[СТЕНА]

за хлеб свой собственный,

свои стремления.

Закон один для всех:

деревья дают кислород,

еда восполняет силы,

страх помогает борьбе.

Последняя (глубокая) рана

возрождает из пекла волю к жизни.

Здесь и сейчас

А мне бы…

всего лишь пару жизней в запас.

Я бы…

научился играть на пианино,

а ещё:

писал маслом картины,

даря свои куплетные мысли!

А мне бы…

всего лишь лишних сто лет в запас.

Я бы…

научился плавать как надо,

а ещё:

построил сотни домов, даря людям шанс,

а на выходных, закидывал на волнах

широкий брас!

А мне бы…

всего лишь тысячу часов в запас.

Я бы…

научился понимать космос и нас,

а ещё:

соорудил бы ракеты – пассажирский класс,

что бы летать для всех и сейчас!

Я бы…

много чего сделал. Я хотел бы всё испытать,

но так не работает в жизни – нужно выбирать.

Здесь и сейчас.

Смычок и скрипка

На шумной улице смычок маячит, меж лиц и тел

в кисти глубокой.

В потоке гаммы оров, криков; через все споры наугад,

скрипка в хаосе плачет – скорбь скрывается в её устах.

Под массой тел и солнцем беспощадным,

девушка на ней играет в ветхом платье.

Молча она поёт пустоте все самые сокровенные печали.

А монеты людей – словно копья врагов, всё метаются

в обветшалое тело. Под предлогом помочь

(бессердечный подход)

не различающих сердца куплеты.

Человек

Он смотрит свысока на всех, горделиво отбрасывая

большую тень своего тела-профиля-лица, превозмогая

жар уединения.

Он смотрит строго на тех, кто (рой опущенных плеч) идёт

одинаковым строем.

Как презрены и жалки вы, коль поселилась в умах ваших

слабость, подчинённость сложной жизни. Уж лучше вам

не быть совсем, чем так позорить уникальность;

общее пространство, общий вымпел – человек!

Выньте изо рта всю грусть, расправьте плечи. Смотрите! –

хищным взглядом на врагов. Вы – мягкие люди без глубокой

цели, но кто сказал, что без клыков?!

Серенада

Серенада тиши

вновь слышна за углом.

Снова сидишь один,

вокруг – непроглядная ночь.

(только мысли страшны)

Серенада кротка,

её уста не кричат.

Снова наедине,

наконец-то можно вздохнуть.

(только мысли страшны)

Серенада ночи

не любит слова.

Только молчи –

бережно слово храни.

(только мысли страшны)

Надежда

В богом забытом месте,

на развалинах этой эпохи,

всё слышны соловьиные песни –

разносящие благие вести.

Соловьи дарят надежду

на незыблемость этой планеты.

А ещё, что новые дети

не сживут всё живое на свете.

Плоды

В свободных муках

странствия

можно найти клад

усыпанный золотом

знания

очень странных слов.

И дойдя до пика

перевала реальности –

выйти с другой стороны.

Прокладывая путь к

подсознательному

можно сорвать плоды.

Тенью

Есть период в жизни,

когда у желаний

слишком много потерь,

что нету сил

терпеть давления.

Надо расстаться…

А затем,

стать тенью своей –

отпечатком на стенах.

Балка

Детство. Память юга снова уносит в горы.

Там каски погибших солдат,

спасение от потопа часто выходящих вод.

Кирпичный одноэтажный дом. Здесь рамы

поедают насекомые. Они поедают полы и

ноги – снова плесень.

Дом детства – разрушенная и пустая крепость.

Огород – десять соток. В памяти –

живая аллея плодов!

Сейчас же только проволока свисает,

да поросли сорняком все тропы.

Ночью, когда в округе начинаются пляски,

дом поглощает свет окон

своим прискорбным молчанием.

В воспоминаниях

Светает вновь за окном. Прольётся ещё не один дождь,

погружая ум в воспоминания, в светлую пору юных лет.

Беззаботных. Упрямых. С трагедией слёз на щеках

и радости улыбок родительской заботы.

Так иногда бывает, что грусть хочет управлять и головой,

и телом,

но под рукой снова пустой листок, а значит,

что на месте стоит наше дело!

Время набирать массу густых слов в стремлении не ослепнуть.

Заложник дерева

Твёрдая (стылая) земля – напоминание, что не всегда

удобно копать. Для этого есть свой сезон ясности

внутреннего откровения.

Прочие мысли – стыд! В момент угасания всё больше

обманывается людей. Теплит себя идеей о новом веянии,

новом языке…

Но, как бы ни грубо было сказано, своя фантазия в голове

так и останется фантазией. Зритель же видит только голову,

похожую на ссохшийся листок; да этот взгляд безумный…

словно бесовской!

Все расходятся, и ты (еле живой) стоишь

под палящим солнцем, под знаменем природы,

где не в силах сказать ни слова.

Так и становишься заложником дерева,

в которое обязательно ударит молния.

Кощей

Кощей искал так долго тишины

(завоевания и власть – темы прошлых дней)

Для него – старика, скопившего немного

золота,

есть единственная цель:

покинуть земли людей, посадить лес деревьев,

и уйти умирать в горы.

Праведная ночь

Всё забывается…

пустынный город блуждает

в собственной тени голых стен.

С надрывом тот

выслеживает мальчика,

что станет не мужчиной,

но голой стеной:

холодной и ровной;

Исполняющий волю

узаконенных праведников.

Себе блага творящих,

не ждущих.

Всей ночи помыслов личных,

под тенью идущих.