Степень бессмертия

– Если нацепить очки, отрастить бороду, скинуть пяток лет, то будешь похож.
– Пожал плечами Нюргун.
– Но ты расслабься, грохнули его на днях, вчера по телеку сказали. И награду сняли. Эти клоуны, наверное, сутки дежурят, вот и не в курсе.

– Неслабая награда была - Вгляделся я в ценник с шестью нулями - А что он натворил? У остальных хоть немного написано, а у этого ничего почти. Да и прозвище дурацкое вместо паспортных данных. 'Преступления против государства' это что? Президенту на ногу наступил?

– Смешно... Он один из тех, из-за кого здесь весь этот дурдом образовался.
– Нюргун, не надолго задумался, потом вздохнул и продолжил - Хотя, если подумать, то он просто 'козел отпущения', назначенный государством. Когда упал метеорит, этот ушлый тип собирал никому не нужные осколки, а потом поднял ажиотаж. А уж когда все завертелось, неплохо наварился на всем этом.

– И свалил за бугор?

– Нет. То ли не успел, то ли не захотел, но из страны он не уехал. Да и деньги не успел как следует потратить, как я думаю. Темная там история, так что не буду врать.

– Ну а в чем преступление перед государством?
– Не понял я.

– Вправду не понимаешь? Когда вокруг творится бардак, народу нужен виноватый, иначе гнев будет направлен на власть имущих. Вот и объяснили популярно народу, что если бы не этот парень, то все было бы хорошо, и жили бы мы в шоколаде. Вон, челябинский метеорит рванул, и ничего, все тихо было.

– Ну ну...
– Я покачал головой и продолжил рассматривать фотографии. Вроде и не похожи на бандитов, в большинстве своем. Белобрысый парень, с улыбкой до ушей, а ниже список: Убийства, разбой, терроризм, нападения на сотрудников полиции, незаконное хранение оружия, отсутствие регистрации. За него обещали чуть больше полумиллиона. А вот молоденькая девочка, лет шестнадцати, с таким же внушительным списком. Вот благообразный дедок, с внешностью карикатурного профессора. Круглые очки, козлиная бородка, внушительная лысина, и список преступлений, даже длиннее чем у предыдущих.

– Кража со взломом?
– Мне стало смешно - Этот сморчок хоть лом то поднять сможет?

– Угу. Он вынес банковское хранилище, где то в Питере - Пожал плечами Нюргун.
– Вынес в прямом смысле, все что было.

– Обалдеть...

Так, не спеша перелистывая бумаги, я дошел до последней и в который раз за эти бесконечные сутки, удивился: с черно белой фотографии на меня хмуро смотрел мой ротный. Заостренные черты лица, короткие, полностью седые волосы, кривой свернутый на бок нос. Не поверив тому что увидел, я пробежался глазами по тексту и откинувшись на сиденье закрыл глаза. Миронов Николай Александрович. Подполковник. Он, то что натворил? Уже на пенсии, же должен быть?

Список преступлений, особым разнообразием не баловал. Все те же убийства, терроризм, и тому подобное, даже отсутствие регистрации в конце списка. Это что, теперь и за отсутствие прописки сажают?

Впрочем, задать интересующий меня вопрос я не успел, заметив мелькнувший справа поворот. Оказалось, что пока я занимался чтением, мы почти добрались до города.

– Тормози, моя остановка.
– Я вернул листки Нюргуну и попрощавшись подобрал с пола рюкзак.
– Тут уже недалеко, прогуляюсь.

– Да ладно, давай подброшу?
– Предложил свою помощь мой спутник, но я только покачал головой.
– Спасибо, прогуляться хочу, подумать...

– Ну удачи тебе тогда. Бывай.

Как назло, погода испортилась, и в свете фар на землю неспешно опускались крупные снежинки. Ну и ладно, дойду, не сахарный.

– Филин!
– Раздался за спиной зычный голос Нюргуна, и я машинально обернулся - Если что, я в гостинице остановлюсь. В ближайшей от въезда в город.

