Стихи

* * *

«Позвони мне, позвони…» Но она не позвонила. И пролил я на пол дни, Как вино или чернила. И запомнить я не мог Ни восхода, ни заката. И звонил мне только Бог По ночам из автомата. И рассказывал ему О любви я безответной. И смеялся он в дыму, Очевидно, сигаретном. И шептал мне, но слова Забывал я почему-то. Шелестели, как трава, За минутою минута. И чернела ночь в окне, Как сгорающая спичка. И хотелось выйти мне, Но судьба не электричка.

СТОЛИЦА

В эпицентре страны я люблю, как ни странно, смешенье Языков и плащей, генотипов и архитектур, Где, устав от себя, я вступаю по горло в броженье, В непорочную связь, в общепит одиноких фигур. И бабулька с мешком, и посольский откормленный ниггер Никогда не поймут, что здесь выше всего и ценней, Как шикарный модерн, безусловный сегодняшний лидер Никогда не затмит самоцветы Российских церквей. И скользит поутру лабиринтом сквозных переулков На простор площадей ослепительный солнечный час. И соборы Кремля, не внимая речам недоумков, Извиняются ввысь от чужих и невидящих глаз. Только вот у Кремля по ночам – очертанья погоста, Редкий крик воронья режет черную ткань тишины И над склепом стены спят на башнях кровавые звезды, Снятся сны им, а мне страшно думать – о чем эти сны.

СТРАННЫЕ МЕСТА

За городом сыро. По насыпи тают сугробы. Корявые ветви грозятся проснуться листвой. Усохшая бабка с пучком молодого укропа Сидит на платформе, качая во сне головой. Промозгло и тихо. Лишь изредка с визгом и гулом Проносится скорый, взметая сороку в кустах… И крестится бабка… И кажется небо сутулым, Сутулым и серым, как жизнь, в этих странных местах.

* * *

Ханжа – борец за нравственность. В итоге И жить, вдыхая воздух, неприлично. Но женщина раздвинувшая ноги Естественна в ночи, а не цинична. И орган размножения не хуже Отточенностью линий или цветом, Чем, скажем, оттопыренные уши. И все таки не принято об этом.

* * *

Я давно к невезенью привык. Привыкают и к большему злу. Я навеки к терпенью приник, Словно в дождь – головою к стеклу. Я живу от весны до весны Точно так же, как всякий другой Там, где в доме четыре стены И звезды не коснуться рукой.

ДЕЛО № 22 (досье революсьонное)

Они опять пошли другим путем. И многие в боях лишились целок. Взять – банки. Это – главное. Потом Прибрать заводы – оптом, за бесценок. Останкино купили на корню. И триколор масонского разлива Воткнули охреневшему Кремлю, Сменив портвейн на баночное пиво.  Пока страна была навеселе, Они по братски скважины прибрали. А по ночам летали на метле, Но этот факт пока не доказали. И снова вождь конечностью мотал. Короче, фарт. И дело было чистым. Чекисты покрывали криминал, А криминал открыл общаг чекистам.  Они в порыве дьявольском слились. «Замочим всех!» - взревел потомок Вия. И пьяно лобызались, и клялись… Так родилась единая россия. Пока я думал о добре и зле, Взор устремляя ввысь, туда, где шпили Печально тонут в бело-синей мгле, Они страну на пальцах поделили.  Пока любовь и молодость пропив, Я горестно рыдал над унитазом, Вполне бандитский кооператив, Кормил полмира лесом, нефтью, газом.  Доход – в бюджет? Помилуйте! Сперва - Себе, своим. Известно - из бюджета Растащит все партийная братва, Как жрачку из кремлевского буфета.  Жирел олигархический нарост, Скупая все: от Выблюйска до Ниццы. И рос поток текущий на погост, И школы закрывались, и больницы. И как всегда лизал интеллигент Седалище. Тошнило, но мужался. И сапогом в лицо студента мент С размаху заряжал, и не смущался.  А старикам бутылки собирать Полезно для здоровья и для жизни. Вас обманули, что отчизна – мать. Склонитесь в пояс мачехе-отчизне!  Здесь каждый создает себе уют По мере сил. И тонут в море водки. Здесь вытащат из танка, и сожрут, И переплавят танк на сковородки.  Здесь все, что не прибито – унесут, А что прибито – выкорчуют с мясом. Здесь вор в почете. Вор – не раб. А труд, читайте Маркса, труд – презренным массам.  А вора – в мэры, в думу, в мавзолей! Украл страну – достоин мавзолея. И жить, в натуре, стало веселей, Да что там, с каждым днем все веселее!  Штампуют геи шоу для страны. Когда-то из-за них Содом с Гоморрой Огнем и серой были сожжены, Но мало кто знаком сегодня с Торой.  Сверкает куполов на солнце медь. Опять, увы, опять торгуют в Храме. Как долго будут Ангелы терпеть Сгущающийся смрад над куполами?