Стажёр
Шрифт:
– Черт побери, Умка, я порой не пойму, ты что, шутить научилась?
– Вопрос некорректен.
– База вызывает борт 103. Как слышите? Прием.
Ник от неожиданности вздрогнул. Из-за ничего не значащей словесной перепалки с Умкой, а скорее от того что не мог решиться на несанкционированное изменение заданного маршрута, он совершенно отвлекся от реальности.
На главном экране появилась хорошо знакомая физиономия Мишки Бирмана из навигационной службы. Тот, будучи на дежурстве, всегда пытался выглядеть серьезным, но его усыпанное конопушками лицо и слегка оттопыренные
– База, слышу вас хорошо. Прием.
– Через 60 секунд отключаем луч, готовься брать управление на себя. Как понял? Прием.
– Понял, база, через 60 секунд взять управление на себя. Прием.
– Контрольное время прыжка после перехода на автономное управление три минуты. Как понял? Прием.
– Понял, три минуты. Прием.
– Даю двойной отсчет, спокойного Космоса!
– Спокойного Космоса!
Экран погас, сверху в правом углу побежали цифры обратного отсчета.
Ник всем телом потянулся в капитанском кресле. Ладно, как говорил кто-то из великих, «вперед, без страха и упрека!»
– Приказываю тебе принять на себя обязанности бортового компьютера борта 103, перепроверить расчеты второго варианта маршрута и приготовиться к прыжку.
– Стажер Ник, исполняющий обязанности командира борта 103, вы подтверждаете приказ о моем назначении бортовым компьютером борта 103?
– Подтверждаю, – Ник в этот момент даже не обратил внимание, если так можно выразиться, на щепетильность Умки. Обычно она сразу по подключении вступала в работу, моментально сканировала и переключала на себя все узлы управления челноком.
– Приказ принят, перехожу на автономное управление, сэр!
Априори считалось, что чувство юмора у машин отсутствует, но Умка его часто озадачивала. Вот и сейчас, как и всегда, когда они пилотировали летательные аппараты, она неизменно переходила на «сэр». Наверное, выкопала в старинных рассказах, что раньше так было принято обращаться к старшему по званию.
– Вот и хорошо, а то мы уже почти минуту в неуправляемом полете. Давай готовиться к прыжку, потом у нас будет время пообщаться.
– До прыжка 27 секунд, садитесь поудобнее, сэр! Включаю антигравитационную систему. И не забудь принять транквилизатор.
– Не умничай, проверь лучше обстановку в точке выхода.
Вот и сейчас, то ли заботится о нем, то ли издевается. У Ника была маленькая проблема – его укачивало во время перехода. Появлялись легкое головокружение и подташнивание. По статистике 0, 001 % людей испытывали подобные симптомы, но Ник, в душе считая себя космическим волком, комплексовал из-за этого и как мог скрывал их от всех.
– В заданной точке выхода флуктуация в пределах нормы, начинаю обратный отсчет. Десять, девять, восемь…
Ник почувствовал знакомую вибрацию, предшествующую нуль-прыжку. Только на этот раз она была не внешней, а более глубокой и, казалось, пробирала до костей. «Принципиально другой тип двигателя», – промелькнули у него в голове слова Шефа.
– Четыре, три…
Внешние экраны помутнели. В глазах пошла рябь, сердце ухнуло куда-то вниз.
– Переход завершен, вышли в намеченный квадрат. Все системы стабильны. Сканирую ближайший
сектор пространства, – голос Умки шел как бы издалека. Странно, но привычной тошноты не было и зрение быстрее обычного приходило в норму.– Какая емкость энергонакопителей?
– 74 %.
– Сколько? – Ник не поверил собственным ушам. – Какая дальность прыжка?
– Расчетная, 390 парсек.
Вот это да! «Валькирия» явно таила в себе много сюрпризов.
– Я правильно понял, что мы сожгли меньше четверти энергии?
– Да, я перепроверила. Набор емкости накопителей идет почти в два раза быстрее, чем на челноках типа «Берсеркер».
– Так это мы так и без подзарядки можем допрыгать.
– По правилам совершать переходы с объемом энергоемкости ниже 25 % не рекомендуется во избежание…
– Знаю – знаю, оставь свои нотации новичкам-первогодкам, – перебил ее Ник.
– К нам идет нуль-сообщение, – сообщила Умка.
– С базы? С каким грифом? – «Уже всполошились, что ли?» – мелькнуло в голове.
– Пока не ясно, только начинает формироваться. Полностью спакетируется через 2–3 минуты.
– Быстро как-то нас вычислили. Как будто знали новые расчетные координаты.
– Бортовой компьютер передал. Он обязан дублировать на базу все свои действия, в том числе и расчет новых координат.
– Я об этом как-то не подумал, – признался Ник. – Проведи расчет новой точки выхода, в нескольких парсеках от второй заданной, у нас будет время на подзарядку. Что-то не хочется мне сейчас объясняться с Овсянниковым.
– В 4, 756 парсек от ранее намеченной есть удобная точка выхода. Флуктуация в пределах нормы.
– Начинай подготовку к прыжку, немедленно! – Ник привычно откинулся в кресло.
– Начинаю обратный отсчет, – голос Умки был сейчас лишен каких-либо эмоций. – Десять, девять, восемь, семь….
Второй переход ничем не отличался от первого. Такая же глубокая вибрация, рябь в глазах и короткое ощущение свободного падения.
– Переход завершен, – вытащил его в реальность бесстрастный голос Умки.
– Вышли в намеченный квадрат. Все системы стабильны. Сканирую ближайший сектор пространства.
– Энергоемкость? – с небольшой хрипотцой в голосе спросил Ник.
– 47 %. Прошли 410 парсек.
– Ну что, неплохая работа. Какой это сектор?
– F 20031 – пограничная зона, дальше Глубокий Космос.
– Да, так далеко я еще не забирался, – Ника разобрало любопытство. – Открыть внешний экран!
Рубка управления мгновенно сделалась прозрачной, и Ник, вскрикнув, вцепился руками в поручни кресла. Он словно оказался парящим в открытом пространстве. Иллюзия была настолько полной, что ему понадобилось какое-то время, чтобы убедить свои обманутые органы чувств в том, что челнок никуда не пропал, что сам он все еще находится в рубке управления. Он все-таки потянулся к пульту управления, также парящему в пустоте, и без всякой надобности пощелкал каким-то тумблером. Потом отстегнул ремни и осторожно слез с кресла. Пол рубки был абсолютно прозрачен, но под ногами привычно чувствовалась его упругость. Ник хотел для верности на нем попрыгать, но, поколебавшись, передумал.