Стеклянная свадьба
Шрифт:
– Фейт, – вдруг перебил меня Питер. – Пожалуйста, прекрати. – Он вертел в руках нож, а на лице его появилось какое-то странное выражение. – Я хочу кое-что сказать тебе.
– Дорогой, что бы ты ни сказал, это не имеет значения.
– Имеет, Фейт. Имеет значение для меня.
– Питер, – заверила я и сделала еще один большой глоток бордо, – что бы это ни было, сегодня вечером это не важно.
– Важно, – возразил он мне. – Важно. И даже очень. Потому что ты тут сидишь и говоришь о том, какой я потрясающий парень, а я, честно говоря, не могу этого вынести.
– О, дорогой, извини, – сказала я. – Я
– В этом-то все и дело, – заметил он. – Именно этого я не могу вынести.
– Почему?
– Фейт, – произнес он, вертя в руках бокал. – Я сделал нечто довольно… глупое.
– Ты сделал что-то глупое? – как эхо повторила я. – О Питер, я уверена, что это пустяки.
– Это не пустяки, – возразил он.
– Действительно, Питер…
– Нет, дорогая, выслушай меня, – сказал он, пристально глядя мне в глаза. Я видела, как он вдохнул, потом выдохнул. – Фейт, – пробормотал он. – Я был неверен тебе.
Мой бокал с вином застыл в воздухе.
– Что, прости?
– Нет, ты меня прости, потому что я спал с другой.
– О, – сказала я, ощущая, как вспыхнуло мое лицо.
– Но это было всего лишь раз, – добавил он. – И это не имеет никакого значения.
– О, – снова произнесла я.
– Я рассказываю тебе об этом потому, что мы готовы вступить в новую жизнь, начать новую главу; и я знаю, что просто не смогу жить в мире с собой, если чистосердечно во всем не сознаюсь.
– О, – опять сказала я. Казалось, будто это единственное слово, которое я знаю.
– Видишь ли, Фейт, – продолжал он, опустив взгляд на своего несъеденного цыпленка. – Ты весь вечер твердила о том, какой я «честный» и «правдивый». Так что я не смог скрыть от тебя тот факт, что…
– Что?
– Ну, что у меня был небольшой… загул.
– Загул? – эхом повторила я. – С кем?
– Послушай, – устало бросил он. – Это неважно. Все кончено. Это была ошибка, и она никогда не повторится.
– Извини, дорогой, – сказала я, стараясь сохранять спокойствие. – Мне кажется это несправедливым, ты говоришь мне, что у тебя был… загул, а затем отказываешься отвечать с кем, потому что… Боже мой, Питер, – внезапно пробормотала я. – Ты мне изменил.
– Да, – тихо ответил он. – Изменил. Но это неважно, – повторил он. – Меня к этому подтолкнули. Я… я немного выпил, это был просто… один из таких случаев.
– Пожалуйста, скажи мне с кем? – настойчиво допытывалась я, чувствуя, как мои ладони становятся влажными.
– Я…
– Пожалуйста, Питер. Мне хочется знать.
– Ну…
– Просто назови мне ее имя.
– Нет.
– Давай, скажи мне!
– Не могу.
– Можешь!
– Послушай, я…
– Назови мне ее имя, Питер.
– Хорошо, – со вздохом сдался он. – Это Энди Метцлер.
Мои руки взметнулись к губам.
– Ты спал с мужчиной?!
Питер с изумлением воззрился на меня. Казалось, он просто шокирован.
– Нет, с этим все в порядке, – сказал он. – Ты не понимаешь.
– Нет, не в порядке, – огрызнулась я. – Абсолютно Не в Порядке, Питер!
– В порядке, – настаивал он.
– Нет, черт побери.
– Все в порядке, Фейт, видишь ли, Энди женщина.
– Что?
– Энди
Метцлер женщина, – повторил он.Я открыла рот от изумления.
– Ты никогда не говорил мне об этом.
– Ты никогда не спрашивала.
– Но ты никогда не говорил – только «Энди это, Энди то», – я не имела ни малейшего представления, что это женщина.
– Что ж, – тихо сказал он. – Она женщина. Согласен, это довольно странное имя для женщины. Но она ведь американка.
– Понятно, – медленно произнесла я. – Как Энди Макдауэлл.
– Да, – согласился он. – Так.
– И ты вступил с ней в связь? Он кивнул.
– Когда?
Он вертел в руках солонку.
– Когда, Питер?
– Во вторник.
– Во вторник? Вчера? О да, конечно, – кивнув, заметила я. – Ты собирался пригласить ее на ленч в «Ритц». Чтобы отпраздновать. Что ж, действительно отпраздновали.
– Послушай, одно за другим, – робко начал он. – Она давно проявляла ко мне интерес, Фейт, и подбиралась ко мне несколько месяцев. Честно говоря – со дня нашего знакомства. А ты стала относиться ко мне с подозрением, мне все это надоело, а к ней я чувствовал огромную благодарность за то, что она нашла мне работу, так что я просто не смог… отказать.
– А, понятно, – насмешливо бросила я. – Ты переспал с ней, чтобы не оскорбить ее чувства. Какой джентльмен. Я так горжусь тобой, Питер. Ты, наверное, снял номер?
– Да, – тихо сказал он. – Мы сняли номер. И внезапно в тот момент, в тот ужасный момент, когда он произнес «мы», я вдруг почувствовала, что правдивость не самое привлекательное качество Питера.
– Так что она получила свое вознаграждение, – мрачно заметила я, ощущая, как у меня в горле застрял огромный комок. – Какая ирония судьбы, – пробормотала я, сжимая и разжимая салфетку, – какая ирония. Последние две недели я была просто одержима мыслями о какой-то шотландке по имени Джин, которая оказалась французом Жаном; а теперь ты рассказываешь мне о романе с американкой по имени Энди, которую я всегда считала мужчиной!
– Да…
Я покачала головой и с горечью прошептала:
– Что ж, что ж, что ж… – затем подняла на него глаза и сказала: – Это так больно.
– Извини, – сказал он. – Я не хотел причинять тебе боль. Но она вынудила меня.
– Не будь смешным, – бросила я.
– Но это действительно так, – устало повторил он. – Я ясно дал ей понять, что женат. Но теперь, когда наши профессиональные отношения подошли к концу, она просто…
– Решила перевести их в личные.
– Да. О, я не знаю… Она… так надавила на меня.
– Я не верю тебе, – прошипела я. – Думаю, ты спал с ней, потому что хотел этого.
– Нет, не хотел.
– Лжец!
– Говори потише.
– Признайся!
– Хорошо, да, хотел!
– Ты хотел!
– Да. Раз ты вынуждаешь меня признаться в этом, да, черт побери! Хотел!
– Ублюдок! – выпалила я и сама была поражена, услышав свои слова, потому что никогда в жизни так его не называла.
– Я находился в состоянии такого стресса, Фейт, – простонал он и опустил голову на правую руку. – Эти последние шесть месяцев были сущим адом. Да и ты стала нападать на меня. Не давала мне покоя, гонялась за мной, словно терьер за крысой, и постоянно твердила то про эту женщину, то про эту жевательную резинку, то про эти сигареты.