Стихи и песни Зимней войны

Поэт Алексей Сурков, который был сотрудником армейской газеты «Героический поход», писал в эти дни:

Лица в ожогах мороза, бессонницей долгой измяты.

Радости, скорби, печали замкнуты в тесном кругу.

Снова, железными дятлами, в чаще стучат автоматы,

Снова, сжимая винтовки, лежим на шершавом снегу.

И нарастает волненье до нервного тика, до боли.

Посвисты пуль над окопом. Тусклые вспышки в лесу.

Встали бы в рост на поляне! Вышли в атаку бы, что ли.

Мы бы рванулись навстречу, штык вынося на весу.

Сдвинута набок литая каска на ближнем соседе.

Невозмутимо спокойна эта большая спина.

Он не торопится. Знает – враз не прорваться к победе –

Вытерпеть, выдюжить надо. Тяжко? На то и война.

Увы, бои на Карельском перешейке зашли в позиционный тупик, из которого Красная армия не могла выбраться на протяжении всего января.

***

Между тем советские газеты ничего не сообщали о трудностях на фронте. Зато наперебой публиковали громкие передовицы («Грозен гнев советского народа!», «На каждый удар врага ответим тройным ударом!»), а также пестрели отчётами с митингов на предприятиях Москвы, Ленинграда и прочих городов Советского Союза, в коих трудящиеся выражали поддержку советским воинам и негодовали по поводу действий вражеской военщины.

Бойцы переписывали друг у друга написанное 1 декабря 1939 года стихотворение Николая Волкова:

Артиллерийский вспыхнул залп –

Смертей полёт косой.

Нам враг лишь спину показал,

Бросая к чёрту всё.

И мы вослед пошли за ним

На северо-восток.

Он, что бобов, насеял мин

По сторонам дорог.

Так мы за ним без боя шли

Всю ночь и снова день

При чёрных факелах вдали

Зажжённых деревень.

Ушёл в укрепрайон, в свой дом,

В свой гроб среди лесов,

Но мы прорвёмся, мы пройдём,

Ломая к чёрту всё.

Именно такой настрой царил среди красноармейцев: никто не сомневался, что прорвутся, сокрушат.

В декабре 1939 года появился на свет самый известный боец сатирического фронта – Вася Тёркин – на страницах газеты Ленинградского фронта «На страже Родины». Именно таким псевдонимом был подписан направленный против белофиннов фельетон «Сивый мерин в своём репертуаре». Правда, автором фельетона был не Александр Твардовский, а его коллега по писательскому цеху Николай Щербаков. Вскоре под этим псевдонимом увидели свет ещё несколько фельетонов. А 31 декабря в газете опубликовали рисунок с портретом улыбающегося Тёркина в будёновке и меховом полушубке; ниже анонсировалось: «Специальный корреспондент нашего отдела «Прямой наводкой» Вася Тёркин, пребывающий на передовых позициях, готовит материал, который будет печататься у нас в ближайшее время. Кстати, помещаем последний портрет Васи Тёркина».

Далее Вася Тёркин из вымышленного корреспондента превратился в героя новых публикаций: на страницах фронтовой газеты о нём регулярно печатались стихи Николая Щербакова (под псевдонимом «Снайпер»), снабжённые иллюстрациями Вениамина Брискина и Василия Фомичёва. Тут к судьбе Тёркина подключился и Александр Твардовский – 5 января 1940 года газета «На страже Родины» опубликовала его стихотворение:

Вася Тёркин? Кто такой?

Скажем откровенно:

Человек он сам собой

Необыкновенный.

При фамилии такой,

Вовсе неказистой,

Слава громкая – герой

С ним сроднилась быстро.

И ещё добавим тут,

Если бы спросили:

Почему его зовут

Вася – не Василий!

Потому, что дорог всем,

Потому, что люди

Ладят с Васей как ни с кем,

Потому, что любят.

Богатырь, сажень в плечах,

Ладно сшитый малый,

По натуре весельчак,

Человек бывалый.

Хоть в бою, хоть где невесть,

Но уж это точно:

Перво-наперво поесть

Вася должен прочно,

Но зато не бережёт

Богатырской силы

И врагов на штык берёт,

Как снопы на вилы.

И при этом, как ни строг

С виду Вася Тёркин,

Жить без шутки б он не мог

Да без поговорки…

Веселит, смешит бойцов –

Где бы ни был с ними,

Чтоб ни встретилось… Таков

Общий наш любимец!

И – словно плотину прорвало: о Васе Тёркине стали писать десятки советских поэтов, в число коих вошли Сергей Михалков, Цезарь Солодарь, Виссарион Саянов, Сергей Вашенцев, Николай Тихонов. Прямо-таки заразное творческое поветрие охватило тружеников пера!

К сожалению, сочинители имели слабое представление о боевых реалиях, оттого «подвиги» их коллективного персонажа выглядели наивно и надуманно – я бы даже сказал издевательски-топорно. То он добыл «языка», притворившись сугробом, то угостил замёрзших белофиннов горячей кашей, начинённой взрывчаткой, то взял в плен поджигателей, накрыв их дубовыми бочками, то «кошкой» вытянул врага из кабины летящего самолёта…

Как бы то ни было, уже к 23 февраля 1940 года, в годовщину Красной армии, издательство «Искусство» выпустило целый альбом со стихами и сериями рисунков, живописавшими подвиги Тёркина. Альбом назывался «Вася Тёркин на фронте», его пятитысячный тираж разошёлся в качестве подарков отличившимся в боях красноармейцам. В это издание вошла и развесистая «Биография Василия Ивановича Тёркина», сочинённая Самуилом Маршаком:

Не в Париже, не в Нью-Йорке –

В деревушке под Москвой

Родился Василий Тёркин,

Наш товарищ боевой.

Всех сильнее был он в школе,

Был он ловок и плечист,

Был он первый в комсомоле

Гармонист и футболист.

Кончил школу Вася Тёркин

Года три тому назад.

Сдал экзамен на пятёрки

И пошёл в военкомат.

Что за парень в гимнастёрке,

В сером шлеме со звездой?

Это он – Василий Тёркин,

Пулемётчик молодой.

Пулемётчик он проворный, –

Все кампании прошёл:

Был на сопке Заозёрной

И на речке Халхин-Гол.

Враг разбит – не лезет больше,

Заперт накрепко Восток.

Вася Тёркин в панской Польше

Занимает Белосток.

От него белополяки

Поскорей уходят прочь,

Быстроногие вояки

Удирают во всю мочь.

И за то, что дал он пану

Оглушительный урок,

Получил Василий рану,

Занимая Белосток.

Пулемётчик лёг в больницу,

Отлежался – и здоров,

И на финскую границу

Прикатил он – бить врагов.

Отличился он в атаке,

С боевым своим полком

Брал деревню Питкамяки

Пулемётом и штыком.

Побывал он и в разведке.

Тишина стоит в бору,

Только снег роняют ветки,

Да мороз грызёт кору.

Вышел Вася на опушку

И с товарищем вдвоём