Статистическая вероятность любви с первого взгляда

— Я даже не спросил, куда тебе нужно.

— В Лондон, — ответила Хедли.

Он засмеялся:

— Нет, сейчас! Куда ты хотела пойти?

— А‑а… — Хедли потерла лоб. — Сама не знаю. Может, пообедать? Просто неохота было там сидеть.

Это была не совсем правда. Вообще‑то Хедли собиралась в уборную, но не говорить же об этом сейчас! Одна только мысль, что он станет ждать у дверей, пока она стоит в очереди в кабинку, приводила Хедли в ужас.

— Ясно.

Он смотрел на нее сверху вниз. Темная прядь волос упала на лоб. Когда он улыбался, на одной щеке его появлялась ямочка, и от этого лицо парня казалось чарующе асимметричным.

— Так куда пойдем?

Хедли, встав на цыпочки, внимательнее осмотрелась. Ну что ж, выбор невелик: несколько унылых прилавков с пиццей и гамбургерами. Непонятно, собирается ли он есть вместе с ней. Из‑за этой неопределенности прийти к какому‑нибудь выводу было еще труднее. Хедли почувствовала, как он терпеливо дожидается ее решения. Напряженная, словно струна, Хедли поспешно соображала, при каком варианте у нее останется меньше риска заляпаться, если он все‑таки захочет составить ей компанию.

После мучительно долгих колебаний Хедли ткнула пальцем в небольшое кафе чуть поодаль, и парень послушно направился в ту сторону, волоча за собой ее красный чемодан на колесиках. Подойдя к прилавку, он поправил сумку на плече и, щурясь, начал разглядывать меню.

— Здорово! — заметил он одобрительно. — А то в самолете наверняка дадут какую‑нибудь гадость.

— А ты куда летишь? — спросила Хедли и встала рядом с ним в очередь.

— Тоже в Лондон.

— Да ну?

Он вытащил из заднего кармана джинсов билет, сложенный вдвое. Уголок был оторван.

— Восемнадцать С.

— У меня восемнадцать А.

Парень улыбнулся:

— Почти соседи!

Хедли кивнула на его упакованный в дорожный пакет костюм — тот болтался у него на плече, — парень придерживал крючок от плечиков пальцем.

— Тоже на свадьбу?

Он поколебался ровно секунду, а потом дернул головой — вроде бы кивнул.

— Вот и я на свадьбу. Забавно, если окажется, что мы едем на одну и ту же свадьбу!

— Да вряд ли.

Парень как‑то странно посмотрел на нее, и Хедли тут же почувствовала себя дурочкой. Конечно, не на одну и ту же. Хочется надеяться, он не думает, что она считает Лондон большой деревней, где все знают друг друга в лицо. Хедли всю жизнь прожила в маленьком городке, но все‑таки ей понятно, что Лондон — это огромный мегаполис. Там, наверное, можно совсем затеряться.

Парень, похоже, собирался еще что‑то сказать, но, передумав, повернулся и вновь стал рассматривать меню.

— Чего тебе хочется?

«А правда, чего мне хочется?» — подумала Хедли.

Хочется домой.

Хочется, чтобы дома все было как раньше…

Хочется поехать куда угодно, только не к отцу на свадьбу…

Хочется оказаться где угодно, только не в этом аэропорту…

Хочется узнать, как зовут неожиданного спутника…

Помолчав, Хедли подняла глаза.

— Не знаю, — произнесла она. — Еще не решила.

3

19:32

по Североамериканскому восточному времени

0:32

по Гринвичу

ХЕДЛИ ЗАКАЗАЛА СЭНДВИЧ с индейкой без майонеза, но по дороге к свободному столику заметила выступившую из‑под верхнего ломтика хлеба тягучую субстанцию белого цвета. Желудок ее немедленно сжался. Что лучше: есть и мучиться или выглядеть идиоткой, соскребая майонез? После недолгих колебаний она решила выглядеть идиоткой и препарировать злосчастный сэндвич, словно ученый‑биолог, при этом не обращая никакого внимания на вопросительный взгляд своего нового знакомого. Сморщив нос, Хедли старательно счистила белую массу с каждого кусочка салата и помидоров.

