Стекляшки
Шрифт:
– Пора идти чинить сети. Завтра утром я отправляюсь ловить рыбу.
– Тут Джуао сделал многозначительную паузу.
– Ты составишь мне компанию, а Кэйл?
– Удивительно, что ты меня приглашаешь… Да ведь ты же отослал ребят!
Мой друг кивнул.
– Но я же не могу расстаться с морем! Всю свою жизнь я провел в этой деревне. Где же мне еще ловить рыбу, как не
Я допил кислое молоко.
– Обрыв на краю Разлома высокий… Вечером можно будет собрать много битой рыбы. Мелкая рыбешка уйдет ко дну, а большие рыбины всплывут.
Джуао кивнул.
– Знаю. Мы оправимся за ними на рассвете. Мы встали.
– Пока, Джуао.
Я захромал назад, к берегу.
Эпилог
Туман укутал пляж сырым одеялом и не желал уползать часов до десяти. Я бродил по песку, тыкал в груды водорослей своей деревянной ногой. Потом поднялся на прибрежные скалы. Только тогда я увидел ее.
– Ариэль?
Девушка была внизу, стояла на коленях у воды, низко опустив голову. Ее рыжие волосы оказались сострижены так коротко, что полностью обнажились жаберные щели. Плечи то и дело вздрагивали от рыданий.
– Ариэль?
Я стал спускаться по сверкающим от влаги камням. Девушка даже не повернулась в мою сторону.
– Сколько ты просидела здесь?
– спросил я ее. Ариэль наконец-то подняла голову, но она лишь молча
покачала ею в ответ на мой вопрос. Глаза ее покраснели от слез. Лицо ничего не выражало.
Шестнадцать? Кто был тот психолог, который сотню лет назад провозгласил, что юноши и девушки не взрослеют без серьезных жизненных невзгод?
– Не хочешь подняться ко мне в дом?
– спросил я у Ариэль.
Она быстро покачала головой, но потом замерла. А я продолжал:
– Думаю, они отослали тело Тарка назад, в Манилу.
– У него не было семьи, - ответила она.
– Его должны были похоронить здесь, в море.
– Я не знал…
Осколки грубого вулканического стекла лежали по всему пляжу. Они были
различной формы и все матовые…– Ты… ты сильно любила Тарка? Мне казалось, вы созданы друг для друга.
– Да. Он был ужасно милым… - Потом Ариэль поняла, что я имел в виду, и вздрогнула всем телом.
– Нет, - поправилась она.
– Нет. Мне больше нравился Джонни… помнишь, мальчик из Калифорнии? Он был среди охотников в прошлую ночь. Мы с ним оба из Лос-Анджелеса, но встретились только здесь. А теперь… его тело тоже отослали родным.
Девушка закрыла глаза.
– Извини.
Вот так! Я оказался черствым калекой, надругавшимся над чувствами девушки. Если бы вы оказались на моем месте и, как я, взглянули бы на себя в зеркало, вам бы тоже не понравилось то, что вы увидели.
– Извини, Ариэль. Она открыла глаза.
– Давай поднимемся ко мне. Ты поешь авокадо. У меня они есть, а в супермаркете нет. Только на базаре. Они лучше калифорнийских.
Ариэль огляделась с отрешенным видом.
– Никто из амфибий не ходит туда. Обидно, потому что скоро рынок закроют, и тогда авокадо подорожают… Растительное масло и виноград - все, что стоит там покупать, кроме авокадо.
– Я снова повернулся к скалам.
– А может, чашечку чая?
– Ладно.
– Ариэль попыталась изобразить улыбку. Я знал, как плохо сейчас бедному ребенку.
– Спасибо… Но я все равно ненадолго.
Мы стали подниматься на скалы, к моему дому. Когда мы добрались до заднего дворика, Ариэль остановилась и обернулась:
– Кэйл?
– Да?.. Что?
– Видишь вон то облако над водой? Единственное на небе. Оно как раз над тем местом, где было извержение?
Я искоса взглянул на облако.
– Думаю, да…. Заходи…
Samuel R. Delany. Driftglass 1967