Ставка на удачу
Шрифт:
– Сегодня, ребята, у меня появился странный подзащитный. На последнем ограблении он так наследил, что абсолютно не веришь в его причастность к этому делу.
– Как это, Максим Петрович?
– Этого парня зовут Юра Грымов. То, что он был в этой квартире, бесспорно. Куча улик на этот счет. Но я уверен, что не он брал сейф.
– А что он сам говорит?
– Молчит! А в ограбленной семье есть Элеонора, красивая девушка с косой. Из чего я делаю вывод, что тут замешана любовь.
– Точно, Максим Петрович! Я бы тоже молчал, чтоб Татьяне не повредить.
– Да, ребята,
– Мы готовы помочь. Скучно весь день у моря загорать! И мы же журналисты. Парня спасем, и статья может получиться.
– Правильно, ребята! Но мы приехали. Вот он ваш отель «Бастион». Почти в центре города. В двадцати метрах наш Бродвей – Большая Морская улица…
Капитан Лозовой в глубине души понимал, что подследственный Грымов не при делах! Не ломал он все эти сейфы. Но уж больно складно всё получалось.
У парня почти по всем эпизодам не было алиби. Брали сейфы всегда в вечернее время. В двадцать три ноль-ноль! Плюс-минус час, полтора.
Спрашиваешь его – где был? Гулял!
Но с кем гулял, не говорит.
Вадим Лозовой считал себя честным человеком, но сейчас он старался засунуть свои сомнения в глубины подсознания.
Полковник Андрей Кормач уже несколько месяцев распекал капитана за те полтора десятка сейфовых краж.
Это уже не глухари и не висяки! Это явный и полный кошмар.
Но как их ловить, если бандиты не оставляли следов. Они работали буквально в белых перчатках. На одном из сейфов криминалист нашел белую нитку.
Но это только в кино ловят преступника по откусанному огурцу, по капле бензина или по одной белой хлопковой нитке.
Несколько часов Лозовой убеждал себя, что Юра Грымов преступник. И убедил!
Теперь предстояло делать две вещи.
Надо прессовать парня, добиваясь признания.
И хорошо бы найти против него свидетелей и улики по всем эпизодам. А все факты и доводы, говорящие за него, надо отметать и игнорировать. Нечего выполнять работу за адвоката!
Капитан Лозовой поехал в СИЗО вечером.
Он попросил ребят, чтоб Грымова с утра немного потрепали. Дневная усталость заключенного и обстановка в мрачной комнате для допросов создадут атмосферу доверия.
Надо расположить парня к себе, а потом посоветовать сознаться: «Чем больше грабежей ты возьмешь на себя, тем меньше тебе дадут. А если ты сознаешься во всех эпизодах, получишь условный срок. Год или два».
Капитан понимал, что ему предстоит не просто врать, а говорить вот эту полную чушь.
Но после двух суток в камере человек начинает верить в чудо. И чем глупее ложь, тем надежнее она убеждает.
Лозовой не стал направлять настольную лампу в лицо сидящего перед ним Грымова. Пока еще рано!
Капитан попытался придать своему грубому милицейскому голосу максимум доброжелательности.
– Жалко мне тебя, Юра. Даже не знаю, как тебе помочь.
Вляпался ты по самые уши.– Это точно! Я думал сегодня весь день и решил сознаться.
– Отлично, Грымов! Я приму у тебя явку с повинной. Но только по всем шестнадцати эпизодам. Ты согласен с этим?
– Я на всё согласен, товарищ следователь! Только о каких эпизодах вы говорите?
– Ты взломал в городе шестнадцать сейфов! Могу напомнить – где, когда и как.
– Ничего я не ломал! Я хотел сознаться, что меня в этот дом пригласила Эля Кропоткина. А тут вдруг вернулись родители. Я сиганул под кровать. А потом выпрыгнул в окно.
– Значит, Грымов, это твоя версия. Значит, продолжаем дурочку валять и не сознаёмся?
– Но всё так и было!
– А девушка подтвердит?
– Если при родителях, то нет. Она их боится.
– Так! Это значит, Грымов, что мы будем допрашивать Элеонору Кропоткину в присутствии ее родителей! Теперь ты понял, какой расклад? Сознавайся или будет хуже.
Они устали после Рощинска, после свадьбы и после поезда. Даже в шикарном купе человеку надоедает постоянная тряска, шум и быстрая смена пейзажей за окном.
В люксе отеля «Бастион» была отдельная спальня с широкой кроватью. Конечно, Татьяна с Андреем и в Рощинске жили в хорошем номере. Но тогда у них не было штампа в паспорте. А сейчас они впервые спали, как муж и жена.
До полудня было трудно проснуться.
Разбудил звонок адвоката Чарского. Он был уверен, что без моря жить невозможно. Поэтому Максим Петрович предложил собраться и через час ждать его у входа в «Бастион». Он готов приехать к отелю и отвезти новобрачных на пляж.
Максим Петрович решил на первый раз не удаляться от центра города. Он повез их к Артиллерийской бухте на пляж Хрустальный.
Хорошо, но от «Бастиона» туда можно было дойти за десять-пятнадцать минут. По московским меркам про такое расстояние говорят – «три шага».
Но хитрый адвокат повез гостей не прямо по Одесской улице и вдоль Центрального рынка. Он сделал небольшой крюк, и показал здание Киевского филиала Высшей юридической школы. Именно здесь до ареста учился на втором курсе Юрий Грымов.
Чарский даже нашел место и припарковался у входа в этот ВУЗ.
Но вынул из кейса папку с бумагами и протянул ее Андрею. Он сделал это торжественно, как послы передают верительные грамоты.
– Держите, Стругов. Здесь все, что вам надо на первое время. Вот список всех ограбленных за последнее время. Вот данные на Грымова. А это список сокурсников Юрия.
– Понятно.
– Ничего вам непонятно, Андрей! У вас яркая статья уже на кончике пера. Бери и пиши!
– А в чем тут дело, Максим Петрович?
– Тут дело в любви! Помните, я вчера говорил вам про девушку с косой?
– У нас, журналистов голова работает не хуже, чем у вас, адвокатов! Значит так. Это дочь тех, у кого два дня назад вскрыли сейф? У нее еще имя, как из кино. Анжелина, Эммануэль или Изаура.
– У тебя хорошая память, Андрюша. Ее зовут Элеонора Кропоткина! Так вот она учится в одной группе с Юрой Грымовым.