Стервы большого города

– А теперь я устрою тебе экскурсию по квартире, – сообщил он. – Мы, между прочим, так и остались на кухне. Ничего себе, а?

Нико посмотрела ему в лицо. Кирби был необыкновенно красив. Прекрасные черты и гладкое лицо молодого человека. Есть то, чего нельзя добиться с помощью скальпеля хирурга или инъекций косметолога, – упругость кожи и крепость мышц, особенно шеи. Шея Кирби была такой гладкой, а кожа такой тугой! От одного взгляда на его шею Нико снова возбудилась. Все разговоры о том, что женщин привлекают в мужчине не внешность и молодость, – ложь…

Внезапно Нико задумалась о том, сколько здесь уже перебывало женщин. Но спросить об этом Кирби не решилась. Он не должен заметить, что она не уверена в себе. Надо брать пример с него.

– Я с удовольствием посмотрю квартиру, – сказала Нико.

Жилье оказалось небольшим – гостиная, спальня и стандартная нью-йоркская ванная комната, – но мебель удивительно красивая.

– Мне дали восемьдесят процентов скидки у Ральфа Лорена, так что я здорово выгадал, – объяснил Кирби.

Он сел на обитый замшей диван, и Нико расположилась рядом. Альбом с рекламными фотографиями Кирби лежал на столике, и Нико начала перелистывать его. Крупный план лица Кирби, рекламирующего средство после бритья. Вот он на мотоцикле в рекламе компании, производящей изделия из кожи, а вот – в Венеции, в Париже, в ковбойской шляпе где-то на Западе, может быть, в Монтане. Он положил ладонь на ее руку.

– Не надо, – попросил он.

Нико посмотрела на Кирби, жалея, что не может утонуть в его глазах, светло-карих, с золотыми искорками. Ей захотелось слиться с ним.

– Почему? – удивилась она.

Нико не узнала свой голос. Глядя на фотографию в альбоме (Кирби верхом на лошади), она не верила в то, что произошло между ними. Это какое-то чудо. Разве можно было предположить, что у нее будет такой секс, в ее возрасте, с таким молодым и красивым мужчиной?!

– Ненавижу работу модели, – признался Кирби. – Терпеть не могу, когда со мной обращаются как с куском мяса, понимаешь? Фотографам абсолютно наплевать, что я представляю собой как личность.

А вдруг она влюбится в Кирби Этвуда? Нико смотрела на него с сочувствием. Слава Богу, Кирби не может прочесть ее мысли.

– Это ужасно. – Его отчаяние казалось Нико необычайно трогательным. Ее потрясло, что красивые так же ранимы, как все остальные. – Но у тебя хорошо получается.

– Ну да, хорошо. Что тут хорошего? На меня направляют камеру и велят прикинуться счастливым. Или сильным. Или изображать какую-нибудь другую чушь. Но иногда, – Кирби шутливо коснулся руки Нико, – я предлагаю им кое-что другое. Принимаю задумчивый вид, будто о чем-то размышляю.

– Покажи, как это, – попросила Нико. Господи, что она творит? Надо возвращаться в контору.

– Да? – удивился Кирби.

Он склонил, а затем поднял голову, уставившись в пространство. Несколько секунд Кирби пребывал в этой позе, с видом слегка задумчивым, но кроме этого, на его лице ничего не отразилось. О Боже, подумала Нико.

– Ну, ты уловила? – с жаром поинтересовался он. – Похоже, что я задумался?

Ей не хотелось проявлять жестокость.

– О да! Это здорово, Кирби.

– А видно было, о чем я думаю?

Нико улыбнулась. Его непосредственность так мила.

– Ну скажи.

– О сексе! – ухмыльнулся Кирби. – О сексе, которым мы с тобой только что занимались. Конечно, ты считаешь, что мне следовало бы выглядеть счастливым. Но я обманул тебя. На самом деле я думал, как бы снова тебя увидеть, и не знал, хочешь ли этого ты.

– О-о! – воскликнула Нико. Он постоянно удивляет ее. Умение проявлять чувства никогда не было ее сильной стороной, особенно с мужчинами. – Я хочу увидеть тебя снова. Но, Кирби, – Нико взглянула на часы, – мне пора в офис.

– Да, мне тоже пора собираться. Столько всего еще нужно сделать.

Поднявшись с дивана, они мгновение смущенно смотрели друг на друга, потом Кирби поцеловал ее.

– Здорово было, ведь правда?

– Здорово, – пробормотала Нико, жалея, что ей не дано рассказать ему, как это было чудесно.

– Щенок! – позвал Кирби, отстраняясь от Нико. Пес прибежал из спальни. – Сидеть! Дай лапу! – Пес поднял лапу. Нико пожала ее.

Венди Хили сидела в конце просмотрового зала на сорок третьем этаже здания «Сплатч Вернер».

В зале, обитом панелями светлого дерева, было пятьдесят мест – темные кожаные кресла с невысокой спинкой и углублениями для бокалов в подлокотниках. Если приходилось что-то записать, из правого подлокотника выдвигалась маленькая деревянная подставка. В комнате находилось человек пятнадцать: Питер и Сьюзен, администраторы, работавшие под началом Венди; Селден Роуз, начальник отдела кабельного телевидения, и два его заместителя; Черил и Шарлайн – ответственные за рекламу на Восточном и Западном побережьях; режиссер с подружкой и трое актеров, занятых в этом фильме, – Тэннер Коул, Дженни Кейдайн и «новичок» Тони Крэнли, невысокий скромный молодой человек. Все прочили ему большое будущее, и он никуда не ходил без своего агента Майры, грузной блондинки с волосами цвета меда и по-матерински располагающей внешностью.

– Привет, лапочка. – Майра поцеловала Венди, посадив Тони в первом ряду, рядом с Тэннером.

– Садитесь с нами, – предложила Майре Шарлайн.

– На минутку, – кивнула Майра. Она посмотрела на Тони: тот изображал, что наносит Тэннеру удар в ухо.

– Как дела? – спросила Венди, поправляя очки. Она немного нервничала, и очки постоянно съезжали на кончик носа.

Майра взглянула на Тони, закатила глаза и пожала плечами, отчего Шарлайн и Венди рассмеялись. – Да нет, правда, все отлично, – ответила Майра.

– Мы видели заметку на шестой странице, – сообщила Шарлайн. В ней рассказывалось, что на церемонии вручения наград Тони схватил за задницу известную молодую киноактрису и получил за это по физиономии.

– Ненавижу актеров, – вздохнула Венди.

– Ты, – провозгласила Шарлайн, указывая на нее пальцем, – актеров любишь. Тебя знают как актерского продюсера. Они все тебя обожают. И ты точно так же обожаешь их.

– Шарлайн едет в Индию, – сказала Венди.

– Боже, хотела бы я быть на ее месте, – простонала Майра.

– Ради Бога! – с жаром воскликнула Шарлайн. – Что тебе мешает? Месяц назад я проснулась, посмотрела вокруг и подумала – чем, черт побери, наполнена моя жизнь? Чем я занимаюсь? И поняла, что мне надо жить. Вне этого всего. Нужно увидеть перспективу.

– Все упирается в это, не так ли? – согласилась Венди. – В перспективу.

– Ничто не мешает тебе поехать, – продолжала Шарлайн.

– Нет, она не может. У нее дети и все остальное, – возразила Майра.

– Поверь мне, я думала об этом, – развела руками Венди.