Стеклянный ключ

Вы просто ошеломили меня своей добротой, – сначала Ваш визит, затем эти фрукты. Даже не знаю, как и благодарить Вас. Надеюсь, что когда-нибудь мне представится возможность на деле выразить Вам свою признательность.

Преданный Вам Нед Бомонт".

Кончив писать, он перечел письмо, разорвал его и переписал заново. На этот раз он переставил слова в третьем предложении. Теперь оно кончалось так: «...выразить свою признательность на деле».

VI

В это утро Нед был уже в халате и домашних туфлях. Когда вошла Опаль, он сидел за столом у окна палаты и, завтракая, просматривал последний выпуск «Обсервера». Сложив газету и бросив ее рядом с подносом, он поднялся.

– Привет, малышка, – сказал он сердечно.

– Почему вы мне не позвонили, когда вернулись из Нью-Йорка? – строго спросила она. Опаль была бледна и оттого выглядела старше своих лет. Ее широко открытые голубые глаза потемнели от волнения. Держалась она прямо, но без натянутости. Не замечая стула, который Нед поставил рядом с ней, она настойчиво повторила: – Почему вы не позвонили?

Он снисходительно рассмеялся:

– А тебе идет это платье.

– Нед, я прошу вас, пожалуйста...

– Так-то лучше, – сказал он. – Я собирался зайти, но... Так много событий произошло, пока меня тут не было, и еще больше, когда я вернулся. А к тому времени, как я с ними разделался, мы не поладили с Шедом О'Рори, и вот я попал сюда, – он махнул рукой, – в больницу.

Его легкомысленный тон не помог. Опаль оставалась серьезной.

– Этого Диспейна повесят? – спросила она резко.

Он снова засмеялся:

– Если мы будем разговаривать в таком тоне, ничего у нас не получится.

Она нахмурилась и повторила, но уже не таким повелительным тоном:

– Его повесят?

– Не думаю, – ответил он, покачав головой. – Видимо, Тейлора все-таки убил не он.

Она, казалось, ничуть не удивилась.

– Вы знали об этом, когда просили меня... помочь... достать эту улику против него?

– Конечно, нет, малышка, – улыбнулся он укоризненно. – За кого ты меня принимаешь?

– Неправда, знали. – Ее голос был таким же холодным и презрительным, как и сузившиеся голубые глаза. – Вам нужно было получить свой долг, вот вы и заставили меня помочь вам... Чтобы шантажировать этого Диспейна.

– Думай как хочешь, – ответил он безразлично.

Она сделала шаг в сторону. Ее подбородок задрожал, но она овладела собой, и на ее лице снова появилось решительное и независимое выражение.

– А вы знаете, кто убил? – спросила она, пытаясь заглянуть ему в глаза.

Он медленно покачал головой.

– Отец?

Нед моргнул.

– Ты хочешь спросить, знает ли Поль, кто убил Тейлора?

Она топнула ногой и закричала:

– Я хочу знать, не отец ли его убил!

Нед закрыл ей рот рукой.

– Замолчи, – пробормотал он, быстро взглянув на закрытую дверь.

Она оттолкнула его руку и отступила назад.

– Так это он убил?

– Если ты уж так лихо соображаешь, – глухо сказал он злым голосом, – так хоть не ори. Держи свои идиотские домыслы при себе. Никому нет до них никакого дела. Нечего оповещать об этом весь город.

Потемневшие глаза Опаль широко раскрылись.

– Значит, это все-таки он, – уверенно произнесла она тихим, безжизненным голосом.

Нед резко наклонился и приблизил к ней искаженное злобной улыбкой лицо.

– Нет, моя радость, – сказал он, с трудом сдерживая бешенство. – Нет, он не убивал Тейлора.

Не двигаясь с места, все такая же суровая, она твердо спросила:

– Если убил не он. не понимаю, какое значение имеет, что я говорю и как громко.

Уголки его губ насмешливо поползли вверх.

– Ты еще очень многого не понимаешь. И никогда не поймешь, если будешь себя так вести. – Он отошел от нее и сунул кулаки в карманы халата. Теперь уголки его губ опустились, лоб прорезали глубокие морщины, прищуренные глаза не отрывались от пола. – Кто внушил тебе эту нелепую мысль?

– И вовсе не нелепую, вы сами это прекрасно знаете.

Он нетерпеливо пожал плечами.

– Откуда ты это взяла?

– Ниоткуда, – она тоже пожала плечами. – Я... я сама поняла вдруг.

– Чепуха, – глядя исподлобья, резко бросил он, – ты читала сегодняшний «Обсервер»?

– Нет.

Он не отрывал от нее тяжелого, подозрительного взгляда.

Ее лицо слегка порозовело от досады.

– Да не читала я. А для чего вам это знать?

– Значит, нет? – спросил он все еще недоверчиво и задумался. Внезапно лицо его прояснилось. Он вынул правую руку из кармана и протянул к ней ладонью вверх. – Дай посмотреть письмо.

– Что? – Она взглянула на него округлившимися от удивления глазами.

– Письмо, – повторил он, – напечатанное на машинке, без подписи, с тремя вопросами.

Она в замешательстве опустила глаза и после секундного колебания открыла сумочку.

– Как вы узнали?

– Все в городе хотя бы одно такое получили, – ответил он небрежно. – Ты что, раньше не получала?

– Нет! – Она протянула ему смятый листок бумаги.

Он разгладил его и прочел:

"Неужели вы не знаете, что вашего возлюбленного убил ваш же отец?

А если не знаете, то зачем вы помогали ему и Неду Бомонту в их попытке приписать это преступление невинному человеку?

Отдаете ли вы себе отчет в том, что, помогая отцу уйти от суда, вы сами становитесь соучастницей преступления?"

Нед кивнул и беспечно улыбнулся.

– Все они на один лад. – Он скомкал листок и швырнул его в корзину для бумаги возле стола. – Вероятно, получишь еще, раз уж попала в список адресатов.

Закусив нижнюю губу, Опаль Мэдвиг испытующе посмотрела на спокойное лицо Неда блестящими, недобрыми глазами.

– О Тори, – продолжал Нед, – готовит материал для предвыборной кампании. У меня, как ты знаешь, были с ним неприятности. А все потому, что он думал, будто я порвал с твоим отцом и соглашусь за деньги помочь ему состряпать уголовный процесс против Поля. Шеду неважно, правда ли это, ему важно провалить кандидатов Поля. Я отказался.