Статика
Шрифт:
— Космопорт! — крикнул он.
Они припустили к лифту. Меня эта странная компания будто и не заметила — дверцы захлопнулись перед самым носом.
Я, не задумываясь, повернул к лестнице и стал спускаться пешком, стараясь не обращать внимания на сирену. В голове маленькими молоточками стучала подступающая боль.
— Все в порядке, — шептал я девочке. — Все в порядке.
Спускался я недолго — Блэйн жил на четвертом этаже. Уже внизу я расслышал отчаянный стук кулака о металл — лифт вместе со всеми подростками застрял.
Около подъезда уже собралась приличная толпа. Кто-то просто кричал, лишь усиливая общую суматоху, кто-то
— Все в космопорт! Все в космопорт! Берите все необходимое и улетайте! Это не учебная тревога! Я повторяю, это не…
Выстрел оборвал слова полицейского: он нелепо взмахнул рукой с зажатым мегафоном и рухнул с десятиметровой высоты на холодный асфальт. С крыши соседнего трехэтажного дома раздались торжествующие крики. Я заметил двух белых мужиков, которые танцевали на самой кромке какое-то подобие джиги. У одного из них в руке была зажата винтовка.
Земля снова качнулась, убийца копа коротко вскрикнул и не удержался на крыше.
Я медленно шагал по улице к парку, не обращая внимания на беснующуюся толпу вокруг.
…Где-то на востоке, там где раньше поднималось местное солнце, на землю опускалась тень, которая несла с собой землетрясения, цунами, наводнения, мезонные бомбы…
Убийца полицейского катался по асфальту меж желтых и бурых листьев и подвывал, держась за окровавленное колено. Сквозь штанину выглядывала белая кость и темно-красные ошметки разодранной плоти.
— Я убил его! — орал мужчина. — Боже как больно! Я пристрелил этого черномазого! Твою мать, твою мать… АААА!… Господи, спасибо тебе! Я счастлив!!
Рядом со мной в воздухе просвистели двое крепких чернокожих мотоциклистов в кожаных куртках. Один из них, спустившись к самой земле, умудрился чиркнуть по лицу белого мужика силовым полем, генерируемым машиной — голова того вмазалась в асфальт, растекаясь по асфальту грязно-серыми мозгами. Вытекший под давлением глаз откатился к моей ноге. Я мягко отшвырнул его к конвульсивно дергающемуся телу.
Девочка заворочалась у меня на руках, и я осторожно поправил сползшее до асфальта одеяло.
И пошел дальше.
Клер сидела там же, где я ее оставил.
Сначала мне даже показалось, что девушка жива, и я окликнул ее. Но Клер не сдвинулась с места. Она смотрела в небо, в еще светлое небо, на котором не было и намека на звезды. Только тяжелые дождевые тучи, которые неслись так низко, что казалось еще немного, и они будут задевать землю.
На груди у Клер зияла маленькая кровавая ранка, из тех, что обычно бывают после выстрела из легкой гражданской винтовки.
Рядом с Клер я заметил ее незадачливого убийцу. Бородатый бледный мужик рылся в сумочке девушки. Пластиковую карточку он засунул в карман своего безразмерного бордового пальто, туда же ссыпал и всю мелочь, что нашел.
Заметив меня, бродяга кинулся к охотничьей винтовке, которая валялась рядом на земле, но я его опередил. «Целитель» выпустил в мужика целую очередь разрядов, превращая лицо в кровавое месиво.
…Так поступили с убийцей полицейского чернокожие байкеры…
Было неприятно смотреть на кусок мертвой плоти, что совсем еще недавно был человеком. Стараясь не обращать
на него внимания, я подошел к Клер, нагнулся и мягко поцеловал ее в еще теплую щеку. А потом пошел дальше.Я оказался на широкой улице. Здесь было почти пустынно. Все, кто успел, уже спешили к ближайшему космодрому. Остались только мертвые — я насчитал около десятка тел — и мародеры, которые в состоянии радостной эйфории били стекла больших магазинов. Среди них я заметил как черных, так и белых. Изредка между бандитами вспыхивали перестрелки и потасовки, но меня никто не трогал. Может быть, из-за ребенка на плече, а может и из-за «Целителя», который я небрежно сжимал в свободной руке.
Над универмагом всеми цветами радуги загорелся экран, по которому до этого показывали невеселые черно-белые помехи. Я даже остановился около двух покореженных машин, которые неудачно врезались друг в друга прямо посреди улицы. Запах горелого мяса раздражал ноздри, но отсюда был великолепный обзор.
На красном фоне возникло лицо незнакомого мне темнокожего журналиста. Он нервно сглатывал слюну и тараторил, то и дело запинаясь и снова набирая темп:
— Уважаемые граждане Чаки, сохраняйте спокойствие. Спокойно выстаивайте очереди на космодромах, мест хватит на всех! Учтите, что в первую очередь необходимо пропускать женщин и детей, сначала цветных, а потом… потом всех остальных рас… Нет повода для паники! Вполне вероятно, что завтра к вечеру вы уже вернетесь в свои дома. К нам на помощь спешат боевые крейсера наших лучших друзей акалоитов… Все будет в порядке, честное слово… Честное слово!
Сильнейший порыв ветра сорвал экран, и он с диким скрежетом рухнул на землю, осыпая все вокруг частицами металла и искрами.
Честное слово…
— Так тебе и надо, черномазый ублюдок! — закричал кто-то рядом со мной пьяным голосом. — Проваливай, сволочь!
Я обернулся. Неподалеку стоял здоровенный детина в грязных поношенных брюках и измазанной белой краской черной куртке на голое тело. В руках мужик держал ополовиненную бутылку виски, к которой то и дело прикладывался.
— Чего уставился, придурок? — заорал он на меня. — Вот я тебе!…
Я прострелил ему ногу и пошел дальше.
Тень надвигалась на землю. Толчки становились все сильнее и сильнее, неожиданные порывы ветра сбивали с ног. Сколько нужно времени, чтобы в ходе планетарной бомбардировки полностью выжечь на планете жизнь? Я судорожно пытался вспомнить все, что мы проходили в школе, а потом в институте, все, что я видел в боевиках и что мне рассказывал ветеран войны с червями бармен Толик.
День? Два? Толик однажды участвовал в бомбардировке Тша-2. Вернее, не совсем участвовал — просто он был в корабле десантников, которые должны были зачистить Тша после бомбардировки. Бармен рассказывал, что они болтались на орбите почти двое суток.
Но люди никогда не использовали для бомбардировки корабли, каждый из которых размером с Великобританию!
И откуда они могли взяться у сектоидов?
Скорее всего остались после экспансии по той Галактике, откуда сектоиды прилетели.
Около обочины в одном из переулков чернокожий парнишка выдирал приемник из белоснежного «Фалькона». Модель такая же, как у меня там, на Статике. Я двинулся прямо к машине. Заметив меня парень бросился бежать, продолжая сжимать в руках станер.