Стеллар. Заклинатель

Ответ, впрочем, пришел почти сразу же – назревающий заговор кланов, косвенным участником которого являлся Свен Грэйхольм. Выбор был не случаен, Немезида под прикрытием внедрилась в Тимус, чтобы раскрыть его. Скорее всего, хотела быть ближе к теме – наверняка ниточки тянулись и к преподавателям Тимуса, и к офицерам Легиона. Уроженке Авалона, пользующейся уважением и популярностью у клановых выходцев, это гораздо проще, чем человеку со стороны. Возможно, настоящая Аурелия тоже имела отношение к верхушке мятежников, возможно, именно за это она и поплатилась жизнью.

— Так что, ты будешь говорить?

— Я как минимум хочу услышать твои вопросы, — ответил я. — А вообще, почему мы тут с тобой наедине, где остальные городские Инкарнаторы?

— Ты разговариваешь со мной, потому что тебя нашла и схватила я, — жестко ответила Немезида. — Я отвечаю за контрразведку и контршпионаж, и у меня, поверь, оч-чень широкие полномочия. Доживешь ли ты до знакомства с Советом и другими Инками – зависит исключительно от меня. И от твоего поведения, конечно. Будешь послушным мальчиком – и, возможно, мы неплохо поладим.

Она невероятна тщеславна, вдруг понял я. Даже сквозь сотни лет и десятки прожитых жизней Немезида жаждет славы и признания. Именно поэтому она «крутила» меня в одиночку. Она хочет полностью распутать клубок, разгадать загадки – и принести своим хозяевам ответы на золотом блюдце, чтобы получить заслуженные восхищенные овации. И когда пришло это понимание, стало намного легче – потому что теперь я нашел ее уязвимое место.

— А вопросы очень простые, — она прищурилась. — Давай в таком порядке. Кто ты на самом деле? С какой целью ты проник в Город и внедрился в Тимус? Какова была цель операции с уничтожением Сциллы? Что ты искал на Полигоне в Башне Пустоты? И наконец, о чем ты договорился с главным Котом на Меркаде?

Вопросы Немезиды были точными. Я спокойно ответил:

— Мое имя ты уже назвала. Да, я Инкарнатор Стеллара. Я не враг и не шпион, я действую сам по себе. Поэтому и решил помочь со Сциллой… потому что мог, а ваши Инки не справлялись. Насчет Башни Пустоты и Кошек – извини, на эти вопросы я отвечу только руководству Города.

— Издеваешься? — прошипела Немезида, — Кажется, мальчик, ты недооцениваешь ситуацию. Я могу сделать с тобой все что угодно. Вывернуть тебя наизнанку и завернуть обратно.

— Кажется, ты мне пытаешься угрожать? — спросил я спокойно. — Но зачем? Повторяю, я вам не враг.

— Думаешь, ты первый Инк-шпион, в чужом теле решивший внедрится в Город? Одержимые, Святые, другие ублюдки – давно копают под нас, — сказала Немезида. — Видимо, они на последнем издыхании – твоя подготовка вызывает искреннюю жалость. Для меня совершенно очевидно, что ты одно из звеньев цепи врагов. Так что, ты дашь мне ответы?

— А если нет, то что? Будешь пытать?

— Инки, как правило, очень устойчивы к пыткам, — холодно усмехнулась Немезида. — Но есть другие способы получить информацию. Разные. Например, в Тимусе есть девушка, с которой ты вступил в интимную связь. Скажи, она тебе дорога? Кажется, она боится боли? Хочешь, я…

Я промолчал, сжав зубы. Немезиде не стоило упоминать Эсси – в моих глазах она мгновенно утратила всю человечность, став на одну доску с Оскалом и Ивил, без зазрения совести скармливавшими пленников своим гармам. Лже-Заклинательница уже сделала свои выводы, заочно судила и приговорила меня. Судя по всему, она абсолютно беспринципна и недаром носит имя богини мщения.

— И ты будешь пытать невинную девушку? А как же директивы системы Стеллара? Чем же ты отличаешься от дикарей за Стенами?

— Моралист? — звонко рассмеялась Немезида. — Это действительно смешно! Инкарнатор, рассуждающий о морали? Такого бреда я не слышала давно, со времен Прометея!

— Да? Слушай, а это правда – байки, что именно ты прикончила его?

Я намеренно пытался раскачать ее, немного вывести из себя. Других вариантов не было, кроме как пробивать на эмоции и заставить совершить необдуманные действия. Я уже понял, что имею дело с «грязной рукой», которой Город и Совет карают тайных врагов, оставаясь при этом непогрешимыми.

Однако я действительно ее недооценивал. Накатывало отчаяние – я был пойман в ловушку, из которой не существовало выхода. Стоило начинать звать на помощь Мико – других вариантов не имелось.

— Нет, конечно. Это пропаганда Одержимых. — Немезида осталась непроницаема, но в глазах мелькнуло что-то, заставившее думать, что я ткнул в старую незажившую рану.

Мико: Спокойно, Грэй. Думаю, это форс-мажорная ситуация, которую мы предвидели в прошлом. Ее нейросеть отключена, ей нужна информация. Так дай ей то, что она хочет!

— Ты активировал когитора? Отключи, — резко приказала она. — Он тебе все равно не поможет.

Ее пси-восприятие давно прощупывало меня, подобно тому, как я держал в поле “Повелителя Стаи” трибутов. Скованный ошейником, я мог лишь защищаться, создав непроницаемую оболочку вокруг разума. Резкие зондирующие уколы вызывали всплески боли в висках, и я невольно поморщился.

— Не сопротивляйся, — предупредила она. — Я еще даже не начала ломать тебя, не трать силы. Но, думаю, пора приступать.

Она резко вскинула руки – зазвенели золотые браслеты на тонких запястьях – и достала из воздуха уже знакомый обруч амплификатора. Формой он отличался от моего – изящная диадема с листьями и цветами, с большой «слезой Ши», имитирующей драгоценный камень. В другой руке появился сияющий азур-конденсатор, который защелкнулся в затылочной ячейке. Возможно, он содержал выкачанную из меня же А-энергию.

Заклинательница медленно допила свой напиток и надела усилитель. В сияющей короне из цветов и листьев на распущенных золотых волосах она казалась таинственной и прекрасной принцессой, но за соблазнительным образом скрывалась опаснейшая хищница, приготовившаяся к броску.

— Ладно, раз ты не хочешь помогать, я сейчас сама посмотрю, что ты там скрываешь, — мило улыбнулась она. — Знаешь, говорят, это похоже на изнасилование. Постарайся громко не орать, ладно?

Она наклонилась ко мне, прижала тонкие пальцы к моим вискам. Глаза Немезиды разгорались азур-свечением, волосы зашевелились, черты лица заострились, приобретя пугающий вид. Наши взгляды связались осязаемой светящейся нитью, и я почувствовал, как в мою защиту вгрызается неумолимый ментальный бур.