Стена

— Смотри, я тебя даже мечом не бил, — издевательским тоном произнёс бароном. — Вообще оружием не касался, только ногой. Ну, и где твоя хвалёная магия? Где все эти огненные шары, фиолетовые стрелы?.. Ты даже на ноги самостоятельно подняться не можешь, сосунок.

И наступив ногой на щёку, уперев кожаный каблук в подёргивающуюся скулу, ещё более вкрадчивым тоном продолжил:

— И поэтому от этого самого момента ты будешь делать то, что я скажу. Скажу прыгать — будешь прыгать. Скажу драться — будешь драться. Скажу умереть за нашего обожаемого короля — умрёшь без разговоров, ты меня понял?

Сняв ногу с лица несчастного Линда, обратился уже ко всем.

— Это касается каждого. Вы больше не в академии, молокососы. Ваши наставники, куда более могущественные в своём мастерстве, чем вы, остались под Гетенборгом на корм воронам. В том числе и потому, что какой-то вонючий имперский крестьянин ткнул ржавым копьём им в лицо, отчего мэтрам магии здоровья обычно не прибавляется. Если вы думаете, что ваше счастливое спасение из той бойни автоматически даёт вам иммунитет от такой же позорной кончины, то вы сильно ошибаетесь. И не пытайтесь строить из себя могучих волшебников прямиком из древних мифов. Все вы — лишь недоучки, судя по рассказам виконта Аурденнского, что-то там смыслящие в боевой магии. А у нас в Дарммоле нет своей академии, я — не седовласый магистр магических наук, и потому единственное, чему я могу и буду вас учить, так это как не подохнуть в первые минуты боя. И заодно, если получится, отправить к Богам как можно больше имперцев. Теперь же… Ты, северянин, — он указал на Холька. — Шаг из строя. Посмотрим, на что ты годишься.

И уже не обращая внимания на еле ползущего Линда, пытавшегося хоть как-то убраться подальше от своего обидчика, барон снова обнажил меч.

Хольк же, решив не повторять ошибок своего предшественника, сам рванулся вперёд, уже на ходу доставая одноручный топорик из незаметной поясной петли. Размахивая оружием во все стороны, он безуспешно пытался достать барона, который плавно и совершенно не напрягаясь уходил от его атак. С каждым ударом, со свистом рассекавшим воздух, северянин всё больше распалялся, и под конец боя начал слегка порыкивать.

Однако барон не дал ему шанса окончательно впасть в боевой раж. Одно ловкое движение, почти не замеченное оглушёнными студиозусами, и серебристый топорик отлетает куда-то в сторону, а его недавний обладатель с уханьем падает на задницу, глупо озираясь по сторонам.

— Чуть лучше, — констатировал барон, в отличие от запыхавшегося Холька даже не сбивший дыхание. — Но всё равно плохо. Типичный северянин, ты именно дерёшься, а не сражаешься. Пытаешься забить меня насмерть, словно в трактирной драке. Впадаешь в буйство, не следишь за противником и поэтому допускаешь ошибки. В настоящем бою ты безусловно заберёшь с собой одного или двух, но конец твой всё же будет печален. В любом случае, это намного лучше, чем у нашего девственного высочества, который беззаветно надеется на броню дуэльного кодекса.

Барон специально повысил голос, кося глазами в сторону едва сумевшего подняться на ноги Линда. Тот, под аккомпанемент неуверенных смешков остальных магов, густо покраснел, обнажив стиснутые злобой зубы.

Барон даже подал Хольку руку, помогая встать.

— Как я понимаю, — сказал барон, ни к кому конкретно не обращаясь. — Это лучший результат среди вас. Считай себя командующим этим сбродом. Если тебе так удобнее, то будешь старостой.

Хольк широко ухмыльнулся.

— Почту за честь.

— О, очень на это надеюсь, — ехидно ответил барон. — А теперь встать в строй, пришло время настоящей тренировки. Мечом я каждого из вас научу махать, но позже. Вам пока рано давать в руки оружие, порежетесь. Поэтому, упор лёжа принять. Десять отжиманий. Потом десять подъёмов ног к груди. Затем столько же приседаний и разножек.

И ощетинившись зловещей улыбкой, закончил:

— И так пять раз. Без перерыва. Милые дамы, вам особое приглашение нужно? Я-то ещё могу проявить галантность, однако от имперского солдата её даже последняя шлюха не ждёт. Упор лёжа…

***

— Сука! — выругался Линд, без сил падая на жёсткую кушетку. — Сука! Сука! Сука!

Помещение, которое отрядили для учеников нельзя было назвать роскошным. На самом деле это была бывшая складская комната средней руки купчишки, которого бородатые солдаты барона вежливо попросили убраться куда подальше. Правда, вся вежливость их заключалась в бескомпромиссно сунутой под нос бумажке с приказом, но как молчаливо считали всё те же бородачи, предприниматель должен был радоваться и этому.

Удобств был самый минимум. Шесть коек, две из которых были отгорожены тонкой занавеской и предназначались девушкам. Два комода, сиротливо притулившиеся к белой однотонной стене, с беспорядочно сваленными внутри скромными студенческими пожитками. Отхожее место на улице, во дворе. И вся шестёрка молчаливо благодарила Богов, что за окном сейчас лето, пусть даже окно одно-единственное на всю комнату, под самым потолком и совершенно не спасает от духоты..

Правда, маги были рады и такому положению дел. Койка всё же не тонкая мешковина, что достаточно долго служила единственным препятствием между их усталыми телами и ночной землёй под летними звёздами. К тому же сказывалась крайняя изнеможённость после бешенного темпа тренировки, который задал проклятый барон.

Вот уж действительно, Ужас…

По пыльному деревянному потолку мелко семеня лапками полз одинокий таракан. Но Линд, широко раскрытыми глазами глядя куда-то вверх, даже не замечал его. Мысли его пульсировали где-то далеко, лишь иногда болью в побитой челюсти возвращаясь назад к бренному телу.

— Успокойся, Линд, — лениво и устало протянула Марта, звездой распластавшись на своей койке. — Всем хреново.

Линд слегка повернул голову, намереваясь хоть как-то ответить подруге, однако его быстрым-быстрым треском перебила Луиза, вспотевшая как последняя мышь после занятий и до сих пор не восстановившая дыхание. Откуда только силы на разговор?

Хотя, нельзя сказать, что её причитания так уж сильно раздражали сына герцога. По крайней мере она избавила его от необходимости лишний раз открывать пересушенный рот.

— Это невероятно, — тараторила графская дочка, не теряя, при всём своём возмущении, ни капли извечной заносчивости, — это просто невозможно! Он настоящее чудовище, настоящий монстр. Один из тех, с кем сражались Боги, когда создавали наш мир. Ему, мне кажется, доставляет удовольствие не учить нас, а именно измываться над нами. Я, поверьте мне, знала множество наставников, в том числе и наших, из академии. Но ни один!.. ни один!.. Подумать только, это просто ни в какие рамки.

Линд в ответ на всю эту тираду лишь лениво отвернулся, демонстрируя возмущённой девушке свой очень внимательный затылок. Та, правда, и не думала замечать его презрительной реакции, полностью поглощённая собственными причитаниями. Странно, но Линд, при всей внешней схожести их положений и впечатлений от первого занятия, не стремился оказаться в одной лодке с Луизой. Он прекрасно понимал её возмущение, и, точно так же будучи не в восторге от своего командира, даже разделял их. Но то, в какой манере несостоявшаяся княгиня доносила свои мысли, отбивало всяческую охоту вставать на её сторону.