Ставка на жизнь

Вечером осталось по плану пройти два или три километра. Состояние неплохое, боль ноющая, слабая. Вес семьдесят пять килограммов. Время – половина десятого, началось разглагольствование Соловьёва, пропагандиста во френче, пока без нагана. Ведёт передачу нагло, перебивает, не вызывает доверия у молодёжи. Наше старичьё смотрит ещё, но и то скепсис вызывает. Неужели не найдут поумней?

Помню, как он хвалил ожиревшего козла Рогозина, сейчас молчит. Или хвалит Мишустина, а что тот сделал для резкого развития? Он же заканчивал «станки», кому, как не ему, возродить станкостроение? Не так давно этим занимался Мантуров, два триллиона рублей профукали – и ни одного станка, зато Мантуров сегодня замом председателя правительства стал, смотрю на него со слезами жалости. Как-то Шахназаров сказал, что литейщики страны бьют тревогу. Соловьёв обещал передачу посвятить этому, но уже забыл, о чём нужно бить в набат. Зато рассуждают красиво, какие только прогнозы не услышишь! Но всё про Запад. Эх, уж лучше бы о своей стране поднимали вопросы!.. Я думал, что с СВО не только генералов будут менять, но и руководителей страны, ан нет, все сидят крепко. Плююсь и иду на улицу, план нужно доделывать. На удивленье прошёл три километра отлично, во-первых, всех обогнал, во-вторых, без всяких позывов. Боль минимальна, делаю контрастный душ и готовлюсь спать.

Проспал почти три часа. Поясница раскалывается. Смотрю на себя в зеркало: видок не нравится. Бреду в парикмахерскую едва-едва. Там в кресле пытаюсь выровнять спину, упираясь кулаком в сиденье кресла, стараюсь приподнять правую сторону тела. «Красота требует жертв», – проносится в голове. Кое-как выдерживаю, но вид приобретаю достойный. Захожу в магазин, где продают суши. Моей любимой Валентины нет, а хотел подарить ей розочку. Вместо этого покупаю какие-то суши. Дома ждёт известие, что заболела дочь – может, ковид – и надо ей отнести лекарства после ужина. Что же, надо будет идти – труба зовёт. Пришло и хорошее известие: сын купил в лизинг легковой автомобиль на восемь мест, теперь их семья из семи человек может передвигаться вместе. Жизнь идёт своим чередом.

Вечером добил план, позади десять километров пути. Боль минимальна, даже незаметна. Перешёл на шестиразовое питание. В рационе эти три дня отсутствуют овощи и фрукты, кроме чеснока и лука, ими пытаюсь убрать значительное превышение витамина В12. Кстати, его значение хочу проверить немного позже. Часто именно этот витамин показывает наличие рака, особенно когда он превышает значение «пятьсот», у меня три недели назад было триста пятьдесят восемь при норме пятьдесят – семьдесят пять. Но уменьшения его только чесноком и луком не добьёшься, однако если снижение произойдёт значительное, к примеру, в два раза, то это будет означать уменьшение раковых клеток, и, значит, скорее всего, начал действовать весь комплекс моего лечения – от настойки корня до ходьбы и диеты. В принципе, можно пробовать и химиотерапию как дополнение, но после неё стоит тоже проверить эффект. Как это сделать, я не знаю, надо поговорить с врачом.

Спать лёг около одиннадцати, а проснулся в половине четвёртого. Прошёлся по улице и снова спать. Второй раз проснулся около семи, сделал зарядку, съел пару кусочков консервов из язя и поехал в ОКБ за каким-то веществом, которое надо выпить перед процедурой. Искали радиологический корпус вместе с женщиной из Юрги, она лечит мужа, пока безуспешно.

Специально сделала прописку в Томске, чтобы лечиться не в Кемерове, там, говорит, полный бардак. Меня радует, что у нас лучше, но не радует, что там плохо, везде же наши люди. Её муж уже третий раз проходит лечение, но улучшений нет. Получаю ампулу очень быстро, максимум за пять минут, это радует…

ОКБ открылась в 1983 году, ленточку разрезали Егор Лигачев и Виктор Пановица, тогда это было огромное событие. Я присутствовал на открытии, меня пригласил Слава Розанов, бывший пациент наркологического диспансера, которого я в своё время вытащил из запоев. Потом он работал у меня в отделе медоборудования, а когда узнал, что в ОКБ дают малосемейки, ушёл работать туда. Я ездил к нему и даже немного помогал устанавливать и запускать оборудование. После открытия больницы в 1983 году главврачом стал Романов, путёвый дядька, встречались несколько раз. И в этой клинике есть песчинка и моего участия. Жаль, что Слава без моего контроля через три года запил и умер, очень жаль. Красивый, интеллигентный, умный мужчина с московскими корнями. Как его любили женщины!

