Стая

Хотя бы этим требованием он пытался ухватиться за остатки утекающей сквозь пальцы власти. Иванов и Одинцов развернулись и одновременно покинули комнату. Ни один из них даже не попрощался.

— Не перестарались? — спросил Иванов у Ивана Андреевича, когда они вместе спустились в холл выпить по бокалу вина.

— Ничего, пусть привыкает. Если он умный человек, то всё поймет, и будет тихо доживать свой век. Найдем ему какую-нибудь даму симпатичную и без комплексов, чтобы присматривала за ним постоянно.

— Есть у меня на примете пара бывших проституток. Для панели уже староваты, а для такого деликатного дела в самый раз. Но это после того, как он мэром хотя бы пару лет побудет.

— Конечно, — Одинцов допил вино и поставил стакан на стойку бара, — город надо прибрать к рукам, подготовить ему достойную замену, тогда ему можно и уехать куда-нибудь стариться вместе с молодой подругой. Чего еще желать?

Они вышли на улицу и закурили.

— Так, теперь главное: отыскать Терентия, — сказал Иванов, — к бабе своей он не появлялся?

— Нет, он не дурак. Обложена не только его квартира, но и весь квартал. Мышь не проскочит.

— Мы его там ждём, а он нашего шефа взрывает, дачу его атакует и Дадона освобождает. Прямо, Рэмбо, какой-то. Только чего ему на даче надо было? Ну, не Дадон же?

— Не знаю. По моим сведениям Дадона он не знал.

— Случайность?

— Скорее всего, — Иван Андреевич уже подошел к своей машине, — не нравится мне это все.

— Что не нравится? — спросил Иванов.

— Оружие у него откуда? Гранаты, автоматы. Он с таким арсеналом и до нас доберется, а ты смотрю без бронежилета.

— Я-то ему зачем? — удивился Иванов.

— Ты же ему путь за границу перекрыл. Может, он обиделся. Мстить будет, терять ему нечего, из города его не выпустят. Поверь мне, при таких обстоятельствах они становятся зверями. Насмотрелся я на них за свою карьеру следователя, — Одинцов провел ребром ладони по своему горлу для пущей убедительности.

— А Дадон? Думаешь, они сейчас вместе?

— Почему бы и нет, — размышлял вслух Иван Андреевич, — они примерно в одинаковом положении. Дадон теперь полководец без войска, опереться ему не на кого. А Терентий — это опора, да еще какая. Я думаю, что главную опасность для них обоих представляю именно я. Ты, можешь просто попасть под горячую руку. Поэтому ловить их нужно не на бабу Терентия, здесь мы погорячились. Ловить надо на меня.

— Ты хочешь рискнуть жизнью ради этих ублюдков? — удивился Иванов.

— Другого пути просто нет. Придётся. Сколько у тебя людей?

— Людей много, но профессионалов почти нет. Давай в контору обратимся. Я смогу их убедить, что опасность, действительно, велика.

— Нет. Если наши герои попадут в контору, они про нас много могут наговорить. Тогда вся наша затея с нашим шефом будет под контролем конторы, и мы будем нужны только до вполне определенного времени, пока представляем ценность. Тебе ли это не знать.

— Риск есть, — согласился Иванов, — тогда остается уповать на свои силы.

— Ловим на живца? — протянул руку для прощания Иван Андреевич.

— Ловим, — пожал ему руку Иванов.

Иван Андреевич первым сел в свою машину и уехал. Иванов смотрел ему вслед, но уезжать не торопился.

— Давно я мечтал о таком напарнике, — подумал Иванов, — жаль, что мы раньше не встретились.

Иванов назвал Ивана Андреевича именно напарником. Слово «друг» в тех кругах, где он воспитывался и начинал работать, да и среди тех людей, на которых он вкалывал сейчас, это слово распространённым не было. В стаях друзей не бывает. Каждый выполняет свою функцию. И как только эту функцию он перестает выполнять, от него избавляются. И всё это для того, чтобы грызть друг друга. Чтобы быть во главе стаи, чтобы быть первым. Какие уж тут друзья?

ГЛАВА 47

Когда уже совсем стемнело, Дадон и Терентий добрались до нужной деревни. Терентий даже поблагодарил судьбу, что Седовская охрана подпортила ему новенькую «Ауди», так как она сюда все равно бы не проехала. Пришлось бы ее бросать на дороге, а это лишний след. «Паджеро», хоть и не без труда, но до нужного места добрался.

