Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время

Могильники на южном склоне Кавказского хребта отличались скудностью глиняной посуды, а также наличием форм, близких в деталях к сосудам более южных синхронных культур Закавказья (табл. 104, А-II, 21). Мелкие кружки-черпаки с высокими петлевидными ручками и каннелированной поверхностью, уникальные, нарядно орнаментированные пиксиды напоминают такие же сосуды культуры полей погребальных урн и памятников фракийского гальштата Центральной и Юго-Восточной Европы.

Богато орнаментированные кружки конусовидной формы иногда с зооморфными ручками (Ожори, Кобань) составляли специфику памятников центральной группы (табл. 104, А-II, 13). Большинство типов глиняных сосудов пока невозможно четко разграничить хронологически. Многие из них бытовали на протяжении всего периода расцвета кобанской культуры, и только в раннескифский период началось заметное морфологическое изменение традиционных форм.

Характерной особенностью культуры центрального варианта является металлическая посуда, обнаруженная в основном в комплексах X–VIII вв. до н. э. горной и реже — предгорной зон (Тли, Кобань, Кумбулта, Верхняя Рутха, Жемтала). Особенно типична она для Тлийского могильника, где почти полностью заменяет глиняные сосуды. Вазы с зверовидными ручками (табл. 105, А-II, 13), иногда украшенные чеканным ромбовидным орнаментом (табл. 105, А-II, 10, 12), ведра (табл. 105, А-II, 9), миски или чаши (табл. 105, А-II, 3–5, 11) и кружки с зверовидными ручками (табл. 105, А-II, 6–8) восхищают соразмерностью пропорций и тонкостью чувства линии и формы у древних мастеров.

Для I и начала II этапов центрального варианта не характерно железоделательное производство: железо употреблялось для инкрустации по бронзе и для изготовления небольших ножей, но к началу I тысячелетия до н. э. у кобанцев появилось железное оружие (Вознесенская Г.А., 1975, с. 76–116).

Материалы кобанской культуры эпохи расцвета свидетельствуют о массовости и традиционной повторяемости многих ее комплексов. Такая повторяемость и преемственность прослеживаются почти во всех категориях предметов, особенно в украшениях, что пока не позволяет создать бесспорную дробную хронологическую периодизацию памятников центрального варианта.

Выделение древностей I (середина XII–IX в. до н. э.) и II (вторая половина IX — середина VII в. до н. э.) этапов, предложенное Е.И. Крупновым, условно, но имеет определенные основания, поскольку базируется на датирующих предметах этого пласта. Таковыми, например, являются фибулы трех разновидностей. Первая — с тонкой полуовальной дуговидной спинкой, узким приемником, покрытая поперечными насечками (табл. 102, А, 34), типологически близко соответствует средиземноморским образцам (Bogenfibel) середины XII–XI в. до н. э. (по Г. Мюллер-Карпе), вторая — коленчатая (табл. 100, А, 13) из слоя Змейского поселения (Козенкова В.И., 1975а, с. 53–54), аналогичная италийским (Kniefibel) XI–X вв. до н. э., типа Панталича II (Muller-Karpe Н., 1959, Tabl. I, 32; Kossack G., 1980, s. 139). Наконец, третья — щитковая (Scbildfibel) из старых раскопок В.И. Долбежева на Кобанском могильнике (северное кладбище), чрезвычайно близкая типам, встреченным в памятниках ВД-HaA₁ Центральной Европы (Veliacik L., 1983, s. 56, 57, taf. VIII, 14). Среди раннекобанских материалов есть также костяные псалии (табл. 103, А, 28) с отверстиями в разных плоскостях (Змейское поселение), датирующиеся по аналогии с северопричерноморскими XII–XI вв. до н. э. (Лесков А.М., 1981, с. 62). К датирующим предметам относятся также бронзовые серпы, кинжалы переднеазиатского типа (табл. 100, А, 25), не встреченные на Северном Кавказе позднее X в. до н. э. Значительна группа датирующих предметов VIII — середины VII в. до н. э.: бронзовые двукольчатые удила, биметаллический кинжал с однокольчатым орнаментом на рукоятке (Козенкова В.И., 1975а, с. 93–98), втульчатые костяные наконечники стрел, ромбические в сечении.

