Ставка – жизнь и весь мир в придачу

— Хорошо, — официант сделал пометку в блокнотике. — Тогда разрешите вместо кофе порекомендовать вам по кружке «Berliner Weisse» или бутылочку шампанского «Rotkappchen» — такое можете попробовать только у нас, в ГДР.

— Шампанское мы выпьем не сейчас. Перед отъездом попробуем, — решил я. — А вот «Berliner Weisse» — это интересно. Сколько там алкоголя?

— Пять процентов, — отреагировал официант.

— Ладно, пусть будут две кружки «Berliner Weisse». Только как следует охлажденные.

Официант кивнул, записал заказ и удалился.

Я развернулся к Олегу.

— Олежка, перед тем как мы с тобой обсудим, что делать дальше, уточню один важный момент. Помнишь, что Николай Иванович о «Паласт отеле» сказал?

— Что это самая престижная гостиница в ГДР, предназначенная для западных богачей, — моментально ответил десантник.

— Правильно, — улыбнулся я. — И что это значит?

— Гостиницу контролирует местное КГБ, — сообразил Олег. — Номера могут прослушиваться.

— Именно, — довольно кивнул я. — Не удивлюсь, если почти весь персонал работает на министерство государственной безопасности. И проститутки, которым позволяют, знакомиться с богатыми туристами, тоже. Поэтому в нашем номере, других общественных местах отеля и при посторонних ни одного лишнего слова.

Олег посерьезнел:

— Понял.

— Теперь поясню тебе одну важную вещь. Официально мы приехали в ГДР, чтобы наладить контакты с автопромышленниками ГДР, договориться о выпуске «Трабантов» и других машин в Союзе. Но это прикрытие. Наша главная, не афишируемая цель состоит в другом.

— В чём? — десантник замер, превратившись в слух.

— В том, чтобы установить контакт с одним очень важным человеком. Если он согласится помочь, мы можем решить сразу множество проблем. Не исключено, даже отобьемся от генерала, положившего глаз на наши фирмы, решим проблемы с Америкой и доберемся до тех, кто нанял убийц, расстрелявших нашу машину.

— Что требуется от меня? — уточнил Олег.

— Слушать и выполнять мои просьбы. Я затеял очень рискованную игру, если она окажется успешной, выйдем на новый уровень организации. Сейчас действуем следующим образом, прогуляемся по городу, наймем такси. Прокатимся по заведениям. В одном из них должен находиться парень, которого я планирую использовать для установления контакта с нужным человеком. Ты никуда не вмешиваешься и ждешь меня в машине. Если попрошу, страхуешь. Но большая просьба, никакой самодеятельности. Малейшая ошибка, все рухнет, и у нас будут проблемы. Если я куда-то пропаду и через, минимум, семь часов не объявлюсь, звонишь Анне. Она уже получила необходимые инструкции и знает, что делать. Но это на самый крайний случай.

— Почему так сложно? Пока я дозвонюсь до секретаря, потеряем время. Может, сразу прикинем, как действовать, если возникнут проблемы?

— В этом нет необходимости, — отрезал я. — Пока нет. Дальше будет видно.

— Как скажешь, Миха, — тяжело вздохнул Олег. — Ты главный.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я.

Появившийся из ниоткуда официант с подносом прервал беседу. Расставил пиалы с салатиками, тарелки с «крустами», две большие кружки с пивом, пожелал приятного аппетита и тихо исчез.

— Это что такое? — десантник с недоумением разглядывал четырехугольные квадратики запеченного теста с сыром и кружочками колбасы и красноватое пиво.

— Социалистическая пицца, — улыбнулся я. — Круста — одно из любимых блюд восточных немцев. Тесто, сыр, колбаса, бросаем заготовку в духовку и она готова.

— Понятно, — буркнул Олег. — Ну что же, попробуем, что это за круста. А чего у пива цвет такой странный?

— Оно с сиропом, — ухмыльнулся я. — Получился очень необычный вкус. Попробуй, сам убедишься. Местные его обожают.

Горячее тесто аппетитно хрустело на зубах, сыр и колбаски оказались на высоте, а салаты — свежими. Пиво тоже порадовало необычным кисло-сладким вкусом. Поэтому, получив счет двадцать две марки пятьдесят пфенингов, я, к удовольствию официанта, расплатился тремя десятками и отказался от сдачи.

После трапезы, мы немного прогулялись по мостовой, поймали такси.

— Кафе «Мирабель», на Унтер ден Линден знаете? — обратился я к пожилому хмурому немцу, сидевшему за рулем.

— Ja, — кивнул водитель.

— Отвезете?

— Ja.

«Удивительно немногословный товарищ. Впрочем, так даже лучше, не будет лезть в душу», — отметил я.

— Повозите меня по городу? — поинтересовался у водителя. — Возможно, понадобится меня подождать. Мой товарищ останется в машине. Я хорошо вам заплачу за простой и поездку — полтора счетчика. Договорились?

Хмурое лицо таксиста преобразилось, расплывшись в довольной улыбке.

— Ja, genosse, — ухмыльнулся он.

«Мирабель» оказалась вполне современным заведением. У стойки бармена сидело несколько человек, за столами молодой парень и девушка, пожилая семейная пара и одинокий старик. Изотова не было.

Я уселся, с недовольным видом полистал меню, затем встал и неторопливо покинул кафе. Ловить здесь было нечего. Спрашивать у бармена о Станиславе было глупо — ему могли доложить.

— Карл Маркс-Аллея, ресторан «Москва», — дал новый адрес, усаживаясь в машину.

Водитель кивнул и повернул ключ зажигания.

Огромное мозаичное панно на входе в духе лучших традиций соцреализма «Из жизни народов СССР» заставило меня улыбнуться. В прошлой жизни Изотов неоднократно упоминал о нём. Панно девять на пятнадцать метров создал Берт Хеллер, до конца пятидесятых годов, являвшийся ректором художественной академии Берлина, известный во многих странах своими мозаиками, плакатами и портретами.

Просторный зал ресторана, залитый солнечным светом, меня не заинтересовал. Я, игнорируя любопытные взгляды окружающих, вышел во внутренний дворик. И сразу же усмехнулся, заметив знакомое лицо за одним из столиков. Я помнил Изотова шестидесятилетним пенсионером, а тут сидел тридцатипятилетний мужчина в самом расцвете сил. Вместо лысины, вполне нормальная русая шевелюра, легкая седина слегка тронула виски. Глубоких морщин и усталого проницательного взгляда, характерного для пожилых и много повидавших людей, которыми Станислав запомнился в прошлой жизни, не наблюдалось — относительно молодой, крепкий и спортивный мужчина в строгом темном костюме.

Изотов увлеченно кромсал ножом и вилкой огромную отбивную, не обращая внимания на окружающих.

Впрочем, он оставался профессионалом, и моё движение к своему столику срисовал почти сразу. Поднял глаза, убрав от тарелки руки с приборами, взгляд сразу стал настороженным и колючим.

— Рад вас видеть, товарищ майор, — я улыбнулся и сел за стул напротив.

— Кто вы такой, откуда знаете моё звание и что вам надо? — внешне спокойно осведомился Станислав Иванович, отложив приборы на салфетки.