Статус "D"

Я знал, что в «Наследии» есть болевые ощущения — не сильные, но достаточные для того, чтобы воспринимать игровые опасности всерьез. В настройках перед входом в игру на выбор предлагалось два уровня — «минимальный» и «умеренный». Вот только сейчас меня колбасило по полной программе — будто я получил заряд шокером. Какой уж там, к чертям собачьим, умеренный!

Перед глазами все поплыло, изображение заплясало, размазываясь в цветные полосы. Последнее, что я успел разглядеть — это лицо склонившейся надо мной Венди. Она что-то кричала, но я не слышал — в ушах стоял какой-то гул. Еще немного — и меня накрыла темнота и ощущение удушья.

Глава 15

Это как будто упасть с большой высоты в воду — барахтаешься, оглушенный и ослепленный, пытаешься разобрать, где верх, где низ. Я не сразу осознал, что отчаянно бьюсь внутри капсулы виртуальной реальности, словно заживо погребенный, очнувшийся в гробу. В ушах стоял треск и гул, в ноздри настойчиво лез запах паленого пластика.

Тело пронзали волны нестерпимой боли, перед глазами мелькали какие-то яркие вспышки. Я орал, пытаясь содрать с себя маску, но руки и ноги были скованы манипуляторами капсулы, как кандалами, да еще и все тело было залито густой гелеобразной массой сенсорного геля. Да и без этого я не мог нормально двигаться — от боли и шока конечности плохо слушались, меня била крупная дрожь.

Я рванулся изо всех сил и, кажется, сломал что-то в механизме — правая рука стала двигаться без сопротивления, и я принялся долбить ей, куда ни попадя. Угодил во внешний колпак капсулы — под кулаком что-то хрустнуло. Еще пара ударов — и я почувствовал, как осколки режут кожу. Но эта боль была ничтожной по сравнению с той, что била по мне, будто раскаленной плетью.

Хуже всего было то, что я чувствовал — еще немного, и я просто вырублюсь. И тогда точно конец. Так что, рыча, как зверь, я продолжал биться, пытаясь вслепую нашарить выход. Что-то хлопнуло и зашипело, и мне в лицо пахнуло порывом воздуха. Я, наконец, дотянулся до маски и сорвал ее, на секунду ослепнув от яркого света.

Мне каким-то чудом удалось открыть изнутри крышку капсулы — грубой силой, потому что механизмы, похоже, не работали. Я вывалился наружу, сдирая с себя остатки оборудования, и только тогда боль отступила. Сквозь гул в ушах до меня донесся вой аварийной сирены, топот ног, чьи-то испуганные возгласы. Но меня они уже мало волновали — я быстро проваливался в темноту.

Последнее, что я услышал — это испуганный возглас Венди.

— Фрост!! Скорее, врача!

Сколько я провалялся без сознания — не знаю. Казалось, что очень долго, но ощущения эти могли быть обманчивыми.

Белый потолок над головой казался таким ярким, что на него было больно смотреть. Глаза открыть получилось только с третьего раза — стоило чуть-чуть разомкнуть веки, как яркая вспышка заставляла снова зажмуриться. Я повернул голову набок, прикрывая лицо ладонью, и кое-как огляделся.

Первое, что увидел — это изрядно поцарапанный бок железной пантеры со знакомой надписью «Полицейский департамент 9-го округа». Еще немного — и разглядел и саму Джулию. Офицер стояла у входа в комнату и разговаривала с каким-то мужиком в белом халате.

Врач. А я — в больничной палате. Ну, следовало ожидать. Воспоминания о случившемся всплывали в мозгу медленно, будто пузыри воздуха сквозь вязкую жижу. Следом обострялись и ощущения. Болело все тело, но особенно — кисть правой руки. На ней обнаружилась свежая повязка.

— Очнулся, — удовлетворенно кивнула Джулия, подходя к моей кровати. — Доктор, я могу с ним поговорить?

— Думаю, да. Шок понемногу проходит. Парень молодой, крепкий. Думаю, опасности нет.

— Сколько он сможет здесь находиться?

— Да можем выписать днем, после обследования.

— А максимум?

— Сорок восемь часов, по социальному полису. Но я думаю, он оклемается раньше.

— Большая просьба — не торопиться с выпиской. Я бы предпочла, чтобы он остался здесь хотя бы на сутки. В интересах следствия.

— Хорошо, я распоряжусь, — кивнул врач и вышел.

— Да мне и п-правда г-гораздо лучше, — с трудом выговорил я, приподнимаясь повыше на кровати.

— Ой, помолчи, — поморщилась Джулия, водя взглядом перед собой — похоже, просматривала только ей видимую документацию, транслируемую ей через НКИ. — Поверь, тебе сейчас не до геройствования.

— Что случилось-то?

— А ты не помнишь?

Я помотал головой.

— Я не п-понял толком.

— Током тебя побило изрядно. Если бы ты не разломал к чертям капсулу и не выбрался наружу — то так бы и поджарился там внутри. Зато хоть одна хорошая новость для тебя — ты остался жив.

— Остальные н-новости, видимо, п-плохие?

— Угу. Хреновые, я бы сказала. Например, владелец игрового зала грозится подать на тебя иск на возмещение ущерба. Но, думаю, этот вопрос мы уладим. Это не вандализм с твоей стороны, а попытка спасти свою жизнь. А с ущербом пусть страховая компания разбирается. Если у него хватило мозгов застраховать свою рухлядь, конечно.

— Как это вообще п-произошло? Сбой к-капсулы?

Угрюмо взглянув на меня, Джулия прошлась по палате. Удалось ей это с трудом — комнатка была еще меньше, чем моя каморка в общежитии, кровать и медицинское оборудование занимали половину площади. Еще и дрон-пантера сидела рядом.

Наконец, полицейская остановилась напротив изголовья кровати и спросила:

— Кто ты такой, Фрост?

— В смысле? — опешил я.

— Ты точно не помнишь ничего о своей семье? О том, как попал в интернат?

— Я м-маленький был. Года три. П-почти ничего не п-помню.

Я раздраженно засопел. Заикание в реале не только вернулось, но и усилилось. Ну, еще бы — это как несколько разрядов шокером подряд получить. Остается только надеяться, что это временно.

Джулия тоже вздохнула, но, видимо, по другому поводу. Она явно была не в духе и обеспокоена чем-то. И уж точно не моим состоянием. Я для нее невелика птица, несколько часов как знакомы. Да и врач сказал, что я уже вне опасности.

— Вот что, — наконец, сказала она. — Дай мне пару дней, чтобы разобраться. Советую это время провести здесь.

— Врач же сказал…

— Да мало ли что он сказал! — отрезала она. — Я не о здоровье твоем пекусь, а о безопасности. В больнице хотя бы камеры на каждом шагу, и особый режим безопасности. Я бы тебя, конечно, лучше в камеру заперла, но думаю, этому ты не обрадуешься. Да и одиночек свободных пока нет

— Зачем мне все это?

Она снова вздохнула и смерила меня взглядом, будто решая, стоит мне рассказывать или нет.

— После нашего разговора я вернулась в участок. И решила, пока не навалились другие дела, сделать запрос по тебе в федеральную базу данных Системы…