Стигма ворона 2

— Ладно, пусть будет так, — проворчал Эш, и тоже направился к раскачивающимся соснам.

Глава 22

До земляных пещер удалось добраться засветло.

Их было много. Черные норы в рост человека бесчисленными глазами смотрели с обрывистой стороны холма в сторону леса. И в одной из них явно кто-то прятался.

Эш успел заметить живое шевеление и почувствовал чужое недовольство, стоило им только приблизиться. Перед холмом виднелось расчищенное кострище с остывшими, но свежими углями. Собранные в кучу сухие ветки для розжига огня и здоровенные еловые чурбаки указывали на то, что кто-то обитает здесь уже не первый день, и, похоже, в ближайшее время сниматься с постоя не планировал.

— Приветствуем тебя, добрый человек! — громко крикнул Эш, не спешиваясь и глядя в тот самый лаз, в котором только что шевельнулся человеческий силуэт.

Дарий вопросительно взглянул на друга.

— Там кто-то есть?

— Еще как есть, — ответил вместо Эша Ларс.

Из норы нехотя показалась косматая голова.

— Езжайте себе, добрые люди, — недовольно проговорил бородатый стигматик, выбираясь из пещеры. — Так бы оно лучше для всех было, и спокойней…

— Это еще почему? — угрожающе нахмурился Ларс.

— … Ну, если хотите, то оно, конечно, оставайтесь. Но лучше бы нам разъехаться, — продолжил стигматик, исподлобья глядя на путников. — … Просто я тут одного обезумевшего сторожить пытаюсь, жду подмоги из Уршу…

И тут из-за его широкой спины в сгущающихся сумерках показалась высокая женская фигура.

Это была старуха. Ее длинные седые волосы, заплетенные в толстую тугую косу, не обвивались вокруг головы, как у почтенных горожанок, а свободно падали за спину. Голову она покрывала платком, делая низкий, почти до бровей, напуск на лоб. Лицо женщины было сморщенным, будто печеное яблоко, кожа — коричневато-желтой и тонкой. Но при всем при этом спутница косматого вовсе не выглядела хрупкой или жалкой.

Она держалась прямо, без малейшего намека на старческую сутулость. Довольно широкие для женщины плечи и крепкие руки выдавали в ней человека, чей образ жизни был связан с активными нагрузками на эту область ее тела. В неглубоком вырезе серого платья виднелся шрам от клинка.

Эш готов был поклясться, что когда-то эта старица была сильной мечницей.

— А ну назад!.. — рявкнул стигматик, пытаясь удержать женщину, но та сверкнула на него вдруг засиявшими лазурными глазами, и стигматик осекся и умолк, опустив руку.

Старица вышла из земляной пещеры и величавой поступью подошла к все еще сидевшему в седле Эшу.

— Так вот ты какой… — тихо проговорила она. — Тринадцатый дингир, воин крови…

Парень в растерянности смотрел на старицу.

Кто эта женщина? И откуда она знает про тринадцатого дингира?..

«Эш, будь осторожен! — прохрипел ворон, и в его голосе слышалась встревоженность, граничащая со страхом. — Ее стигма!..»

Стигма?..

А между тем под грубым платком старицы на лбу начинало разгораться холодное голубое сияние. Она стянула его сморщенной ладонью к затылку, открывая всем большую, свитую из тонких линий и похожую на диковинный цветок, стигму времени.

— Мать честная, — пробормотал Ларс, расширившимися глазами уставившись на старуху.

Шеда ахнула.

Косматый испуганно попятился вглубь своей норы.

Эш смотрел на старицу, не в силах отвести от нее взгляд.

И в это мгновение он готов был биться об заклад, что ничего прекраснее ему еще не доводилось видеть.

Стигма времени пульсировала, будто дышала. Одни ее линии разгорались сильнее, в то время как другие темнели или вовсе угасали, и вместо них расцветали новые, сплетаясь в тонкое кружево причудливого рисунка.

На это можно было смотреть целую вечность, как на звезды или огонь в костре. Смотреть — и терять счет минутам, перебирая свои старые воспоминания и погружаясь в предчувствие новых.

— Как красиво!.. — смог, наконец, проговорить парень, в то время как женщина словно впала в какое-то оцепенение, в свою очередь глядя ему в лицо.

«Она опасна, Эш! — прохрипел ему на ухо ворон. — Опасней дингира, страшней целого отряда мечников! Будь осторожен, будь внимателен!..»

Лицо косматого исказилось злой судорогой.

— Отойди-ка от нее, парень, эта старуха безумна!.. — прохрипел стигматик, хватаясь за меч. — Ты даже представить себе не можешь, на что она способна!

— Кто она тебе? — спросил Эш.

— Никто. Нашел в преддверии, голодную и не в себе, — нехотя буркнул косматый.

— И привел сюда?.. — не унимался Эш.

— А что, непонятно, разве? Или надо было оставить ее с голоду помирать? — огрызнулся косматый. — Человек же все-таки!..

Осмелев от неподвижности старицы, он деловито вышел из своего укрытия и взял женщину за руку.

— Пойдем-ка отсюда, милая. Пойдем, пойдем…

— Да чего же тут непонятного? — усмехнулся Ларс. — Ради такой уникальной стигмы можно и здоровьем рискнуть. Впрочем, ты вряд ли планируешь прибрать ее себе. Скорее всего, просто решил продать, и сейчас ждешь покупателей.

Кровь бросилась косматому в лицо.

— Откуда ты только взялся-то на мою голову такой понимающий, — ощерил он желтоватые крупные зубы. — Что, добычу забрать хочешь? Ну давай, попробуй! — он шагнул за старицу, придерживая ее рукой поперек туловища. — Давай, атакуй нас! Посмотрим, что ты со своими приятелями и бабой сделать сможешь. И из каких костей твое понимающее тело сложено, тоже посмотрим!..

И тут старица будто пришла в себя. Повернувшись к косматому, она посмотрела на него с каким-то странным выражением лица — будто на опостылевшее рукоделие.

— Довольно уже, — сказала старица, сделав едва уловимый жест рукой.

Косматый запнулся, точно кто-то схватил его за горло. Все его тело охватило лазурное свечение. Он отпустил женщину и попятился, выпучив глаза. Его затрясло, свечение вокруг силуэта усилилось.

С хрипением косматый рухнул на колени, на глазах превращаясь сначала в ветхого старика, а потом — в полуразложившийся труп. Тело растянулось на земле, а лохмотья плоти продолжали съеживаться, обнажая белые кости.

Когда свечение угасло, перед ошарашенным Эшем лежали зловонные останки в лоскутах истлевшей одежды.

«А я говорил тебе… — прошептал ворон. — Время неумолимо, неотвратимо и безжалостно…»

Поборов сдавивший горло спазм, Эш проговорил:

— Лихо, надо признать…

— Это нетрудно, когда управляешь временем, — внезапно совершенно разумно ответила старица.

Разумно — и спокойно, будто рассказывала о возможностях своей стигмы за дружеским обедом, а не стоя над истлевшим трупом того, кто только что держал ее за руку.