Степи нужен новый хозяин

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…

Семен Петрович ("Куды ж я от вас, ребятки, денусь? В Антарктиду не берут больше, хоть в Арктике старые кости поморожу в своё удовольствие. Да и пропадете вы без меня! Вы же ноль от фазы не отличаете!") пытался научить сестренок играть в преферанс. Но младшие постоянно сбегали на съемки новых выпусков передачи "Люди Рю", а старшие всё делали не по правилам: вистовали на девятерной, ходили в прикуп за семерками на мизерах, заходили под игрока с туза, не закладывались на три к нулю… и постоянно выигрывали! Семен Петрович после каждой сдачи долго ругался и подробно разъяснял девушкам ошибки. Те согласно кивали и снова играли дырявые мизера и закладывали две взятки на трильяж. Хоть кол на голове теши!

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…

Академик Иловайский, с немалым трудом настоявший на своем переселении на новую автономную территорию, не собирался терять ни минуты имеющегося времени. Первым делом он ещё раз перемерил имеющиеся в коллекции Эйнштейна черепа и скелеты сэров, а так же всех без исключения живых "объектов". При этом в объекты попали не только кроманьонцы, неандертальцы и полукровки, но и "волчата", коим было недвусмысленно разъяснено, что неизвестно, как повлияло на их развитие столь долгое пребывание в другой реальности, и долг академика, как ученого, всесторонне прояснить данный вопрос. И не только этот!

Почему, например, все найденные скелеты неандертальцев не выше ста шестидесяти сантиметров, а из живых образцов один чуток не дотягивает до двух метров, а второй почти достиг рассчетного роста к десяти годам? И единственная, кто может примирить современную науку с действительностью — Оторва. Потому что маленькая. Только и остается, что объявить дошедшие до нас скелеты принадлежащими особям крайне неконкурентоспособным и потому вымершим! Далеко не до всех сразу дошло, что дедушка, оказывается, пошутил!

Результаты измерений Григорий Осипович классифицировал по огромному количеству признаков, после чего сообщил приставленному к нему Урру, что ближе всего к современному человеку находятся самцы сэров. Неандерталец только пожал плечами:

— Давно это знаю. Здесь все тупые и агрессивные.

— Возможно, коллега, возможно, — согласился академик и отправился делиться результатами с Эйнштейном.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…

Галочка Егоровна ни на секунду не отходила от ненаглядных котят. А вдруг кто-то плохо переносит качку? Или не получается пользоваться туалетом? Не оставили ли при переделке вагонов острый угол? Достаточно ли мягкие матрасы? Не тесно ли? И вообще! Сколько может возникнуть проблем у малышей, впервые в жизни едущих по железной дороге! Не удержатся на ногах при торможении, ударятся о какую-нибудь трубу, напугаются чего-нибудь! Трехметровые малыши ласково терлись головами, лизали Галины руки и дружески урчали. Им были глубоко безразличны и качка, и форма отверстия в туалете, и проносящиеся за окном пейзажи, не говоря уже о мягкости матрасов. Но мама Галя нервничала, и её следовало успокоить.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…

Клавдия Серафимовна Семинишина безотлучно прописалась в детских купе, одновременно изучая будущих воспитанников и разрабатывая концепцию школы для иных разумных видов. В связи с занятостью дочери главный педагог завербовала в помощники Хому и уже через сутки обнаружила, что первую скрипку в их маленьком коллективе играет неандерталец. Единственное, во что Хома категорически не вмешивался, это идеи Клавдии Серафимовны по подбору кадров. Если быть точным, он вообще ни во что не вмешивался. Просто занимался привычным делом: следил за детьми и учил их всему, что умел сам, параллельно жалея об отсутствии Кристины Томразиной. Помощь от девчонки была невелика, но с ней было интересно. Прикольно, как сказала бы сама Кристя.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…

Кристина же в это время методично объясняла родителям, почему она должна не позднее начала следующей четверти перебраться в школу Рима-на-Колыме. Аргументы были непробиваемы. Намного лучший уровень обучения, здоровый климат, помощь папе в налаживании общения с подотчетными ему видами и, наконец, должен же кто-то присмотреть за беззащитной сестренкой, отправляющейся к черту на рога писать диплом! Она вон даже тему до сих пор выбрать не может! Ну и что, что жених — начальник полиции? Он тоже влюбленный, а значит беспомощный. Вот Кристина, как девочка серьезная и ответственная, за обоими и присмотрит.

Основываясь на огромном личном жизненном опыте, Кристя была твердо уверена, что лучше родителей знает, что и как надо делать, и сумеет им это объяснить. Тем более, поведение мамы после назначения папы министром резко изменилось в лучшую сторону. И хотя в этот раз родители почему-то без энтузиазма восприняли её инициативу, Кристина твердо знала, что раньше или позже своего добъется. Скорее — раньше, главное напор не снижать. Первый раз, что ли?

