Статьи, выступления, письма

Итак, мы видим, что существует общий для всей Латинской Америки знаменатель её национальных ситуаций. Каждой из них присущи некоторые взаимосвязанные черты, которые дают «на выходе» страшное и непреходящее явление—Голод Народа.

.. .Латифундия—будь-то форма первоначальной, примитивной эксплуатации или выражение капиталистической монополии на землю—приспосабливается к новым условиям и вступает в союз с империализмом.

...Империализм, представляющий форму эксплуатации финансового и монополистического капитала, преступающий национальные границы и создающий ситуацию экономического колониализма, эвфемистически именуемую «слаборазвитостью», ситуацию, результатом которой становятся низкие зарплаты, неполная занятость, безработица, голод народа. Всё это было на Кубе. Здесь тоже был голод. Процент безработного населения был одним из самых высоких в Латинской Америке. Империализм действовал на Кубе более жестоко, чем во многих других странах Америки. А латифун-дизм обладал здесь такой же силой, как и в других братских странах.

Что же сделали мы, чтобы освободиться от империализма и череды его марионеточных правителей, чтобы покончить с армиями наёмников, готовых защищать этих марионеток и весь комплекс социальной системы эксплуатации человека человеком? Просто мы применили некоторые формулы; назовём их открытием нашей эм

1681 Куба — историческое исключение или авангард борьбы...

пирической медицины, рекомендованным ею «народным средством» против главных недугов нашей любимой Латинской Америки. Эти рецепты эмпирической медицины были быстро включены в рамки объяснений, проистекающих из известных научных истин...

Итак: объективные условия борьбы были созданы как голодом народа, так и его реакцией на этот голод, страхом, насаждаемым, чтобы потушить эту реакцию—и волной ненависти, которую порождает репрессия, этот страх несущая. Чего в Америке не хватало, так это субъективных условий, важнейшее из которых—осознание возможности победы на путях насильственной борьбы против имперских властей и их внутренних союзников. Эти условия создаются в ходе вооружённой борьбы, которая высвечивает необходимость сдвига (и даёт возможность его предвидеть), разгрома армии народными силами и её последующей ликвидации Скак непременного и наиважнейшего условия любой подлинной революции).

Мы уже отметили, что эти условия созревают и интегрируются в ходе вооружённой борьбы. Ещё раз надо подчеркнуть, что ареной этой борьбы должна стать сельская местность. И уже оттуда, опираясь на отряды крестьян, стремящихся осуществить те коренные цели, за которые призвано бороться крестьянство (справедливое распределение земли—первая из них), революция двинется на города. Основываясь на идеологии рабочего класса, чьи великие мыслители открыли управляющие нами законы общественного развития, крестьянство Америки создаст великую освободительную армию будущего, как это уже произошло на Кубе. Эта армия, зародившаяся в сельской местности, где созревают субъективные условия для взятия власти, будет извне захватывать города, объединяясь с рабочим классом и расширяя русло революционной идеологии, внося в неё свой новый вклад, может и должна разбить армию угнетателей; вначале— в ходе стычек, схваток, внезапных нападений, а затем, когда она вырастет из пелёнок герильи и станет мощной народно-освободительной армией,—в ходе крупных, заключительных сражений. Этап консолидации революционной власти совпадёт с полной ликвидацией старой армии.

Что же произойдёт, если все эти условия, данные, использованные в опыте Кубы, найти и воспроизвести в других странах Латинской Америки, в других битвах неимущих классов за власть? Что произойдёт? Выполнимо ли это? Если выполнимо, то будет ли это делом, более легким или более трудным, чем на Кубе?

1691 зима 1962-1963 года

Скажем о тех трудностях, которые с нашей точки зрения сделают послекубинские революции в Америке более тяжёлыми. При этом отделим трудности общего порядка, характерные для всех наших стран,—и специфические трудности, определяемые уровнем развития и национальными особенностями отдельных стран.