В деревенском доме на краю деревни жил верный Дадону человек, который принял их с подобающими Дадону почестями. После бани и вкусного ужина в паспорт, который Терентий взял из шкатулки Валентина Петровича, была вклеена нужная фотография. Стал теперь Терентий Симоновым Николаем Ивановичем, уроженцем Тульской области. Прописан Николай Иванович был в городе, в одном из общежитий.

Приближалась полночь, и хозяин дома предложил гостям ложиться спать.

— Оставь нас с Сергеем Ивановичем, — попросил хозяина Терентий. Тот посмотрел на Дадона и после утвердительного кивка удалился.

— Ну, что Дадон? Теперь наши пути расходятся. Мне нужно долги раздать и попытаться вырваться из города. А тебе можно и здесь отлежаться.

— Вдвоем у нас меньше шансов, — согласился Дадон.

— Тогда я поехал, «Паджеро» я заберу, сожгу где-нибудь подальше отсюда. Это лишний след и его надо уничтожить. Оставить тебе пистолет?

— Нет. Этим от них не спасешься. Напоследок, может, расколешься? Кто ты такой?

— Зачем тебе? — спросил Терентий.

— Кого в молитвах благодарить, как спасителя, — искренне признался Сергей Иванович.

— Так тебя Бог и будет слушать, — ухмыльнулся Терентий. — Лучше свои грехи замаливай.

Они быстро попрощались, Терентий сел в джип и уехал. Водительского удостоверения у него не было, документов на машину тоже. Поэтому риск быть остановленным и задержанным на дороге был велик. Но добраться до города было не на чем. Поэтому Терентий рискнул, и удача была на его стороне. Перед городом был один пост ГИБДД, и обычно в ночное время там останавливали всех подряд. Но сейчас был еще не поздний вечер и Терентий пост проскочил. Он въехал в город и доехал до дома напротив следственного комитета. Завтра только шестое января и Одинцов наверняка придет на работу. Оставив «Паджеро» среди других ночующих машин во дворе дома, Терентий взял пистолет, снайперскую винтовку и, дождавшись, когда из одного из подъездов выйдет человек, зашел в подъезд. Иначе преодолеть кодовый замок на двери подъезда было невозможно, не привлекая внимания. Он поднялся на чердак, замка на двери входа на чердак не было.

— Хоть тут повезло, — подумал Терентий, — шуметь мне нельзя.

На чердаке было темно, пахло кошками, зато было не холодно, так как разводка отопления в доме была сверху. Вдоль периметра чердачного помещения на высоте одного метра от пола была смонтирована труба отопления, плохо заизолированная, от которой вниз шли стояки к квартирам. Поэтому и температура воздуха на чердаке была вполне соизмеримой с температурой в квартирах.

Привыкнув к темноте, Терентий стал продвигаться по чердаку в поисках удобной позиции для стрельбы. Он заглядывал в окна чердака и, наконец, нашёл то, что искал. Из этого окна здание следственного комитета было, как на ладони. Отсюда промахнуться такому стрелку, как он, было невозможно. Теперь нужно было располагаться на ночлег. Терентий поискал глазами по темноте, может быть попадется какая-нибудь тряпка или на худой конец ящик. Не на полу же ложиться. Тут в углу, совсем рядом с трубой отопления он увидел несколько ящиков. Добравшись до них, Терентий рассмотрел импровизированную квартиру. Видимо здесь бывают бомжи, так как тут был и столик из ящиков, и своеобразная лежанка, и куча всякого тряпья. Наверное, тряпье было не очень чистым, но выбирать было не из чего и спать очень хотелось. Терентий накидал тряпья на ящики, чтобы было мягче, и лег сверху. Через мгновенье он уснул.

Сколько он успел проспать, Терентий не понял, его разбудили чьи-то шаги. Он достал пистолет и осторожно снял его с предохранителя. Однако тот, кто шел в его направлении по чердаку, и не скрывался. Напротив, он даже что-то напевал себе под нос. Вскоре глаза Терентия различили мужчину, заросшего щетиной, одетого в такое же тряпьё, на котором он спал. Видимо, эти хоромы, в которых нашёл ночлег Терентий, и принадлежали этому бомжу. Терентий поставил пистолет на предохранитель и спрятал его в кармане.