И не стоит рассказывать, что сама уже определилась со спутником жизни. Только девять лет? И что? Её избранник должен быть самым сильным, самым смелым и самым умным. Хома прекрасно подходит по всем критериям. А что не похож на американских артистов, так мужчина и не должен быть намного красивее обезьяны, это всем известно! Интересно, кстати, посмотреть на придурка, который предъявит Хоме какие-либо претензии! Особенно, когда ожерелье её избранника украсит новая пара клыков! А красоту в их тандеме будет олицетворять Кристя! Но родителям и сестре о том, что выбор сделан, лучше не рассказывать. Не поймут. Взрослые иногда такие тупые!

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…

Похожие проблемы свалились и на голову Васьки Емелина. Первые часы в ледовой крепости дались ему нелегко. Емелин с детства побаивался крупных зверей, вооруженных комплектом внушительных клыков. Но соседский алабай, вгрызший в Васькину задницу это чувство, по сравнению с саблезубами был мелким неопасным кутенком! В Риме Василия колотило от страха. Но человек — совершенно уникальная скотина, способная привыкнуть к чему угодно. И хотя страх никуда не делся, Емелин достаточно трезво прикинул перспективы прозябания в Москве без каких-либо источников существования, сравнил их с предлагаемой жизнью на краю земли в должности начальника транспортного парка автономной почти республики, и, спихнув деда на двух темнокожих рыжуль, рванул домой. Марина немного поворчала, но, узнав уровень предполагаемой Васиной зарплаты, резко поменяла точку зрения. А выяснив, сколько будет получать в Риме-на-Колыме медсестра её квалификации, и вовсе воспылала любовью к арктическим полупустыням и саблезубым тиграм. Про дочку и говорить нечего, дети, они всегда, как говорят новые знакомые, за любой кипиш, кроме голодовки.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…

Артем и Батяня тоже пребывали в Москве. Глава администрации вновь образованной Автономной Неандерталькой территории федерального подчинения, отгрызшей у Якутии и Чукотки немалые куски территории, без малого месяц носился по кабинетам, страшно жалея, что оставил нагибату в Риме. А вдруг помогло бы! Без оружия в руках получить самую малонужную бумажку у самого ничтожного клерка не представлялось возможным. Иногда помогали звонки Томразина, иногда советы Иннокентия Аристарховича, иногда обороты из лексикона Пузика, иногда ожерелье, которое с какого-то момента Леха вообще перестал снимать. А пару раз даже пришлось просить помощи у министра иностранных дел, благо тот ещё при знакомстве протянул Буртасову визитку со словами: "Миша ещё не успел в их кругах вес наработать. Звони, если что. Помогу, как турист туристу". Дела двигались. Медленно, но уверенно.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…

Артем на правах зама по экономике безвылазно торчал на переговорах с потенциальными партнерами. На первую встречу приходил в компании Морозова. При виде Саввы Тимофеевича контрагенты скучнели и норовили перенести общение на более поздний срок. Им шли навстречу. Пусть поймут, что это не в их интересах. В деловой связке "добрым полицейским" выступал Волчара. А как иначе? На фоне саблезубого тигра матерый хищник должен выглядеть неопытным щенком. Артем выкатывал очередную заготовку Чумы, и с удовольствием наблюдал, как вытягиваются лица принимаемой стороны. Но почти все понимали ситуацию правильно. Одни раньше, другие немного позже. А считающие себя слишком умными просто отметались. Великое дело — монополия.

А вечерами Кузнецов сидел за картами с Мишей Орловым, ещё недавно шапочно знакомым геологом. Хотя слово «сидел» неправильное. Оба лазили по полу, пытаясь состыковать зарисовки волчат сорокатысячелетней давности с результатами аэрофотосъемки последних лет. Карты упрямо не накладывались. Вроде бы широта известна. Общий рельеф местности дает не так уж и много вариантов по долготе, и основные точки привязки никуда не должны были деться. Но вот не накладывается! Уже весь земной шар по кругу три раза прошли, а толку ноль! Но оба не теряли надежды. Сорок тысяч лет с точки зрения геологии не срок. А карты «волчат» очень подробные. Просто надо садиться всерьез и планомерно сравнивать район за районом, а не так: весь мир за два дня. Чуть южнее, чуть севернее… Стоит только зацепиться, дальше дело техники! Всё найдется! И пещера сэров, и Орлиный ручей с самородным месторождением. Его, конечно, давно могли полностью выработать. А могли и нет. За съездить посмотреть в лицо не бьют. Главное — точку привязать!