демократическое Действие—одна из двух системообразующих партий Венесуэлы после 1959 г., лидером которой и был в это время Ромуло Бетанкур.
2) URD—Республиканский Демократический Союз, политическая партия Венесуэлы, влиятельная в первое десятилетие после свержения диктатуры Переса Хименеса.
3) COPEI — венесуэльская партия христианско-демократического толка, вторая из системообразующих в 60-80 гг. XX века.
1091 июль I960 года
Идигораса1, метод Никарагуа, метод Гаити, пока ещё нет метода Санто-Доминго, но есть метод действий наёмников, окопавшихся на Флориде, есть метод ОАГ, и ещё многие другие. У них достаточно сил для совершенствования этих методов.
У президента Арбенса (аплодисменты) тоже было много методов и много сил. Но, к несчастью для Гватемалы, он имел армию старого образца. И он не до конца осознавал всю силу солидарности народов и свою собственную способность противостоять любой агрессии. В осознании этого—один из главных источников нашей силы. По всему миру пришли в движение люди, готовые к тому, чтобы, забыв о своей приверженности той или иной национальной политической организации, объединиться в нужный момент для защиты Кубинской революции. И я позволю себе сказать, что в этом—долг молодежи Америки.
Происходящее здесь—это новое, которое вам предстоит изучить. Не буду вам подсказывать, что именно в этом новом достойно похвалы. Вы сами должны найти и оценить это.
Что у нас плохого? Я знаю об этом. Знаю, что у нас много дезорганизации. Вы сами увидите это... Может быть, уже увидели, если были в Сиерре. Что у нас пока много партизанщины... Я знаю это. Что нам чудовищно не хватает специалистов—особенно в свете наших планов... И это я знаю. Что наша армия не достигла пока необходимого уровня зрелости, а «милисианос» не хватает координации, необходимой, чтобы стать настоящей армией... Я знаю и это. Но я также знаю — и хотел бы, чтобы это знали все вы,—что наша революция всегда опиралась на волю всего народа... Что если рабочий или крестьянин ещё недостаточно владеет оружием, то он без устали работает над тем, чтобы научиться владеть им лучше—ибо знает, что защищать он будет СВОЮ революцию. И если в данный момент он не может ещё понять, как устроен сложный механизм машины (обслуживавшейся техником, который отбыл сейчас в США) — он каждый день учится, чтобы в этой машине разобраться—для того, чтобы ЕГО предприятие работало лучше. И крестьянин стал изучать СВОЙ трактор, для того чтобы ЕГО кооператив давал больше продукции.
1) Идигорас Фуэнтес—тогдашний диктатор Гватемалы, на территории которой располагались в 1960 г. базы наемников, готовившихся к вооружённой интервенции на Кубу (совершённой в апреле 1961 г.).
1101 речь на открытии первого съезда латиноамериканской молодё»
Все кубинцы в городе и селе, породнённые одним чувством, устремлены в будущее, руководимые лидером, к которому они питают абсолютное доверие, потому что в тысячах битв и при тысяче различных обстоятельств он доказал свою способность к самопожертвованию, мощь и проницательность своей мысли. (Аплодисменты).
И этот народ, который вы сегодня видите перед собой, говорит вам, что даже если он исчезнет с лица земли в атомной войне, которая будет развязана вокруг него и первой мишенью которой он станет, он сочтёт себя совершенно счастливым и совершенно состоявшимся, если каждый из вас, вернувшись к себе домой, сможет сказать: «Мы—здесь. Влажный кубинский лес посылает нам свой голос. Мы поднялись на Сьерра-Маэстру, мы увидели зарю. Наши души и наши руки полны её семян, которые мы готовы посеять
на нашей земле и защищать их плоды». И из всех братских стран Америки—и из нашей страны, если она сохранится как пример, им ответит голос народов—с этого момента и во веки веков: «Да будет так! Да будет завоевана свобода в каждом уголке Америки!» (Овация).– С; % с. 112
Выступление
на открытии Курсов идеологического воспитания Министерства народного здравоохранения
19 августа 1960 года
Товарищи, это простое собрание, ещё одно среди сотен, которыми кубинский народ день за днём отмечает свою завоёванную свободу, принятие и выполнение революционных законов, продвижение по пути полной независимости, для меня представляет особый интерес.
