Стеклянная свадьба
Шрифт:
– Чтобы подготовить себя к мессе, – говорил священник, – давайте вспомним наши грехи.
Мне не давали покоя не собственные грехи, а грехи моей матери. У нас с ней состоялся крупный разговор по телефону.
– Мы просто немного позабавились, – сказала мама.
– Позабавились! – воскликнула я.
– Мэтту нравится заниматься расчетами, а это был наш маленький секрет.
– Еще бы! Папа никогда бы этого не одобрил, знай он об этом. А уж мои взгляды на этот счет тебе прекрасно известны. Это все равно что прямиком отправиться в казино.
– Дорогая, биржа – совершенно добропорядочное учреждение, – спокойно заявила моя мать, – до тех пор, пока ты отдаешь себе отчет в
– Видимо, про Мэтта этого нельзя сказать, – с сожалением заключила я. – Это и не удивительно, ему всего двенадцать. Поверить не могу, что ты использовала собственного внука в корыстных целях.
– Фейт, я делала это не ради корысти, – запротестовала она. – Я даже представить себе не могла, что мы получим столько денег. Я просто думала, что для него это будет развлечение.
– Да ну?
– Что это расширит границы его знаний. То есть, я хочу сказать, чтобы толком этим заниматься, нужно следить за тем, что происходит в мире. Теперь я разбираюсь в политическом положении в Боливии, – с энтузиазмом добавила она. – И знаю все об урожаях сои в Штатах.
– Да, но он запустил учебу, – ответила я ей. – Он отстает по латыни, с древнегреческим вообще полный кошмар. А по французскому и истории отметки у него хуже некуда. Мама, ты не представляешь, как я зла!
– Прости, Фейт, – ответила она. – Но я придумала, как поправить дело.
Так что на прошлой неделе они с папой на месяц уехали с детьми во Францию. Возле Бордо они сняли маленький домик. Теперь Мэтт сможет поупражняться во французском, а мама собирается помочь ему нагнать упущенное. Вот такое ей выпало наказание. Очень даже неплохое, размышляла я, как и все, склоняя голову в молитве. Гораздо интереснее, чем бесчисленное множество раз прочитать «Слава Марии». Дети были в восторге. Я тоже довольна. Но не потому, что теперь могу больше времени проводить с Джосом. Когда он сказал мне про ноутбук, я действительно очень расстроилась. Мне не понравилось, что Джос солгал мне. Мне это очень не понравилось. Но когда я наконец поняла, почему он солгал, то испытала облегчение и благодарность.
– Видишь ли, Фейт, – признался он мне на следующий день после катастрофы в школе, – мне очень нравится Мэтт. Он такой замечательный парнишка – да и Кейти тоже замечательная, – и мне тяжело было смотреть, как он переживает. Конечно, я не знал, откуда взялся ноутбук, – добавил Джос, – но когда увидел, что ты загнала его в угол, то притворился, будто это я подарил.
– А Мэтт явно не собирался тебе противоречить, – договорила я, – потому что ты избавил его от неприятностей.
Джос кивнул.
– Дорогой! – воскликнула я, бросаясь ему на шею. – Ты решил защитить моего сына! Это так благородно с твоей стороны! Ты такой добрый!
Он взглянул на меня и улыбнулся. Что ж, Джос действительно солгал мне, но у него для этого была веская причина.
Боюсь, Кейти скептичнее отнеслась к его объяснению. Она считает, что Джос помог Мэтту, чтобы я была ему чем-то обязана. Я заявила ей, что эта теория курам на смех, ведь он никак не мог знать, что я выясню всю правду.
– Слушай, мам, – назидательно сказала Кейти, – Джос знал, что он в выигрышном положении. Либо он оказывается щедрым дарителем ноутбука, либо преданным бойфрендом, который благородно покрывает «грехи» сына своей подруги. Наверное, он чувствует себя ужасно неадекватным, – добавила моя дочь, как нечто само собой разумеющееся, – если готов на такие поступки, лишь бы его любили.
