Стена глаз. Земля - пустыня. Флаг в тумане

— А мы еще сумеем на Гиндза выпить? Мы там окажемся в половине двенадцатого. Дадут ли нам посидеть спокойно, не торопясь?

— Все будет в порядке. Отсюда нам на машине полчаса, значит, в половине двенадцатого мы там. Проскочим, и до начала первого никто нас не выставит, — сказал Нисимото. — Я там знаю один бар в закоулке. Барчик неприметный. Парадную дверь закроют — полиции и невдомек, вот и гуляют до глубокой ночи.

— Давно ты его знаешь? — спросил Абэ, смывая мыло с лица.

— С месяц. Хозяйка заведения родом с Кюсю, и половина девочек — тоже.

— В самом деле, ты ведь у нас с Кюсю. — Абэ взглянул на Нисимото.

— Угу! — ответил за Нисимото Ямакава, вытирая лицо полотенцем. — Терпеть не могу, когда ты начинаешь кичиться своим происхождением. Я-то родом из Отару, с Хоккайдо. Правда, если ты заплатишь по счету половину, тогда дело другое.

Настроение было особое — то, которое бывает, когда работа сделана. Целый месяц напряженного труда позади. Теперь им море по колено. Хорош или плох получился журнал — решать читателю, а им остается только положиться на волю небес и уповать на то, что номер будет хорошо раскупаться.

Троица молодых журналистов села в редакционную машину и отправилась на Гиндза. Нисимото приказал водителю свернуть в противоположную от Западной Гиндза сторону.

— Как, сюда? — немного приуныл Ямакава.

Огней здесь было немного, прохожие редки.

— Сюда. Пока у меня еще нет состояния, чтобы ехать на Западную Гиндза. Все впереди, — ответил Нисимото.

— Хозяйка с Кюсю — вот почему ты поддерживаешь это заведение. Только благодаря тебе оно и существует!

— Ясное дело — магнат Нисимото! — откликнулся на эту шутку сам Нисимото. — Один из богатейших людей!

Бар «Кайсо» располагался не на улице, а в глухом переулке.

Нисимото, шедший впереди, энергично распахнул дубовую дверь. Войдя следом за ним, Ямакава и Абэ оглядели помещение. Из глубины темного зала, поделенного на кабинки, появились со словами приветствия хозяйка и три девушки-официантки.

— Пожалуйте сюда. — Одна из официанток легонько подтолкнула Нисимото к свободной кабинке в углу.

— Что-то вы нас забыли, — со смехом сказала хозяйка, обращаясь к Нисимото.

— Дел много, — Нисимото протер лицо влажной горячей салфеткой «о-сибори» и добавил, указывая на Абэ и Ямакава: — Мои сослуживцы.

Хозяйка снова поклонилась.

— У вас многие с Кюсю? — спросил Ямакава хозяйку.

— Да. Я сама оттуда, и поначалу привела с собой двух-трех девочек. Так и пошло.

Официанток было семь или восемь.

— Нисимото у нас тоже с Кюсю, так что если его уволят, вы уж возьмите его хоть барменом, — пошутил Ямакава.

Хозяйка и официантки засмеялись.

— Ладно, ладно. Кстати, Нисимото-сан, у нас еще одна девочка с Кюсю приехала, — вспомнила хозяйка и попросила сидевшую рядом официантку: — Нобу-тян, позови-ка ее на минутку.

Официантка тут же встала.

— Я вижу, вы их специально подбираете только с Кюсю, — подковырнул Нисимото, но в это время к столику уже подошла худенькая девушка. За спиной девушки сверкали стоявшие рядами бутылки с виски. Этот фон лишь подчеркивал линии ее фигурки.

— Риэ-тян, [45] присаживайся тут, — хозяйка немного подвинулась, уступая девушке место. — Я вот о ней говорила, — обратилась хозяйка к Нисимото.

Лампа под красным абажуром, зажженная на столе, отбрасывала свет на лицо девушки.

Абэ стал невольно всматриваться в ее черты. Это была девушка, которая говорила по телефону с конторой адвоката Оцука.

Глава пятая

Кэйити Абэ изумленно уставился на Кирико Янагида.

45

Риэ-тян — в данном случае уменьшительное от Кирико.

Кирико чопорно сидела рядом с хозяйкой. Настольная лампа светила тускло, и, может, из-за этого Кирико не особенно разглядывала троих мужчин, сидевших напротив нее. Она еще не освоилась здесь и явно не знала, куда девать глаза.

Абэ неотрывно смотрел на Кирико. Перед ним было все то же пленительное девичье лицо: опущенные глаза, легкая морщинка на лбу, тонко очерченная линия носа, плотно сжатые губы.

— Вас зовут Риэ-тян? — ласково спросил Нисимото. — Вы тоже, конечно, приехали из К.?

— Да, — высоким голоском ответила Кирико. Тем голоском, который некогда уже слышал Абэ. У него было впечатление, что все это происходит во сне.

— Прошу любить и жаловать, — сказала хозяйка гостям и поклонилась, — она только приехала и еще не освоилась.

— Вы впервые работаете в таком заведении? — спросил Нисимото.

— Вы хотите ее с этим поздравить? — вставила девушка по имени Нобуко и засмеялась. Она работала здесь с основания заведения — высокая, всегда со вкусом одетая… — Это я пригласила ее с Кюсю!

— Хм-м, ты? — удивился Нисимото, поглядывая поочередно то на Нобуко, то на Кирико. — А что вас связывает?

— Ее старший брат — мой прежний возлюбленный, — засмеялась Нобуко. — Ну, это шутка, просто наши дома стояли рядом, так что мы были знакомы. Поскольку брат умер, я пригласила ее сюда.

— Значит, родственной связи между вами…?

— …Нет. Милости прошу любить ее и жаловать!

— Бедняжка, — сказал Нисимото, — знали бы, так еще раньше оказали ей поддержку, — он посмотрел на Кирико. — Значит, вас зовут Риэ-тян?

— Да, — чуть стыдливо кивнула Кирико.

— Смотрите, как бы Нобу-тян не научила вас всяким глупостям!

— Ах, Нисимото-сан, не говорите ерунды! — с деланным негодованием воскликнула Нобуко.

Нисимото, откинувшись, захохотал.

Гостям принесли виски с содовой, а девушки взяли по стакану джинфиза. [46] Кирико сидела со стаканом сока.

— Ваше здоровье!

Во время тоста Абэ взглянул на Кирико, но она в этот момент смотрела на Нисимото. По выражению ее лица Абэ понял, что девушка уже забыла о его существовании.

46

Джинфиз — коктейль, основу которого составляет джин.