Почти все знают, что несколько лет назад я начал мою профессиональную деятельность в качестве врача. И когда я избрал профессию врача, когда начал изучать медицину, большинство представлений, которые сегодня у меня есть как у революционера, отсутствовали среди моих идеалов.
Я хотел добиться успеха, как хочет добиться успеха каждый. Я мечтал стать известным исследователем, мечтал неутомимо работать, чтобы добиться чего-то, что могло бы быть представлено в распоряжение человечества, но что на тот момент означало бы мою личную победу. Как все мы, я был сыном своей среды.
После получения диплома из-за сложившихся обстоятельств, а также, пожалуй, из-за моего характера я отправился путешествовать по Америке и узнал её всю целиком. В той или иной форме я посетил все страны Америки, кроме Гаити и Доминиканской Республики. И в силу условий, в которых я путешествовал, сначала как студент, затем как врач, я сталкивался воочию с бедностью и нищетой, с голодом, с болезнями, с невозможностью обеспечить лечение больного ребенка из-за отсутствия средств, с отуплением и потерей человеческого облика, которые наступают от голода и постоянного страха, отуплением, доходящим до того, что отец, теряя ребенка, считает это не имеющим особой важности происшествием, которое часто случается в среде угнетённых классов нашей американской родины. Я постепенно начал понимать, что существует вещь, которая в тот момент, мне показалась почти почти столь же важной, как стать известным исследователем или внести какой-либо значительный вклад в медицинскую науку: помочь этим людям.
Но я продолжал оставаться, как и все мы, сыном своей среды и хотел помочь этим людям своим личным усилием. Уже достаточно попутешествовав, находясь в тот момент в Гватемале, в Гватемале Арбенса, я начал писать заметки, чтобы попытаться установить нормы поведения революционного врача. Я начал анализировать, что нужно делать для того, чтобы стать революционным врачом.
Без сомнений, агрессия, которая тогда имела место против Гватемалы, была развязана компанией «Юнайтед Фрут», Государственным Департаментом, Фостером Даллесом, что в реальности одно и тоже, и их марионеткой, которую звали Кастильо Армас. Звали!"
Агрессия прошла удачно благодаря тому, что народ не достиг там того уровня зрелости, который отличает сегодня народ Кубы. И в один прекрасный день я, как и многие другие, избрал путь изгнания—или попросту путь бегства из Гватемалы, поскольку та не была моей родиной.
Тогда-то я понял основополагающую вещь: чтобы стать революционном врачом—или быть революционером, первое, что нужно, это сама революция. Бесполезны изолированное усилие, индивидуальная борьба, чистота идеалов, стремление посвятить всю свою жизнь и даже пожертвовать ею во имя самой благородной цели, если это усилие совершается в одиночку, в дальнем уголке Америки в борьбе против враждебных правительств и социальных условий, не позволяющих идти по пути прогресса. Для становления революции необходимо то, что сейчас есть на Кубе: чтобы весь народ поднялся на борьбу и чтобы он научился—используя оружие и опыт, который даёт коллективная вооружённая борьба—тому, что даёт винтовка и что даёт единство народа.
И тогда мы действительно оказались в центре проблемы, которая и сегодня стоит перед нами. Уже тогда у нас было право, больше того—долг стать в первую очередь врачом-революционером, иначе говоря, человеком, использующим технические знания своей профессии на службе Революции и народу. Однако здесь вновь встают вопросы, стоявшие передо мной и прежде: как поднять эффективность усилия, направленного на рост социального блага? Что сделать, чтобы оптимальным образом объединить усилия отдельной личности с потребностями общества?