– Какая ты неблагодарная, – упрекнула я дочь. – А ведь он подарил тебе на день рождения исключительно дорогую книгу и громадный торт. Он же мог этого и не делать, верно?
– Ну и что? – отозвалась
она.Признаюсь, цинизм Кейти приводит меня в уныние, ведь она так молода. Но сейчас, сидя в церкви, я чувствовала, как исчезает напряжение последних дней. Солнце, льющееся сквозь цветные витражи, пускало красные, синие и золотые блики, словно частички радуги.
– Да пребудет с вами Господь, – произнес священник, поднимая руки. – И с вами. Месса окончена. Идите с миром.
И я пошла с миром. Я в самом деле чувствовала себя примиренной, потому что на этот раз все в мире было благополучно. Питер вел себя со мной вполне сносно. Похоже, между нами установились вполне разумные отношения. Может, нам удастся стать «партнерами на расстоянии», с оптимизмом думала я, как Мику Джаггеру и Джерри Холл. Моя мать стремилась исправить положение дел и отправилась с внуками в интересное путешествие, а я встречалась, причем к этому времени вполне серьезно, с мужчиной талантливым, чутким и добрым. Сворачивая на Эллиот-роуд, я взглянула на свои часы. Было всего без десяти девять. Джос наверняка еще в кровати, размышляла я. Как раз успеем позавтракать и поедем в Виндзор на поло. Лили пригласила нас на Картье [93] – прежде я там никогда не бывала. О да, в моем мире все прекрасно, весело думала я, открывая ворота. И тут я с удивлением услышала громкие голоса – вернее один голос. Я потихоньку открыла ключом входную дверь и поднялась наверх. В моей спальне, спиной ко мне, все еще в пижамных штанах, стоял Джос.
93
Cartier International – крупнейший ежегодный турнир по поло.
– Ну что тебе нужно, Грэм? – вопил он, пока я стояла, застыв от изумления. – Что тебе нужно, черт возьми? А? – Грэм уставился на него с выражением холодного презрения. – Почему ты не любишь меня? Почему? – кричал Джос, подбоченившись. – Всем остальным я нравлюсь. А тебе нет. Тебе нужно отличиться. Ну не знаю я, почему ты меня не любишь, тупая ты дворняга! Ведь я все для тебя делал!
Грэм по-прежнему взирал на него с холодным пренебрежением, но это распалило Джоса еще больше.
– Слушай, тебе нужно лечиться! – ожесточенно добавил Джос, тряся головой. – Ты и сам это понимаешь, верно? Слышишь, Грэм? – он погрозил псу пальцем. – У тебя слишком унылый вид. Вот именно! Унылый! Так что давай смотреть правде в лицо: тебя нужно лечить. Тебя. Нужно. Лечить. Потому что у тебя серьезные! ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ!! ПРОБЛЕМЫ!!!
– Джос, – негромко позвала его я.
Он моментально развернулся, и я увидела его потрясенное лицо.
– Джос, – повторила я. Грэм тут же бросился ко мне. – Я не хочу, чтобы ты кричал на пса.
– Ну а я не хочу, чтобы этот проклятый пес кусал меня! – выпалил Джос в ответ.
Я никогда еще не видела Джоса разозлившимся. Он побагровел, на виске набухли вены, он весь дрожал и, кажется, чуть не плакал. Он показал мне на левую лодыжку и с укором взглянул на Грэма.
– Но… Я ничего не вижу, – проговорила я.
– Значит, плохо смотришь, – отрезал он.
Я присела и внимательно осмотрела его ногу. Действительно, на лодыжке, чуть пониже кости, я заметила небольшую царапину.
– Боже мой, неужели опять, – пробормотала я. – Мне очень жаль.
– Мне тоже, Фейт. Мне очень жаль. А кроме того, я очень, очень расстроен тем, что этот пес знает меня уже полных два месяца, но продолжает относиться ко мне, как к Биллу-взломщику, черт побери! Я всего лишь хотел встать с постели, – с яростью продолжал он. – А он набросился на меня.