В начале данной статьи, говоря о факторах исключительности, мы указали на то, что империализм был застигнут врасплох Кубинской революцией. Мы говорили и о позиции национальной буржуазии, также дезориентированной и даже с определённой симпатией взиравшей на действия повстанцев. Давление империи, обусловившее эту позицию, роднит Кубу с ситуацией в других американских странах.

Куба снова провела магистральную разделительную черту, возвращая Америку к дилемме Писарро. По одну сторону стоят те, кто любит народ, а по другую—те, кто его ненавидит, по две стороны этой межи стоят две мощные социальные силы—буржуазия и трудящиеся, которые по мере развития кубинской революции всё более четко определяют свои позиции.

Это значит, что империализм глубоко усвоил урок Кубы. Он больше не даст застигнуть себя врасплох ни в одной из наших двадцати республик, ни в одной из существующих ещё колоний, ни в какой части Америки. Это означает, что великие народные битвы против мощных армий вторжения ожидает тех, кто намеревается в будущем нарушить кладбищенский покой, мир империи. И если тяжкой была двухлетняя освободительная война на Кубе с её непрекращающимися боями, тревогами и нестабильностью, то во много раз тяжелее будут новые бои, которые ожидают народы в других частях Латинской Америки.

Соединённые Штаты поспешно вооружают марионеточные правительства, которым, по мнению империи, грозит наибольшая опасность. Они заставляют их подписывать кабальные договоры, чтобы обеспечить себе юридическую базу для отправки туда оружия и войск подавления и расправы. Растёт военная подготовка кадров репрессивных армий. Именно они призваны стать остриём копья в борьбе против народа.

Спросят: а как с буржуазией?.. Во многих странах Америки существуют объективные противоречия между национальной буржуазией, которая борется за саморазвитие, и империализмом, который наводняет рынки своими товарами, чтобы подавить в неравной борь

1701 Куба — историческое исключение или авангард,6ррыэы...

бе национального предпринимателя, и использует другие формы и проявления борьбы за прибавочную стоимость и обогащение.

Несмотря на эти противоречия, национальная буржуазия, как правило, неспособна долго удерживаться на позициях последовательной борьбы с империализмом.

Она больше боится народной революции, чем неудобств и неприятностей, связанных с давлением и деспотичным господством империализма, который подавляет национальный дух, оскорбляет патриотические чувства и колонизирует экономику.

Крупная же буржуазия открыто противостоит революции, без колебаний объединяется с империализмом и латифундистами, чтобы бороться против своего народа и перекрыть ему путь к Революции.

.. .Отчаявшийся и впадающий в истерику империализм, предпринимающий самые разнотипные маневры, снабжающий оружием армии своих марионеток и даже готовый послать им на помощь свои войска, чтобы подавить любой поднимающийся на борьбу народ. .. озверевший латифундизм, не гнушающийся ничем и применяющий самые жестокие формы репрессий... крупная буржуазия, готовая любыми средствами преградить пути народной революции—таковы главные силы блока, непосредственно противостоящего новым народным революциям в Латинской Америке. Эти новые условия и новые трудности, возникшие в Латинской Америке после консолидации принявшей необратимый характер Кубинской революции, следует присовокупить к тем, которые всегда и всюду возникают в ходе революционной борьбы рассматриваемого типа.

Существуют и иные трудности, более специфические. В странах, которые, не осуществив ещё подлинной индустриализации, уже развили «среднюю» и легкую промышленность, или где просто уже далеко зашли процессы концентрации населения в крупных центрах, намного труднее подготовить партизанскую войну. Идеологическое влияние подобных центров сдерживает развитие партизанской борьбы и способствует развитию мирных форм борьбы организованных масс.

Это последнее порождает определённую приверженность существующим институтам, а также приводит к тому, что в более или менее «нормальные» периоды отношение власти к народу становится менее жёстким, чем обычно. Возникает и мысль о том, что вероятный рост количества революционных депутатов на скамьях парла