Стихи в последнюю ночь Земли

так плотно что его ветровое стекло и мои задние мигалки

слились воедино.

тут уж меня достало до невероятия, а сзади подпирал

зеленый «фольк» прямо по курсу

но я дернулся в окно и

проскочил.

ярко-красный озверел, засек свободную дальнюю полосу,

с ревом пролетел мимо и погнал

по ней.

после этого рвать к финишу остались

только я и ярко-красный.

он накапливал форы, затем сумасшедшим гамбитом

со сменой полос я его

нагонял.

по ходу этой дуэли место моего назначения было забыто,

да и

его, я уверен —

тоже.

наблюдая за ним, я не мог не восхищаться его умением

водить; он рисковал несколько больше меня,

но у меня агрегат был получше

поэтому

оказались мы примерно квиты.

затем

вдруг

остались одни: чудной перебой в потоке машин

освободил нас обоих

и мы вместе по-настоящему

оторвались по скорости.

у него было немного форы, но мой агрегат медленно

догонял; я

подбирался к нему,

вот уже мы поравнялись и я не мог не

оглядеть его.

молодой японец, лет 18, 19

а я смотрел на него и

хохотал.

я видел, как он оценивает меня.

он видел 70-летнего белого старика

с физиономией

Франкенштейна.

юноша снял ногу с газа и

отвалился.

я отпустил его.

включил

радио.

я проехал на 18 миль дальше, чем нужно, но

это неважно.

стоял прекрасный солнечный день.

навстречу 21-му веку

отмечали Новый год вроде бы у

меня.

я стоял держа стакан когда

этот стройный молодой тип подошел

он был чуточку пьян и сказал

«Хэнк, я познакомился с одной бабой она утверждает

что была замужем за тобой 2

года».

«да ну?

как ее

звали?»

«Лола

Эдвардз».

«никогда о такой

не слыхал».

«ай, да брось ты, чувак. она

сказала…»

«я ее не знаю,

малыш…»

на самом деле я не знал кто

он такой…

я залпом допил зашел на кухню

восполнил

огляделся да, я у себя

кухня

знакомая.

еще один

Счастливый Новый Год.

Господи.

я вышел из кухни навстречу

людям.

дамочка и пума

едва ль это можно назвать глухоманью

но местность была сельская

осадков там выпадало

скудно – и к тому же велось какое-то

строительство на

склонах

мелкая дичь

вымирала.

первыми из

оголодавших

пришли койоты

в поисках

цыплят

кошек

чего угодно.

вообще-то стая напала

даже на верхового

вцепилась ему в руку

но он

вырвался.

потом

в парке

одна дамочка

вышла из машины

навестить общественную

уборную.

закрыла за собой дверцу

кабинки

и тут услыхала

тихий

звук,

украдку

мягких

лап.

затем

пока она там восседала

под дверцу просунула

голову

пума.

поистине прекрасное

животное.

потом

голова исчезла, большая кошка

опрокинула урну, обошла ее кругом,

испустила медленный

рык.

дамочка взобралась

на унитаз

схватилась за трубу

над головой

и

подтянувшись как следует

(страх порождает аномальные

поступки) уселась там

откуда можно было наблюдать

за кошкой.

та же

незамедлительно встала

передними лапами на

раковину умывальника

засунула

голову

и принялась лакать из капающего крана.

потом

опустилась

на пол

подобралась

обернувшись к двери

и

фьють

нет ее

в помине.

тут

наконец

дамочка

заорала.

когда вбежали

люди

кошки уже нигде не было

видно.

история попала в

газеты и на телевизионные

станции.

а вот чего никто не расскажет:

дамочка

больше никогда не заходила в

уборную

не подумав о

пуме.

поистине прекрасное

животное.

угореть не встать

пошли заглянем к нему, этот старикан

полный улет, полтинник шарахнуло, рассиживает в

одних трусах и майке

хлеща винище из щербатой белой

чашки.

сидит с задраенными окнами и

у него никогда не было телика.

выходит наружу только чтобы еще вином

втариться

или на скачки в своей небесно-голубой

«комете» 58-го года.

приедешь к нему бывало, а он расстроен, вечно баба

какая-нибудь ушла навсегда и

он делает вид что ему нипочем но

щелочки его глаз залиты

болью.

он всем начислит, он просто закидывает эту дрянь

в себя винтом а иногда встает