В ответ я молча пожал плечами и продолжил путь. Как там говорилось? Хоть горшком назови, только в печку не ставь. Сейчас мои мысли были совсем о другом. Как так получилось, что наш ротный оказался в тех списках? Он же служака, до мозга костей? Нет, со своими тараканами, конечно, но что бы вот так? Неужели все же с катушек съехал? Ребята во взводе конечно шептались, что к нам его сослали дослуживать выслугу, что бы начальству глаза не мозолил, но не тот он человек, что бы вот так... Ладно, потом в интернете поищу. Наверняка этот список на новостных каналах подробно расписан, с фото и обсосанными со всех сторон подробностями.

Чем дальше я отходил от трассы, тем короче становился мой шаг. Наконец, пройдя очередной крутой поворот, я остановился окончательно и сойдя на обочину присел на поваленное дерево, вспоминая то что здесь случилось почти пять месяцев назад. Или вчера.

– Смотри, смотри, метеорит! Как в Челябинске!
– мы только выехали из за поворота, и из за стены деревьев показался летящий в нашу сторону огненный щар.

– Где, я тоже хочу посмотреть!
– Никита, наш старший сын, отстегнул ремень и подался вперед, высовываясь между передними сидениями - Супер! Мама, сними на телефон, бабушке покажем!

– Я тоже посмотрю!
– Вторила сыну дочь Маша, безуспешно вырываясь из ремней детского сидения - А, вижу, вижу! Вон он! Какой маленький...

Уже притормаживая и выворачивая руль в сторону обочины, я скосил глаза на зеркало, и увидел, что Маша указывает рукой куда то в бок, в сторону аэродрома. А еще через секунду все вокруг залило ослепительным светом. Закрывая ладонью глаза, я со всех сил вдавил педаль тормоза в пол, думая только о том, что бы машину не снесло в кювет взрывной волной.

А еще через секунду, я не думал уже не о чем, пытаясь повернуть голову от залитой кровью торпеды в сторону моей семьи. Раз за разом машина содрогалась от ударов, медленно сыпалось лобовое стекло, а салон заполнило не то дымом, не то паром. А больше всего на свете, в этот момент я мечтал о том, что бы семьи, сейчас со мной, в этой поездке, не было.

Стряхнув с волос снег, я поднялся на ноги и осмотревшись зашагал к большому сугробу метрах в пятидесяти от меня. Подтаявший снег слипся в один сплошной ком, но я с остервенением разгребал его, отбрасывая в сторону. Вскоре, из под снега показался капот моей Нивы, напоминающий скорее дуршлаг, чем деталь машины. Машина, как будто побывала в бою. Находясь словно в тумане, я машинально пересчитал пробоины от осколков взорвавшегося метеорита. Почти два десятка.

– Кучно пошло -горько усмехнулся я и прикинув, как проще всего добраться до пассажирских сидений, шагнул было вперед, но резко остановился. Не уж, они живы!

– Они живы, вашу мать!
– Проорал я неизвестно кому, и развернувшись, зашагал домой. Уже недалеко, совсем скоро я их увижу...

Поселок с первого взгляда производил угнетающее впечатление. Даже более того, он был страшен, словно замерзший труп хорошего знакомого, которого ты только вчера видел здоровым и жизнерадостным. Не горящие фонари, мрачные, темные окна, некоторые даже без стекол, занесенные снегом ворота, а в некоторых дворах, и вовсе сброшенные на землю или покосившиеся и распахнутые настежь.

Нет, некоторые дома производили впечатление жилых, но не все, далеко не все... Наш дом был не похож ни на те, ни на другие. Не брошенный совсем, но явно пустой. Вроде и сугроб у ворот лежит, но маленький, явно не с начало зимы наметало. Ворот старых нет, но вместо них висят уже другие, пусть деревянные, но все же. На стене, сайдинг зияет большой, рванной дырой, но в капитальной стене, та же дыра заложена кирпичом. Окна на недостроенной мансарде заколочены, но на первом этаже блестят абсолютно целыми стеклами...