— Ловко ты их, — одобрительно заметил парень, жуя мясо.

Хедли деловито кивнула:

— У меня фобия — боюсь майонеза. Так что за целую жизнь успела отточить мастерство.

— Майонеза боишься?!

Она вновь кивнула:

— Он в моем списке на первом месте.

— А дальше по списку что? — улыбнувшись, поинтересовался парень. — Что может быть страшнее майонеза?

— Стоматологи. Пауки. Кухонная плита.

— Кухонная плита! Ясно, кулинария — не твое увлечение.

— А еще тесные, замкнутые пространства, — тихо закончила Хедли.

Он наклонил голову:

— Как же ты летаешь? Хедли пожала плечами:

— Стискиваю зубы и надеюсь на лучшее.

— Неплохая методика! — Он рассмеялся. — И как, действует?

Хедли не ответила. Если о страхе ненадолго забыть, потом становится еще хуже, когда опять вспомнишь. Страх налетает с новой силой, словно взбесившийся бумеранг.

— Чепуха! — усмехнулся парень, поставив локти на стол. — Смотри, как ты классно справляешься с майонезофобией, а клаустрофобия по сравнению с ней — ничто!

Он кивнул на облепленный майонезом и хлебными крошками пластиковый нож. Хедли благодарно кивнула.

Они жевали, поглядывая на телевизор в углу, — там без конца прокручивали прогноз погоды. Хедли никак не могла сосредоточиться на еде, то и дело исподтишка косясь на своего спутника. И каждый раз в ее животе что‑то переворачивалось, причем дело явно было не в остатках майонеза, прочно прилипших к сэндвичу.

До этого у нее был всего один мальчик, Митчел Келли, — простоватый спортсмен, беспроблемный и невероятно скучный. Они встречались почти целый год. Хедли с удовольствием наблюдала за его игрой на футбольном поле (ей особенно нравилось, когда он махал ей, обернувшись к трибунам) и всегда была рада поболтать с ним на переменке. Ей особенно нравилось, как он подхватывал ее и кружил, сжимая в объятиях. И хотя она четыре месяца назад долго плакалась подружкам, когда он решил с ней расстаться, все же этот краткий роман сейчас казался ей самой нелепой ошибкой на свете.

Как мог ей понравиться парень вроде Митчела, когда на свете бывают такие, как этот?! Такие высокие, поджарые, с лохматой шевелюрой, с удивительными зелеными глазами и крошечным пятнышком горчицы на подбородке — именно благодаря этому мельчайшему изъяну вся картина в целом становилась абсолютно совершенной.

Как же так, совсем не знать, какие мальчики тебе нравятся! И вообще — разве тебе может понравиться какойнибудь мальчик, пока это не случится на самом деле?!

Хедли скомкала салфетку под столом и поймала себя на том, что до сих пор мысленно называла этого парня просто «англичанин». Решившись наконец, она подалась вперед и, роняя на пол крошки, спросила, как его зовут.

— Ага, точно, — ответил он, хлопая глазами. — Кажется, по правилам с этого полагается начинать. Я — Оливер.

— Типа Твист?

— Ого! — Он улыбнулся. — А еще говорят, американцы необразованные.

Хедли прищурилась, притворяясь, будто сердится.

— Очень смешно!

— А тебя как зовут?

— Хедли.

— Хедли, — повторил парень, кивая. — Красиво.

Ну что же, речь всего лишь об имени, но все‑таки ей почему‑то приятно. Может, всему виной его акцент или какой‑то интерес, вспыхнувший в зеленых глазах. Так или иначе, что‑то заставило ее сердце биться быстрее, словно от удивления. Наверное, в этом все и дело — слишком уж все неожиданно. Она заранее боялась этой поездки и оказалась совершенно не готова к тому, что попутно может встретиться что‑нибудь хорошее.