Стажер

– Это АТРИ, здесь может быть все, что угодно, – туманно пояснил он. – Можешь еще попытаться, я не возражаю. Но результат будет тот же самый.

– Какая-то аномалия, да? – начал догадываться я.

– А ты ожидал чего-то другого? – усмехнулся Жрец. – Сюда трудно попасть и еще труднее отсюда выбраться.

– Допустим, – кивнул я. – Но как же остальные? Ваши ведь устраивают вылазки, аномалия отпускает их.

– Для нас выйти не проблема. А вот у тебя ничего не получится. Объяснять почему, я не буду. Можешь ломать себе голову сколько угодно, но лучше не сегодня. Давай заходи. – Он открыл дверь пошире. – И ложись спать. Тебе нужно как следует отдохнуть.

– Опекаешь меня, как нянька. Может, будешь выносить за мной горшок? – съязвил я.

Лицо Жреца осталось каменным. Он ответил скучным голосом:

– Завтра тебя ждет испытание. Я хочу, чтобы ты его выдержал. И поверь, это в твоих интересах.

– А что со мной будет, если я не выдержу?

– Ты умрешь, – сухо пояснил Жрец.

– Успокоил, – вдохнул я. – Ладно, спать так спать. Только заруби себе на носу: я упрямый и за просто так подыхать не собираюсь.

– Я очень на это надеюсь, – еле слышно прошептал он. – Иногда приходится ставить на темную лошадку. Не разочаруй меня.

Мне было плевать на Жреца и на его надежды. Я хотел спать. Сволочная аномалия порядком вымотала меня. Что касается завтрашнего испытания, то, как говорили наши предки, утро вечера мудренее.

Сначала высплюсь, а там разберемся. В последнее время я привык смотреть смерти в лицо, не испугаюсь сделать это еще раз. Лишь бы выкрутиться.

Я плюхнулся на лежанку, вытянулся во весь рост и закрыл глаза. Веки потяжелели, налились свинцом. Спокойной ночи, Арчи! Сладких снов!

Но перед тем, как вырубиться, я вспомнил: за все время моего пребывания в лагере мне ни разу не попался на глаза Останкинский Шпиль, а значит, место, куда меня занесло, уже не было АТРИ.

Глава 10

За мной пришли утром два изгоя, прятавших лица за бурнусами наподобие арабских. Можно было разглядеть только глаза – внимательные и настороженные. Что же такое с ними произошло, как же сильно их изуродовало, если даже в кругу соплеменников они скрывают свои физиономии?

– Тебя ждут, – сказал один.

Я спустил ноги на пол, нащупал ботинки, кое-как надел и зашнуровал, причем не с первой попытки. Мешала начавшаяся нервная дрожь. Руки тряслись, как у больного старика.

– Чего кота за хвост тянешь? Быстрее давай! – пригрозили мне.

– Я думаю, минута задержки никого не убьет, – вяло пошутил я.

Жрец ушел еще на рассвете, спрашивать, что меня ждет, было не у кого. Я, конечно, попытал счастья, но безуспешно: явившиеся по мою душу делиться секретами не стали. Хотя какие секреты? Скоро все выяснится, вот только, не зная характер надвигающейся угрозы, трудно заранее подготовиться, а постоянно быть начеку невозможно. Я не железный.

Как обычно, погода теплом не радовала. Хотя дождика не было – и то хлеб. Умирать в слякотный день неприятно. Впрочем, и в ясный тоже.

Мутанты конвоировали меня как на расстрел. Один сзади, другой спереди. Могли бы не стараться, дергаться я не собирался.

Мы подошли к толпе диких, собравшейся в сотне метров от жилища Жреца. Мутанты были крайне возбуждены и, завидев меня, зашумели. Тут гадать было нечего: намечалось важное мероприятие, в котором я играл не последнюю роль. Знать бы какую.

Понятно, что присутствовали и Туз, и Жрец. А вот Симбирцева не было. Не посчитал нужным удостоить присутствием или наблюдает откуда-нибудь через видеокамеры. С него станется натыкать в каждый квадратный сантиметр по жучку, а потом балдеть перед стеной мониторов.

Туз и Жрец обменивались односложными репликами. Я навострил уши в надежде вынести из их разговора хотя бы малую толику информации.

– Ты уверен, что его нужно испытать?

– Уверен, – кивнул Жрец. – Там будет хуже. Он должен выдержать.

Мне эти его слова не понравились. Занятная вытанцовывается перспектива: если я пройду обещанное испытание, дальше меня ждет что-то похлеще. Стоит ли дергаться? Да нет, пожалуй, попотеть все же придется. Вчера меня уже попугали смертью. Сегодня от слов могут перейти к делу.

Меня втолкнули в круг. Я пробежал взглядом по собравшимся и ничего хорошего для себя не вынес. Сплошь жуткие хари и ни одного сочувствующего лица. Все ясно, товарищи мутанты. Собрались поглазеть на представление.

А вот Туз и Жрец явно преследовали какие-то цели и стояли здесь отнюдь не из праздного любопытства. И еще Фишка. Он смотрел на меня как обиженный ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Видимо, тоже имел на мой счет планы. Учитывая сферу его интересов, было бы неплохо, если бы он напрочь забыл о моем существовании.

Туз поднял руку. Круг раздвинулся, я оказался в середине. Стоит ли говорить, что настроение у меня не улучшилось. Не люблю быть в центре внимания, и все тут.

– Я драться не буду, – предупредил я, догадываясь, чем были вызваны недавние маневры.

Дикие решили устроить турнир гладиаторов, и я невольно вошел в число этих «спортсменов». Неужто хотят выпустить против меня кого-нибудь из ученых? Так у него шансов ноль целых и еще столько же в периоде. Зашибу. Не хочется, но зашибу. Есть еще и вольные бродяги, но те, кого держали в загоне, не производили впечатления опытных бойцов. Так, случайные искатели приключений и хабара.

– У тебя нет выбора, – невозмутимо бросил Туз. – Дерись или сдохни.

Он демонстративно кивнул стоявшему позади Фишке. Тот слегка повел рукой-хлыстом и улыбнулся, ощерив гнилые зубы. Мне стало тошно. Не о таком бесславном конце я мечтал.

– Ладно, как скажешь. Буду драться.

Фишка обескураженно воззрился на меня. Такого исхода он не ожидал. Моя реакция на его расстройство вполне укладывалась в рамки логики: назло соседу отморожу уши.

Не теряя времени, я начал разминаться: попрыгал с ноги на ногу, похрустел косточками. Гидроперит (его мать!) все же поднатаскал меня в рукопашной, следовательно, противнику придется повозиться.

– Ты должен победить! – напутственно произнес Жрец.

Я посмотрел на него с недоумением.

Такое чувство, будто он на меня в заклад побился и в случае моей победы получит как минимум корову. Я бы отдал ему ее и так, бесплатно. Да что там корову – получку за год вместе с продпайком, лишь бы отпустил на все четыре стороны. С аномалией, не выпускавшей меня наружу, я бы как-нибудь разобрался. Не мытьем, так катаньем.

По резко возросшему шуму стало ясно: количество зрителей увеличилось. Сбежались и стар и млад. Совсем маленьких не было, но двух-трех подростков я приметил. Под конвоем привели пленников. Дикие решили, что и им не помешает развлечься. Жук был целым и невредимым (синяки под глазами – такая мелочь, что и упоминать о них не стоило). Он поприветствовал меня коротким кивком. Я в ответ тоже слегка наклонил голову.