Кстати, много лет позже больницей руководил Борис Серых, который дружил с Анатолием Потаповым, организатором в Томске научных центров онкологии, кардиологии, психиатрии, фармакологии и генетики, и с Леонидом Рихвановым, профессором ТПУ, геоэкологом. Я работал с обоими его друзьями, а со Старых как-то встречался в Тимирязеве в доме Рихванова и рассказывал, как я привёл к ним одного из первых инженеров, обслуживающих медицинскую технику. Но их уже нет с нами…

Люди были стоящие, со своими делами, интересные.

Не успел оказаться дома, как позвонил Фёдоров. Привёз мне пергу для иммунитета и мёд в сотах и пожелал выздоровления. Потом пошёл к дочери, унёс лекарства и градусник. Та хрипит, то ли простыла сильно, то ли словила ковид. Рассказала, что накануне на даче её кошка Наташка принесла бурундука. Это последний вид добычи нашей кошки перед зайцем и лисой. До этого были мыши, крысы, собачки, птицы и белка. Небольшая, молодая, но как по деревьям носится за белками!

Решил стряпать калачи – наобещал многим, надо исполнять. Через час семнадцать калачей были готовы, странно, но сегодня получилось меньше, чем обычно. Уже собираюсь на почту и в финансовую группу «Открытие», банкирше из «Левобережного» отнесу позже, а завтра в ОКБ угощу врачей, а то и так бесплатно мне томографию будут делать, система ОМС действует… Ещё в «Здоровье» занести надо Саломатину, всё-таки неплохой мужик.

Вечером променад, план выполнил. С восемнадцати ноль-ноль начинаю принимать жидкость для КТ. Почти нейтральная, первый стакан в восемнадцать ноль-ноль, второй – в двадцать два ноль-ноль, третий выпью завтра за полчаса до исследования на томографе. Лёг рано, около двадцати трёх часов.

Просыпался один раз в половине второго, но встал окончательно в пять сорок пять. Состояние странное – слабость и охота есть, но нельзя. Делаю незначительную зарядку, просто нет сил, а глаза вожделенно смотрят на любую пищу, что находится на столе. Заставил себя пройтись километра полтора. Зато боль слабая, когда рот закрыт.

Но живот крутит, то ли от голода, то ли от контрастного вещества, поэтому еду на такси. Таксист – заядлый рыбак, в этом году несколько раз хорошо порыбачил, и я завидую ему белой завистью, ибо не поймал ни одной щуки. В радиологическом корпусе всё чинно, аккуратно и чисто, но ещё и тихо. Пациенты сидят по мягким диванчикам, креслам так же чинно и как-то без эмоций, поникшие, что ли. Начинаю разговаривать – отвечают, но на большее не идут. Мне становится скучно, ухожу на перекур, время ещё есть. Разговариваю с девчонками из регистратуры, которые пропустили меня без полиса ОМС, но предупредили, чтобы завтра принёс. Я им говорю комплименты и сообщаю, что по больницам хожу, чтобы ими, молодыми, полюбоваться. И вот я на кушетке, катаюсь через рамку и слышу команды: «Не дышать, дышите». Минут пятнадцать отдыха, потом ожидание перевязки после катетера. Калачи вручил, немного удивились, но не так, как врач скорой помощи, что приезжала в разгар ковида к моей жене. Когда я узнал, что врач будет находиться у нас пятнадцать минут, успел пожарить четыре котлеты и подарил ей. Вот там было удивление и восхищение:

– Первый раз мне дарят мясо, а то всё конфеты да конфеты!!!

Я люблю дарить людям подарки, вроде мелочь, но от души, нашим людям часто не хватает радости, да и себе добавляю положительных эмоций. Вот розы сегодня завяли, купил новые, завтра Валентине из суши-бара подарю розочку…

На некоторых пациентов тяжело смотреть, видимо, после химиотерапии, высохшие, слишком худые. Мой вес показал семьдесят килограммов. Я снова на улице, мне улыбаются солнышко и сдержанно высокие сосны. Еду на автобусе. Дома бросился доедать голову терпуга, что осталась с вечера, но голод не отпускал, поэтому готовлю на воде котлеты. Две недели я не ел мясо, но съедаю только полторы котлеты, остальное – в обед с женой. Слабость не проходит, решаю полежать.

Через час обедаю с женой и собираюсь в медцентр «Здоровье» на кардиограмму и УЗИ сердца. Хорошо, что пришёл пораньше, оказалось, через регистратуру проходить всё равно надо. Уже сидя в очереди к врачу, спрашиваю пациентку:

– Сколько времени вам потребовалось, чтобы попасть по ОМС к врачу?

– Месяц.

Подхожу к окну платных услуг и спрашиваю там. Ответ:

– Три дня.

А теперь представьте, что у вас серьёзная болезнь и вам на каждый анализ или процедуру нужно потратить не меньше месяца. Естественно, шансы помереть у вас 95 %. Вот и приходится людям или платить, или умирать. А ещё учтите то, как выдают поликлиники направления. Если государство не пересмотрит сегодняшнюю систему медицинского обслуживания, то люди будут жить минимум на десять лет меньше…