По Е.И. Крупнову, кобанская культура горных районов северо-осетинской подгруппы вступила в фазу расцвета на рубеже II–I тысячелетий до н. э. Примерно с IX в. до н. э. она начала распространяться в предгорные районы, а также на запад и восток. Новые данные внесли поправку в эту точку зрения.

Западный вариант. Раскопки 70-х годов в долинах Баксана (И.М. Мизиев, В.М. Батчаев) и Подкумка (В.М. Козенкова) выявили памятники бесспорно кобанского типа, относящиеся ко времени не позднее рубежа II–I тысячелетий до н. э. Этот факт свидетельствует о том, что миграция носителей кобанской культуры на запад (а значит, и формирование западной группы) началась в горах и предгорьях значительно раньше, чем предполагал Е.И. Крупнов, т. е. может быть, еще в конце XII в. до н. э. Керамика кобанского типа начала I тысячелетия до н. э. засвидетельствована на севере в погребениях (грунтовый могильник Грушевка в Ставрополье) и в слоях поселений Ставропольского плато (А.Н. Найденко, А.В. Гадло). Таким образом, западная группа кобанской культуры на современном этапе ее изучения представлена памятниками трех периодов. Абсолютная хронология их такова: I — конец XII–XI–IX вв. до н. э.; II — VIII — середина VII в. до н. э.; III — вторая половина VII–V, может быть, IV в. до н. э. Памятники IV в. изучены неудовлетворительно.

Западный вариант кобанской культуры двух ранних периодов (конец XII — середина VII в. до н. э.) занимал западную часть центрального Кавказа, в основном горно-предгорную, и водную систему Эльбруса. Южная граница проходила по Главному Кавказскому хребту; западная — по верховьям левого берега р. Уруп, притока Кубани, и по западной части Ставропольского плато (самые верховья речек Егорлык и Калаус); северная — по Ставропольской возвышенности, по линии Ставрополь — Буденновск; восточная — по правобережью р. Кумы и междуречью Баксана и Чегема (см. карту 24).

В обозначенном ареале сейчас известно около 200 памятников, поселений, могильников и кладов, на основе которых вырисовываются главные черты западной группы. Наиболее известные памятники: Заюковский, Каменномостский на Малке, Кисловодска, Березовский могильники, могильник на Кисловодской мебельной фабрике, Сосновогорский, Султангорский, Белореченские 1 и 2, Терезинский, Инжич-чукунский, Исправненский могильники; Верхнебаксанское, Зольское, Перкальское, Кисловодское, Султангорское, Эшкаконское, Заслонкинское, Грушевское и Прикумское поселения. Многочисленны клады металлургов (Былымский, Боргустанский, Бекешевский, клад на речке Мушт, Хурзукский, Худесский, Индышский, Кяфарский) и клады всаднического снаряжения VIII–VII вв. до н. э. (Ессентуки, гора Бештау).

Поселения расположены по долинам рек на высоких плато (Баксан, Кисловодская котловина) или на отдельно стоящих возвышенностях (Пятигорск). Изредка встречены открытые поселения с находящимся рядом естественно укрепленным убежищем. Таково, например, Яснополянское поселение близ Ессентуков (табл. 100, Б, 1). В большинстве своем поселения изучены слабо. Полностью исследовано лишь поселение Уллубаганалы 2 на Эшкаконе (Ковалевская В.Б., Козенкова В.И., 1979, с. 128). На нем в слое X–VIII вв. до н. э. открыты остатки больших (до 80–90 кв. м) прямоугольных наземных или слегка углубленных в землю домов, стены которых были сложены из булыжника в сочетании с глинобитной массой. Полы вдоль стен грубо вымощены плоскими плитами. Внутри помещений выявлена система столбов, что предполагает наличие двускатной крыши и отдельных отсеков-комнат, разделенных более легкими внутренними стенками. В жилищах прослежены остатки примитивных очагов хозяйственного назначения и один овальный глинобитный очаг в виде плоской гладкой площадки, весьма близко напоминающий культовые очаги на синхронном Сержень-юртовском поселении восточного варианта кобанской культуры (см. ниже). Непосредственно к стенам жилых помещений примыкали хозяйственные пристройки (Ковалевская В.Б., 1984, с. 59–69). Важные материалы по стратиграфии и хронологии поселений западной группы получены при раскопках Грушевского городища VIII–IV вв. до н. э. (Найденко А.В., 1982, с. 36–38).

Могильники рубежа II–I тысячелетий и начала I тысячелетия до н. э. западного варианта отличает большое разнообразие погребальных сооружений. Отмечены очень редкие подкурганные каменные ящики (Заюково). Типичны небольшие каменные выкладки над каменными ящиками из больших плит (табл. 100, Б, 2–3) или бескурганные каменные ящики с комбинированной кладкой стенок из мелких плиток, уложенных плашмя, и из больших плит; каменные ящики с одной земляной стенкой (Березовский); грунтовые ямы, перекрытые плитами. Нередко на одном и том же могильном поле сочетались самые разные типы погребальных сооружений. Но количественно в данной группе памятников преобладали все же каменные ящики из составных больших плит, дополненных кладкой из мелких плашмя уложенных плиток и перекрытых плитами. В плане они близки к квадрату (размеры 1,06x1,08; 0,95x1,3 м). Основной обряд — трупоположение на боку, скорченно, с руками перед грудью.

Известны также гробницы из булыжника с, последовательно совершавшимися разновременными кремациями (Эшкакон, верховья Подкумка). Они очень сходны с могилами с трупосожжениями из района Кумбулты (Верхняя Рутха) центрального варианта. В могилах с ингумациями преобладали индивидуальные захоронения. Лишь изредка встречались парные и эпизодически, в горной зоне, коллективные (Кичмалка, Гижгид). Мужчины погребались на правом, а женщины на левом боку. Ориентировка покойников в каждом могильнике произвольная, с преобладанием того или иного направления, например, в могильнике на территории Кисловодской мебельной фабрики — северо-западная, в Березовском — северо-восточная, в Белореченском 2 — северо-западная и т. д. Довольно часто в могилах встречались кости животных (в основном барана) — остатки заупокойной пищи. Отличительной особенностью ритуала Белореченского могильника 2 являлось захоронение между могилами сосудов с остатками тризны. В целом для западной группы особенно заметны узколокальные черты в каждом памятнике, а также смешанный характер культуры в памятниках контактной зоны на границе ареала. На западе и севере в погребальном ритуале иногда прослеживаются элементы степной срубной культуры (в позе, инвентаре). На юго-востоке, особенно в бассейне Баксана, ощутима более тесная связь с культурой центральной группы (Заюково, Былым). В верховьях Подкумка и по Урупу отмечено проникновение предметов колхидской культуры (могильник у Исправной, поселение Уллубаганалы). К ним относятся прямообушные бронзовые топоры с гравированным орнаментом, бронзовые мотыжки, бронзовый двузубец. Вещевой комплекс западного варианта при общем сходстве с комплексом центральной группы все же отличается самобытностью (табл. 100, Б, 4-26). Специфика культуры западнокобанской группы обусловлена рядом причин — периферийностью, соседством с инокультурными группами, но главным образом тем, что она формировалась при участии местного более раннего культурного субстрата. В данном случае — элементов поздней северокавказской культуры, участвовавших в формировании основных признаков варианта наряду с ведущими центральнокобанскими. Субстратные признаки просматриваются не только в традиционности форм отдельных предметов, например, кинжалов или булавок, но и в элементах местного гончарства, и в приемах сооружения погребальных камер (комбинированная кладка стенок, блоки-подпорки с внешней стороны стенок каменных ящиков и т. п.).

Предметы, связанные с домашними ремеслами и местной металлообработкой, многочисленны. Это глиняные лощеные конусовидные пряслица с вогнутым основанием (табл. 100, Б, 4), бронзовые и железные черешковые ножи серповидной формы (табл. 101, А, 5–6), крупные точильные бруски (табл. 101, А, 12), бронзовые иглы (табл. 101, А, 3), льячки (табл. 101, А, 17), литейные формы (табл. 101, А, 15, 16) и каменные песты. Многочисленны бронзовые тесловидные топоры (табл. 100, Б, 6; типа табл. 101, А, 9-11), назначение которых, скорее всего, было различным. Они найдены или в кладах, или в мужских могилах (Эшкакон, Каменномостское, Березовка, Терезе). Для бассейна верховьев Малки, Подкумка и Кубани характерны бронзовые литые серпы (табл. 100, Б, 5). Кроме кладов, они встречены и в могилах (Эшкакон, гора Бык).